— Похоже, это район автохозяйства, — проговорил Хром, вспоминая карту. — На карте этот район обозначен, ка зона полного разрушения.
— Одно радует. Смотри, сколько крыс шныряет.
— Да. Судя по всему, это единственная дичь, которая нас сегодня ждёт. Если сумеем подбить.
Подбить сумели с трудом, но зато целых три тушки. С таким трофеем, довольные, вернулись в подвал.
— Давай-ка займёмся едой, — предложил Сержант, — а о том, что делать дальше, будем думать потом. Всё равно нам пару дней пересидеть здесь надо будет.
Пингвин сидел в мягком кресле, задумчиво глядя на бутыль с колхозным самогоном.
— О чём задумался, брат? — спросил его изрядно набравшийся Таран.
— Да вот, думаю, как там то мясо, которое я к вам привёл.
— Они сегодня в аномалии сгинули. Отвратительное мясо, если сумели продержаться только два дня. И как только сюда сумели дойти, да ещё и тебя провести?
— Да, вроде, обычные сталкеры. А аномалии, сам знаешь, что это лотерея. Тем более, если их столько в одном месте.
— И что тебя тревожит?
— Один из них сегодня утром увидел меня в окне и показал мне знак: рукой по горлу.
— И ты испугался? — захохотал Таран. — Не смеши меня. Чтобы Пингвин испугался какого-то оборванца? Я тебя не первый год знаю. Тем более, что он уже стал пищей для аномалий.
— Нет. Не то. Мне показалось, что это не он мне показал. Что это Город через него весточку мне передал.
— Ты не перепил, часом? Город, это простое нагромождение камней.
— Мне, всё-таки кажется, что это не так. Местные говорили мне, что Город — это единый организм, живущий по своим законам. Всё в нём взаимосвязано и подчинено единой цели. А мы — просто паразиты, ползающие по его телу.
— С каких пор ты стал философом, Пиня? Ты посмотри, как мы живём! Нам служат порождения этого Города — колхозники и уроды, нам таскают ценные артефакты сталкеры. На нашем счету уже сейчас столько денег, что мы можем купить себе остров или небольшое государство. Паразиты не бывают такими. Отбрось свои мрачные мысли и давай выпьем за наше удачное предприятие.
Они сдвинули рюмки и выпили. Действительно. Чего ещё желать? Разве могли они вот так радоваться жизни, пробираясь по степям Манчжурии в поисках разбитого правительственными войсками Китая мятежного генерала Си, или воюя в рядах вооружённых сил Северного Казахстана против танковых армад войск Центрально-Казахстанской республики? И совсем не такие деньги он зарабатывал, когда на стороне Ташкентского султана штурмовал Бухару. А здесь сиди себе за богато накрытым столом, или кувыркайся в постели с более-менее симпатичной аборигенкой, а денежки капают на твой счёт. Город с этой стороны совсем не пугал, а казался очень даже ничего. Прямо золотое дно какое-то. Да и ехать по улицам на бронированном «Тигре» это совсем не то, что пробираться через кишащие опасностью дворы и улицы пешком. Вчера они выезжали к Институту сдавать артефакты, и Пингвин получил огромное удовольствие от такой поездки.
Да, жизнь удалась. И не надо больше рисковать, влезая в различные авантюры за деньги. Только вот почему в душе что-то гложет? И что за тучка набежала сегодня утром, когда Хром показал ему этот жест? Наверное, глупости. И Город этот действительно всего лишь нагромождение камней и сборище дикарей, бродяг и мутантов. Просто за время путешествия сюда он успел наслушаться разглагольствований Хрома. Что с него взять? Такой же дикарь, как и остальные. А дикари жить не могут без тотемов и фетишей.
Пингвин прошёлся по комнате. А умеет Таран устраиваться! Обстановка была роскошной. Мягкая мебель, красивые картины на стенах, хрустальная люстра под потолком и ковры, ковры, ковры. Каждый шаг заглушался пушистым ворсом полностью, поэтому передвижение по комнате было абсолютно бесшумным.
— Что, никак ещё не привыкнешь? — улыбнулся Таран.
— Да. Вся эта роскошь… Мы же к другому привыкли. Помнишь, Тарик, блиндажи, землянки, походные палатки, сборно-щитовые казармы с щелями в ладонь, через которые свищет ледяной ветер? А ночлеги в полуразрушенных зданиях на линии фронта?
— Было всё это, Пиня, было. Но не хватит ли? Пора привыкать к другой жизни. Мы уже миллионеры. А что ещё будет? Этот Город настоящее золотое дно, — повторил Таран недавние мысли Пингвина.
— Как бы это золотое дно не обернулось для нас дубовой крышкой.
— Ты сегодня слишком мрачно настроен. Неужели какой-то нищеброд сумел тебя выбить из колеи? Я тебя не узнаю.
— А ты уверен, что он погиб?
— Конечно! Они оба не вышли из аномального поля, а это означает только одно — мертвы.
— Они могли спрятаться и переждать, когда все уйдут, а потом потихоньку смыться.
— Исключено. Как только ошейник теряет сигнал от пульта, он взрывается и отрывает рабу голову. Даже если они решили спрятаться и пересидеть, всё равно их безголовые трупы сейчас потихоньку превращаются в артефакт в одной из аномалий.
— Не знаю. У меня такое чувство, что они оба живы.
— Мой тебе совет: напейся. И тогда вся эта ерунда вылетит из головы.
— Идёт. Наливай.
В этот день Пингвин действительно напился. И напился так, как не напивался, наверное, никогда в жизни. Таран, глядя на бесчувственное тело друга, вызвал прислугу и приказал отнести его в спальную.
Проснувшись утром, Сержант Хрома на соседней лавке не обнаружил. Ничего не понимая, он сер и стал протирать глаза, недоумевая, куда бы мог пропасть напарник. Наконец, в подвале раздались шаги, дверь открылась и в комнатку ввалился Хром.
— Вот, сходил на охоту, — кинул он на пол две крысиные тушки.
— У нас же со вчера ещё осталось.
— Эти зажарим на огне в дорогу.
— Мы куда-то идём? Домой?
— Нет.
