Но даже этот страшный разгром не смог полностью лишить хана из улуса Джучи удачи и влияния, и менее чем через пять лет после битвы Тохтамыш не только вновь воссел на прежний трон и изгнал нового хана из Сарая, но и вторгся на территории Тимура, чтобы возместить потери своим военачальникам, которые убедили его предпринять этот поход и смыть бесчестье. Император получил сведения об этом, когда подавлял беспорядки в Грузии, и сразу же выступил в Дешт-и-Кипчак. Он встретился с армией Тохтамыша 18 июня 1395 года на берегах кавказского Терека и после затянувшейся битвы, исход которой в течение некоторого времени был неясен, сумел обратить силы противника в бегство. Литвой тогда правил двоюродный брат Ягайла, великий князь Витовт, и он приютил Тохтамыша у себя, в то время как Тимур с войском в 400 тысяч человек, рассеяв ордынцев по степи, продолжил победный поход в Европу. Он сжег и разграбил все русские деревни и города на своем пути и продвинулся до Коломны на Оке близ Москвы, чьи жители, услышав о его приближении, послали во Владимир за своей знаменитой иконой Божьей Матери, и войско, выйдя за стены столицы, несло ее перед своими рядами. Тимур отступил в Сарай, и русские приписали это заступничеству Богородицы, которая, по их словам, послала ему недобрый сон; русские поместили икону над воротами Москвы, с тех пор считали ее защитницей своего города и его самой сильной хранительницей и заступницей; но они, говорит персидский историк, «никогда не видели свою страну в столь чудовищном состоянии, ибо поля их были усеяны мертвыми, а воины Тимура взяли огромную добычу с их городов, и каждый получил столь большую долю золотых слитков, серебряных лезвий, антиохийского льна, весьма искусно изготовленных русских тканей, черных соболей и горностаев, других мехов, неизвестных чагатаидам, и коней, и молодых, еще не знавших подков жеребят, что всего этого хватило бы им, чтобы обеспечить себя и своих детей до конца жизни. Из Малой Руси они также угнали скот целыми стадами и множество женщин и девушек всех возрастов, прекрасных телом и лицом».
В Рязани Тимур пленил князя среди тлеющих развалин его столицы и, повернув на юг, пронесся вдоль Дона, а когда встал лагерем на его берегах, к нему явилась испуганная депутация из консулов и купцов Египта, Венеции, Генуи, Каталонии и Биская, проживавших в большом и богатом торговом городе на Азовском море, и принесла ему дары, чтобы удовлетворить его алчность, моля его пощадить и защитить их склады и корабли. Он любезно принял их и отправил эмира осмотреть тамошнюю гавань и лавки, но хранившиеся там незащищенные богатства оказались слишком велики, чтобы воины Тимура и он сам оставили их в покое, и жителям среди руин своей цитадели пришлось оплакать собственную доверчивость, которая заставила их на миг довериться милости или сдержанности монгольского завоевателя. Мусульман Азова монголы просто разграбили и затем оставили в покое; но всех христиан, который не бежали на кораблях за пределы гавани, постигла смерть или рабство; и даже степным ногайским татарам пришлось бежать от врага за границы своих неприветливых пустынь. Разрушив казачье поселение на Северном Кавказе, чагатаиды предали всех схваченных пленников мечу и, перейдя по льду толщиной один метр, ограбили даже хижины скромных рыболовов, живших на островках посреди Дона, а всех тамошних жителей угнали в рабство в имперский лагерь. Сарай, столица Дешт-и-Кипчака, был разрушен до основания, и, подозревая правителя Астрахани Махмуда в измене, Тимур отправил туда эмира, чтобы привести его к повиновению. Это было в середине зимы, которая в тот год выдалась необычайно суровой, и в это время года местные жители, по обыкновению, выстраивали для обороны города ледяную стену вокруг него, в которой помещали арку и ворота[207]. Монгольский полководец осадил его, но так как его войска не сумели войти в город до личного появления императора, то, когда жители сдались на его милость, они получили позволение вывезти из Астрахани свой скот и имущество. Сразу же после этого Тимур велел сровнять город с землей, а правителя Махмуда утопить в Волге; и его,
