— За что нам такое? — едва слышно шепчет она. — Что мы сделали?
— Завтра на рассвете выйдем, — подытоживает Волак, переводя взгляд на жену. — Мы не сможем прятать Лилит вечно. Не сможем никого убедить в том, что она такая же, как прежде. Если ее не казнят, то отправят, как и других детей в исправительный приют.
— Может, ей там помогут? Почему ты против того, чтобы отдать ее туда? Ей там будет лучше, чем!..
Вильева замолкает, замечая, как воздух начинается потрескивать от нарастающего гнева в глазах мужа.
— Я тебе не раз говорил, что, отдавая Лилит в этот приют, ты больше никогда ее не увидишь. Никогда! И не узнаешь, как она, что с ней там делают! Никто из офицеров даже понятия не имеет о том, что там творится. В этих подземных камерах. Только Тени архонта и их приближенные. Сравнимо с тем, как бросить ребенка в голодную волчью пасть. Ты этого желаешь нашей дочери? — Волак бьет по столу кулаком. — Этого? Не позволю к ней притронуться! Никому!
Ближе к вечеру, Вильева опускается в кресло, равнодушно смотря на собранные вещи: две сумки с едой и одеждой. Две фляги.
— Нам надо поспать.
Вильева вздрагивает от голоса мужа.
— Прости. — Волак обнимает ее. — Все будет хорошо. Пойдем.
Она встает и делает первый шаг, но тут же замирает.
— С тобой все хорошо? — Волак обхватывает ее за талию, а Вильева поворачивает голову к входной двери.
Раздается стук, тяжелый и настойчивый.
— Волак? — звучит голос Аима. — Открывай! Мы знаем, что ты дома, нам нужно поговорить.
— Мы… — одними губами повторяет Волак. Затем обращается к Вельеве: — Можешь идти?
Она кивает.
— А лететь?
Снова кивок.
— Быстро собирай Лилит.
— Волак? Открой, мы только хотим поговорить! — Стук в дверь становится громче, а в голосе Аима чувствуется угроза.
— Минуту! Дай только оденусь!
Волак ощущает, как мышцы наливаются кровью. Он быстро натягивает боевую кирасу, перчатки. Смотрит в сторону цепного копья. Сегодня ты мне не понадобишься, думает он. Вместо него, Волак снимает со стены трофейные щиты шиагарр, оставшиеся от прадеда.
В этот момент в коридор вбегает Вильева со сонной дочерью в руках.
— Я их отвлеку, а вы улетайте подальше и спрячьтесь, — отвечает он на ее вопросительный взгляд. — Я вас найду.
Волак медленно надевает шлем, закрепляет ремешок на подбородке, смотря на дверь дрожащим взглядом, в котором борются отчаяние и решимость. Сердце отсчитывает мгновения, а в голове — пустота, все мысли гаснут, уступая место инстинктам.
— Не заставляй ломать дверь!
Волак поднимает оба тяжелых щита.
— По моей команде, — говорит он жене через плечо, а затем кричит в сторону двери. — Аим?!
— Волак?
— Я иду, — произносит Волак на выдохе, бледнея.
Он срывается с места, выставляя один из щитов перед собой. Пространство в глазах размывается, как при пикировании. И в самый последний момент Волак, делая мощный взмах, отталкиваясь тем самым от воздуха, и врезается в дверь, снося ее. Ее и тех, кто находится за ней. Уже снаружи он видит, как в нескольких шагах от порога лежат без сознания два солдата. Еще один выставляет копье, но Волак сразу бьет по острию сверху одним щитом, делает полуоборот, и мощным ударом второго щита сверху вбивает голову того в плечи так, что по стали проносится вибрация от крошащихся позвонков.
Не теряя времени, Волак прыгает к одному из лежащих солдат и использует заостренный край щита, как гильотину. Скользящий звук, брызги крови. Второй, оклемавшись, отползает назад, и лицо его искажено страхом.
— Вильева!
Едва крик отражается эхом, как Волак слышит за спиной звук хлопающих крыльев жены. Лишь краем глаза он замечает ее силуэт в черном небе. Успела, думает он, собираясь избавиться от последнего, как вдруг раздается шелест цепи. Волак оборачивается и в последний момент успевает отразить щитом брошенное копье. Аим одергивает руку с одновременным взмахом крыльев, притягивая копье обратно, не давая тому опуститься на землю; он взлетает выше, закручивает тело, направляя полученную инерцию в новую атаку. Копье плашмя обрушивается рядом с Волаком, который тут же пытается разрубить цепь острым краем щита, но не успевает и щит вонзается в землю.
— Ты! — крик Аима резонирует на фоне паникующих хегальдин, оказавшихся неподалеку.
Из-за спины раздается другой крик, Волак оборачивается, выставляя щит, который тут же вздрагивает от попадающего копья — оклемавшийся солдат решил тоже вступить в схватку. Но в отличии от Аима, он не вернул копье сразу, а позволил тому беспомощно шлепнуться у самых ног. Волак, не раздумывая обрубает цепь, и, ступая по ней, добирается до неопытного солдата, не давая тому шанса вырваться. Он бьет снизу острым краем щита, вырывая солдату челюсть. И Рихарт, брызгая кровью, валится на землю; язык рефлекторно облизывает разорванные края мяса… Рихарт! Волак только сейчас узнает его, смотря в глаза.
Снова шелест цепи, и теперь копье достает его, задевая правое бедро. Но боли нет. Сквозь раж ощущается лишь слабость. Сапог стремительно наполняется кровью, и Волак бросается вперед зигзагом, меняя направления, отталкиваясь от воздуха короткими взмахами крыльев.
Аим наматывает цепь на предплечье, принимая ближний бой. Он уходит от атаки полным оборотом и сразу же контратакует колющим ударом сверху. Острие оставляет вмятину на кирасе Волака, и тот, выставив оба щита перед собой, таранит обескураженного Аима, который никогда не сражался с такого рода противником. Его прижимает к стене, используя превосходящую массу, и, удерживая одним щитом, вторым Волак наносит мощный боковой удар. Затем еще один. Еще. Пока взгляд Аима не затуманивается; после чего Волак топчущим ударом выламывает его колено. Он отступает на шаг, смотря, как тело бездушным мешком валится на землю. Как блестит рваная рана и белая кость с тыльного стороны голени.
Получилось, думает Волак. А в ответ на его мысль время замирает, все звуки гаснут, как задуваемое пламя. Кажется, теперь можно лететь к Вельеве. К Лилит. Все получилось. Он успеет еще до того, как она проснется. Взмах крыльями, но земля по-прежнему под ногами. Тишину разрывает жалобный собачий вой. Разве внутри стен
