— Ну и долго ты ещё будешь здесь сидеть? — вдруг промолвила она всё тем же недовольным тоном.
Он промолчал.
— Считаешь, что после того, что ты мне наговорил, что-то должен? Я не обидчивая девчонка, не думай. Будешь сидеть, пока не околеешь. Ради чего?
Тейлас продолжал хранить молчание.
— Думаешь, что много знаешь? Думаешь, что я не знаю вашу человеческую природу. Вы считаете, что вам всё подвластно, во всём находите свой человеческий смысл. А сами похожи на стадо овец, погоняемых пастухами. Не видите ничего кроме задницы овцы, которая идёт перед вами. Вот он весь ваш мир. А всё что за его гранью вам чуждо. Но не всё вам подвластно, а сами вы чужды этому миру так же как шершень в улье пчёл.
«Да» — подумал Тейлас — «Порой мы жалим без разбора».
Молчание длилось ещё дольше. На этот раз Тейлас уже ощутил, что замерзает. Холодный камень и рябь на воде, едва не заставляли зубы стучать в такт песни сверчков.
— Я правда веду себя так? — вдруг промолвила Тара.
На этот раз он собрал свои мысли и, преодолевая дрожь губ, ответил:
— Тара… Ты иногда упрямая, грубая, порой даже жестокая… — пока он говорил, замечал, как меняется выражение её лица в свете луны. На прекрасном лице появились морщины. Она стряхнула волосы на лоб, опустила голову, разомкнув губы, как будто пытаясь что-то сказать.
— Но кроме того в тебе есть внимательность к ближнему, справедливость, мудрость, отвага — продолжал Тейлас.
Она посмотрела ему прямо в глаза, в которых отражалась луна, и пронзила его насквозь.
— И хоть иногда твои шутки достаточно колкие — усмехнулся Тейлас — И порой отталкивают. Порой они и позволяют понять то, в чём ошибался, посмотреть со стороны. А в том, что ты сама себе на уме… Быть может я и не прав в этом, просто действительно, я не так хорошо тебя знаю, как и всех эльфов здесь. И я не имел права делать такие выводы. Я вижу, что ты хороший друг и товарищ по оружию. Вижу это по другим эльфам. Может быть просто, действительно, меня всё это задело, и я наговорил сгоряча, я не должен был требовать к себе какого-то хорошего отношения, ведь ты не обязана мне ничем. И не обязана вести себя так, как и все остальные эльфы…
— Прости — вдруг рассмеялась Тара — Но ты сейчас выглядишь таким жалким. Не думай, что я сейчас растаю и полезу обниматься. Это к Тине.
— Ну вот видишь — произнёс Тейлас, улыбнувшись — Я и не жду от тебя такой реакции. Ты такая, какая есть. Я не осуждаю тебя за это.
— Рептилия… — промолвила Тара, уняв смех — Да уж, так меня ещё никто не называл. Неужели меня и правда так все боятся?
— Как говорил мой старый друг варн. Пусть боятся, главное, чтобы уважали.
— У тебя есть друг варн?
— Да. Мы с ним…
И тут вдруг Тара соскочила с каменного бордюра и перепрыгнула через пруд, прильнув к колонне возле храма.
— Что случилось? — недоумевая, произнёс Тейлас и последовал за ней.
Она провела пальцами по странному символу, выгравированному на колонне. Лунный свет прекрасно освещал её и Тейлас видел, как эти загадочные символы проявляются всё чётче, когда Тара смахивала пыль и остатки лишайника с них.
— Молот Двафара — произнесла эльфийка — Знаешь, что это такое?
— Илидир говорил, что эти постройки были возведены эленорцами. Это действительно так? — промолвил Тейлас.
— Чистая правда. Тысячи лет назад во времена, каких даже мы эльфы, помнить не можем, они возводили здесь прекрасные дворцы, здесь благоухали цветы. Каждое полнолуние — взглянула Тара на небо — Они поднимались по ступеням к фонтану на ступенчатом храме. Луна освещала его воды, и они приносили ей дары. Весь город был в огнях, было светло как днём. Они пели песни, древние и забытые, как само творение. Их яркие души сливались в танце ночи. А потом появилась Тьма. И началась великая битва. Они понимали, что былое уже не вернуть. Что после этой битвы уже ничто не будет как раньше. Что песни уже не будут такими сладкими, как раньше, что в этом городе больше не зажжётся свет души так, как это бывало раньше. Что они должны пожертвовать собой ради света и мира. И они направились к сердцу Тьмы. «Огненным мечом сокрушил Менелир башню жестокости. Ледяной стрелой сокрушил Энуил башню злобы. Ударил Двафар своим молотом о землю и сокрушил башню силы. Варн мощным ураганом уничтожил башню мести. Тучи в небе рассеялись, и вновь воссиял свет полной Луны. И почувствовал Алиен, как наполняется его тело силой и сокрушил он последнюю — башню смерти» Молот Двафара — это он и есть — указала Тара на колонну — Один из древних символов победы… Они обитали ещё здесь и видели, как заселяют лес наши предки, прежде чем ушли навсегда. И долго здесь ещё чтили Двафара…
— Я читал когда-то этот эпос. Но там ничего не говорилось о… Так ваши предки поклонялись Двафару? Я думал он гномий бог — поинтересовался Тейлас.
— Нет, прежде всего, он бог триумфатор, бог земли и подземных богатств, плодородных лесов и лугов. Энуил наш прародитель, но мы чтим и других. Двафар был одним из первых, среди богов, кто выступил против Тьмы. Его чтили долгое время здесь, на юге, даже народ Шеринвена до того, как ими стал править Аскомирен. Это великая история наших предков, наше прошлое…
— Откуда ты столько знаешь об этом?
Тара невольно вздохнула и посмотрела на небо:
— Наши с Тиной родители были хранителями этих знаний. В коем-то роде они были исследователями прошлого. Они умели читать эти надписи на руинах, находить тайные символы и знания. По всему свету они искали подобные руины и искали символы, которые проливают свет на мир богов. По сути, как говорили старейшины — бесполезное занятие…
— Но ты так не считаешь — догадался Тейлас.
— Какое это имеет значение? — задумалась
