— Он в главной башне, где-то на средних этажах. — Тобиус открыл глаза. — Вы езжайте, а я пойду за ним.
— Сир Вийем, разрешите сопровождать мага! — быстро выступила вперед Ворона.
— Разрешаю.
— Мне велено позаботиться о гостях, — напомнил некромант, — поэтому я присоединяюсь.
Старший над гвардейцами едва ли не силой посадил принцессу в карету и забрался на лошадь, после чего поезд буквально вылетел за пределы стен.
— Ахог. Ну и зачем вы мне здесь нужны, пани Балекас?
— Прикрою спину, чар Тобиус, — глухо отозвалась она.
— Зачем?! Я не собираюсь ни с кем драться!
— Зрители на трибунах тоже наверняка не собирались, — задумчиво проговорил некромант, — да и я что-то почувствовал. А вы нет? Такое странное желание наброситься на первого встречного.
Ни Тобиус, ни Райла не понимали, о чем он говорит. Серый маг протянул руку к виску некроманта и передал ему образ нужного места.
— Открывайте переход.
— В середину башни? Не получится, — ответил помощник Фортуны, чьи зрачки подрагивали под опущенными веками. — У меня только гильдейский ключ, который ведет на территорию, принадлежащую нашей гильдии, а то место, которое интересует вас, — общее. Туда можно попасть только через общественный транспортер. За мной!
Поддаваясь какой-то неясной тревоге, троица двинулась по улицам Гильдхолла не пешком, а рысцой. Ни один из волшебников не понимал, что же такое произошло наверху, отчего присутствовавшие на трибунах маги начали атаковать друг друга. Штербен на заданный вопрос ответил, что да, конкуренция присутствует, она вообще есть везде, где появляются волшебники, но никогда прежде они не позволяли себе такого безобразия во время турнира Гильдий. Даже согильдейцы бьющихся в финале магов, не говоря уже обо всех прочих.
Узкие, изредка прямые, но в основном извилистые, улочки Гильдхолла словно вымерли, народ собирался на крошечных пятаках свободного пространства, которые язык не повернулся бы назвать площадями. Там любой, кто не попал на дорогие места трибун, мог следить за финальным боем через парящие магические фата-морганы. На одном из таких пятаков, к которому, как к нервному узлу инфраструктуры, выходило сразу несколько улочек, располагался так называемый транспортер — не портал, но средство перемещения замкнутого типа, которым древние маги обустроили белую твердыню Тонтуна. Троица ступила на круглую площадку, выложенную шестигранной синей плиткой, некромант произнес несколько слов, и над их головами возник сегментарный полусферический купол, на котором вспыхнули знаки магического переноса.
Когда купол исчез, они оказались внутри башни. Но на улице. Помещения и переходы внутри белого колосса оказались столь огромны, что в них были обустроены улицы, площади, рынки. В некоторых залах стояли дома, от весьма скромных до настоящих особняков; другие были заняты гостиницами, большими трактирами, иными местами общественного досуга. В широких коридорах могло разъехаться по три кареты, в узких — по две. При этом весь этот "город" под расписным потолком явственно отличался по стилю от собственно потолочной росписи и прочих элементов изначального убранства башни, созданного ее строителями. Стены в залах-площадях и коридорах-улицах украшали масштабные изысканные фрески и мозаики, запечатлевшие картины из истории Эпохи Великих Чаров и Гроганской Эпохи, лепнина на грандиозных колоннах изображала магических зверей, а со многих дверей смотрело изображение самого Джассара Ансафаруса, светоча магического искусства, священной особы для большинства волшебников мира.
Крики и взрывы стали слышны издали. В пустынных коридорах вдруг появились люди, которые спешили туда, откуда шли Тобиус, Штербен и Ворона. Некромант поймал за рукав мантии пробегавшего мимо волшебника и попытался узнать, что происходит. Тот оказался ранен — обширный ожог на левой руке. Тобиус без спроса приступил к исцелению, что помогло успокоить явно паниковавшего человека.
— Они будто с ума посходили! Я мирно пил пиво в "Трех плясуньях", смотрел бой, когда один пиромант из "Огнеплюев" вдруг встал, посмотрел на меня дико и ударил Огненной Стрелой! А потом все остальные начали друг друга убивать! Я обдал его Шепотом Вьюги и бросился наутек! Все начали сходить с ума, вы первые, кого я встретил и кто не пытается убежать или убить меня!
Не поблагодарив за исцеление, он ринулся дальше. Тобиус повел левой рукой, в которой появился посох, а правой вытянул из сумки книгу заклинаний.
— Чар Штербен, вы умеете сражаться?
— Церковь настаивает, чтобы некроманты, которым не хочется погибать в очищающих кострах, никогда не смели обращать свою богомерзкую магию против живых существ. Даже мух.
— У вас с этим проблемы?
Серый маг вспомнил другого некроманта, однажды встреченного им много лет назад. Чар Марен казался настолько "забитым", что Тобиус невольно захотел ему помочь в сложной ситуации. Следовало все-таки удавить того поганца, но рука не поднялась. А вот Штербен "забитым" не казался совершенно.
— Мы в Ридене, чар Тобиус, здесь разрешено все, что не против законов Гильдхолла. — Кахолонг в набалдашнике посоха Штербена окутался призрачным зеленоватым светом.
Ворона, не вмешивавшаяся в болтовню магов, освободила двуручный меч из ножен и понесла его на плече. Первым, кто повстречался им после нескольких улепетывавших беглецов, был волшебник в черно-синих одеждах, чьи руки покрывала корка заледеневшей крови. Он тяжело, с хрипотцой дышал и оглядывался с совершенно безумными глазами.
— Я его знаю, — тихо сказал некромант, перехватывая посох поудобнее, — эй, Лоренс, что случилось?
Заметив троицу, тот резко повернулся, вскинул руки и выкрикнул пробуждающие слова. Тобиус выставил перед собой Щит Ифрита, защищаясь от убийственной волны холода, а когда атакующее заклинание иссякло, Штербен ударил Параличом. Лоренс отшатнулся и упал на подкосившихся ногах. К нему осторожно приблизились, волшебник был обездвижен, и лишь глаза с предельно расширенными зрачками дергались из стороны в сторону. Присев на корточки, Тобиус поводил рукой над его лицом, раздраженно поморщился и поднялся.
— Одержимый? — спросил Штербен осторожно.
— Нет, тварь из Пекла я бы почувствовал, есть опыт, да и внешне подобная одержимость проявляется сильно.
Где-то недалеко послышалось несколько взрывов и чьи-то вопли.
— Это массовое помешательство, — вынес окончательный вердикт Тобиус, — волшебники кидаются друг на друга как бешеные собаки.
— Но мы-то не кидаемся…
— У вас была такая мысль, но вы ее побороли. Значит, правда, что некроманты в силу специфики своего Дара устойчивы к
