Первым в подворотне финишировал Матвей Карякин.
Его появление приветствовал задорный выкрик:
— Это он!
И, еще не отдышавшись от бега, спортсмен Карякин вынужден был начать боксерский поединок.
Поправ законы честного спорта, враги набросились на одного Мотю втроем!
Расклад изменило появление Зямы.
Из группы дерущихся донесся традиционный клич: «Это он!» — и Зяму тоже закружило в хороводе рукопашной.
Тут подоспели мы с Трошкиной.
— Это что такое? — озадачилась подружка, притормозив перед аркой.
— Мордобой, — ответила я, пытаясь разглядеть, кто там кого мордует.
Вроде предполагалось, что мы встретим одного Кулебякина — и встретим не настолько бурно…
— Там Зяму бьют?! — вникла Алка.
— И Зяму тоже.
— А мы стоим и смотрим?!
— А ты предлагаешь включиться?!
— Конечно!
Трошкина бешено огляделась, присела под фруктовыми деревьями, без разбору насобирала в подол паданцев и принялась забрасывать ими дерущихся.
Те не стояли на месте, так что досталось всем.
От переспелых абрикосов на мишенях оставались яркие пейнтбольные кляксы. Зрелище стало красочнее, но наблюдать за сражением сделалось сложнее, потому что все его участники приобрели большое сходство.
— Вот же кони в яблоках! — пробормотала я, затрудняясь с определением «наших».
А определиться надо было, потому что совесть и характер не позволяли мне остаться в стороне от схватки. Я подобрала под деревом здоровенный суковатый дрын и жаждала испробовать на крепость его и головы врагов. А как их отличишь от голов друзей, если Алка-пулеметчица без разбору обстреливает драчунов абрикосами?!
В этот момент с противоположной мне стороны в подворотню шагнул майор Кулебякин. С разбегу включаться в кулачный бой он не стал, поэтому я поощрила его к действию криком:
— Дениска, помоги!
Не узнать мой нежный голос любимый не мог. Тем более что мало кто называет его Дениской.
Милый включил форсаж, через секунду оказался рядом и выхватил у меня дровиняку со словами:
— Отдай, я держу, держу! Зачем ты берешь такую тяжесть?
— Затем! — Я кивнула на кучу-малу в подворотне. — Там Зяма, ему нужна помощь!
— Понял.
Любимый отшвырнул дрын, удачно подбив под коленки кого-то из участников свалки, и ринулся в бой.
Я сообразила, что не сказала ему про Матвея, который тоже на нашей стороне, и почувствовала укол вины. Плохо проинструктированный Дениска будет метелить всех, кто не Зяма, и Мотя тоже может огрести.
Впрочем, если бы я ратовала за особое к нему отношение, ревнивый Кулебякин еще скорее накидал бы парню плюх. Так что можно расслабиться и наслаждаться шоу.
— Трошкина, хорош метать повидло, там уже три на три, наша помощь не нужна! — крикнула я подружке.
— Ну, знаешь ли, это с самого начала был нечестный бой, так что не стоит отказываться от небольшого перевеса в нашу пользу в финале! — откликнулась Алка, пуляя абрикосами.
Впрочем, боезапас у нее уже заканчивался.
По всему чувствовалось, еще чуть-чуть — и победа будет за нами.
* * *Всю дорогу до аэропорта Сева ворчал, что оператор корпункта Первого канала — это вам не раб на табачных плантациях, его нельзя нещадно эксплуатировать и использовать не по профилю. Да, по штатке Сева видеооператор с функциями водителя, но разве это означает, что он должен работать шофером у разных столичных шишек? Сейчас вот из аэропорта вези, потом опять в аэропорт, и еще в промежутке наверняка работы навалят целый воз и полную тележку!
Мудрая Даша напарника не останавливала. Напротив, она дала ему выговориться и правильно сделала: приняв на борт «столичную шишку», выпустивший пар оператор-водитель сделался кроток и предупредителен.
В ранге столичной шишки временно пребывал Максим Смеловский. Технически он действительно был гостем из Москвы, так как прилетел в Тбилиси рейсом из Шереметьева, да и к федеральному телеканалу имел отношение, поскольку успел продвинуть свое еще не снятое шоу с миллионером на первую кнопку.
При этом держался врио посла Первого канала в Грузии скромно, просто, чем быстро завоевал симпатии Даши и Севы.
Поэтому на просьбу Макса сначала забросить его в гостиницу, а потом еще отвезти по другому адресу водитель-оператор не разразился гневным монологом о нещадной его эксплуатации. Напротив, с гостеприимством, типичным для страны пребывания корпункта, сказал:
— До самого подъезда довезем, да! Адрес уже знаем.
Но до самого подъезда снова не получилось. На сей раз помешали люди в подворотне.
— Что, тут снова драка? — выглянула в открытое окошко Даша. — Ребятам из «Криминального вестника» имеет смысл перенести офис поближе к этой подворотне!
Любопытный Смеловский тоже высунулся.
Оператор, в котором слишком интересная работа давно убила праздное любопытство, нажал на клаксон, надеясь резким звуком разогнать драчунов.
Как бы не так! Их даже стало на одного больше, потому что московский гость, приглядевшись к свалке, недоверчиво выругался, выскочил из машины и тоже ринулся в бой.
— Смеловский, я тебя люблю! — зазвенел восторгом один женский голос.
— Привет, Максимка! — радостно вторил ему другой.
— Ни фига не понимаю, — честно сказала Даша, наблюдая сцену «те же и Максим». — Но, наверное, нам надо вмешаться? За пассивное наблюдение московское начальство нас по головам не погладит.
— Вмешаться — это драться или снимать? — уточнил мудрый Сева, не спеша действовать.
— Российское телевидение! — вместо ответа заорала Даша в окошко. — Первый канал!
— Стой, снимать буду! — со своей стороны гаркнул Сева.
И это решило исход эпической битвы.
* * *— Чай, кофе? — Я поинтересовалась предпочтениями гостей, демонстрируя фамильное кузнецовское радушие.
— Йод, зеленка? — с той же интонацией спросила Трошкина.
Зяма, Матвей, Максим и Денис сидели в ряд за столом, образуя своеобразную выставку достижений уличного мордобоя. Алка, в клеенчатом кухонном фартуке смахивающая на госпитальную сестру милосердия времен Первой мировой, обходила парней с обмотанными ватой карандашами, один из которых был вымочен в йоде, а второй — в зеленке.
