– До скорого, – сказала я, сбрасывая звонок, и повернулась к Джеку.
Письмо все еще было у меня в руке, но Джек, к сожалению, воспользовался тем, что я отвлеклась, и отвернулся в сторону.
– Отец сказал, что они уже близко? Я слышал, как он что-то похожее произносил.
Он улыбнулся.
Я посмотрела на телефон, будто там могли быть ответы, потом снова на Джека. Он смотрел на меня с ожиданием. И взгляд у него были дружеским, а не настороженным; надежный и теплый.
– Кажется, подъезжают.
– Понятия не имею, куда девались мама с папой. Тебе, впрочем, стоило бы еще что-нибудь надеть, – заметил он, обернувшись ко мне и указывая на мой халат.
В этом жесте было что-то интимное, собственническое. А потом он отвернулся, открыл посудомойку и начал ее загружать, хотя грязными были только одна тарелка и нож. Прибежали собаки, как всегда, когда кто-то гремел посудой.
– Ну-ну, ребятки, не надо. Еще десять часов вам до ужина. Десять, десять. – Джек посмотрел на меня и улыбнулся застенчиво. – Правда, прожорливые?
Шевельнулся Уолли – одно из первых его движений. Не первое, но почти. Как будто меня изнутри погладили перышком, было приятно. Я сперва на это не обратила внимания, а потом решила, что это внутреннее подтверждение, будто Уолли мне говорит: «да, ты права, мне тоже это кажется странным».
– Мне кажется, мы не договорили, – я подвинула к нему письмо, словно Джек – трудный пациент, не желающий принимать лекарство.
Он быстро на него глянул, забрал у меня из рук, содрал ленту. Пальцы его задержались на миг над ней, будто он о чем-то догадался. Потом вытащил письмо. Скрестил ноги, стоя у кухонного стола, – настолько свободная поза, что я подумала, не считает ли он, что разговор у нас совсем не такой, каким должен быть… Вздохнул, глядя на кафель пола. Я смотрела на его руку. Она двигалась: кончики пальцев слегка дрожали, будто он лихорадочно о чем-то думает.
– Я подписывал работы двумя фамилиями, – сказал он наконец, но пауза перед этим казалась вечной. – Дуглас – это для новостей и политики, а Росс – для путешествий. Так что вполне могу проходить у них под обеими фамилиями. Но о политике я больше не пишу. Предпочитаю путешествия. А это просто маркетинг.
Джек держал письмо между указательным и средним пальцами. Слова его были небрежны, но не интонация. Спросить ли его про Мэтта Дугласа?
Он посмотрел на меня, смял письмо, поднял крышку мусорного ведра и бросил туда бумагу. Включил чайник, и тот зашумел. Собаки вздрогнули и вышли из кухни.
– Может, кофе без кофеина? Не могу найти чай.
Он показал мне кружку. Я кивнула, не зная, что еще делать. Мысли роились, как мухи, садясь на факты и тут же взлетая.
– А почему Дуглас?
– Девичья фамилия матери. О нет! Теперь ты знаешь ответы на все мои секретные вопросы.
Джек не сделал ничего, чего я ожидала. Не стал суетиться или нервничать. Легко разъяснил вопрос с Дугласом. Не попросил меня не лезть не в свое дело. Может быть, я ошибаюсь. Может, я просто сошла с ума, залезла в глухие дебри собственного воображения.
– Но это… Дуглас… Мэтт Дуглас, – сказала я, не удержавшись.
– А что? – сказал он небрежно. – Мэтт Дуглас, нападение, большая драка.
Он обернулся ко мне и улыбнулся – дружески, но зловеще из-за произносимых слов. Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы сочла такую улыбку угрозой.
Я внимательно глядела, высматривая малейший признак, что он врет. Любопытство превращалось в подозрительность, как медленно твердеющий в огне глиняный горшок.
Нельзя было на него давить. Мои обвинения могли все разрушить. Как всегда бывало. Я вспомнила, как посмотрел на меня Бен после моего последнего обвинения в том, что он поздно вернулся.
«Больше я этого терпеть не буду», – сказал он тогда просто и печально. Не сердился, не бесился.
На здоровые отношения обвинения действуют как кирка на кусок льда.
Я посмотрела на Джека, на его позу и жесты: открытые, доверчивые и счастливые. Обычное субботнее утро, в которое я узнала о рабочих псевдонимах своего бойфренда. Так ведь?
Джек налил себе кофе. Он попросил меня достать молоко, и я передала его, все время думая: «Как же тебя зовут?»
– Так где они сейчас едут? – спросил Джек и посмотрел на запястье, будто на часы, хотя рука у него была голая и блестела от воды после душа.
– Не знаю.
Я была не способна провести встречу между нашими родителями, как и водить самолет или танцевать в «Лебедином озере».
– Дуглас – самая распространенная шотландская фамилия. А вторая – Росс, – Джек снова улыбнулся. – Вот я из самых распространенных.
– Ага, рабочий класс, – сказала я машинально, а потом извинилась и вышла, оставив кофе остывать на столе.
Глава 18
У меня было меньше пяти минут. Потом, в зависимости от найденного, может быть, придется все отменить. Сказать отцу, чтобы разворачивал машину.
Мой телефон валялся на кровати. Я сходила за ним наверх и вернулась в гостиную, села у окна, чтобы видеть подъездную дорожку. Телефон я держала как шкатулку с сокровищами, собираясь спросить не у Джека, а у Гугла.
Джек все еще возился в кухне.
Возможно, мне просто надо было уехать, но это бы насторожило его, смутило меня и было неприятно всем. Я рисковать не могла. А вдруг это все ерунда? Я проверю прямо сейчас, за эти пять минут, и буду знать.
Уже почти. Ниточка вилась, удлинялась, ее надо было только потянуть. Я ввела в поиск «Джек Дуглас».
– Забыли кофе, мадам. Лучший декаф для лучшей в мире беременной. – Джек принес мне кркжку и тут же, к счастью, исчез.
Я хотела сказать, что смотрю, чем можно заняться в Обане, но сдержалась. Хороший лжец не дает лишних объяснений.
Посмотрела на экран, когда Джек снова вышел, и ввела: «Джек Дуглас преступление». Ничего. Убрала кавычки – и получила миллион ответов. Ну да, самая распространенная фамилия – Дуглас. А я надеялась узнать, кто тот человек и что он сделал.
Все же я стала пробираться через этот лес результатов, поглядывая на дверь – не вернулся ли Джек.
Джек Дуглас (продюсер звукозаписей) – Википедия, свобод…
Джек Дуглас LinkedIn
Джек Дуглас Microphone Lab
Я досадливо вздохнула, щелкнув только по последней ссылке. Открылся сайт Джека Дугласа, продюсера звукозаписей, который улыбался и держал пару микрофонов.
– Они уже близко? – Джек появился снова и смотрел на меня. Я все еще была в халате. – Оставайся так, если хочешь.
Его взгляд задержался на телефоне у меня в руках, чуть сильнее прижат к груди, чем я обычно держу, но он ничего не сказал.
– Ты не позвонишь папе? – попросила я и не смогла удержаться от лжи: – Я тут веду срочный поиск об Обане.
– Да ну? –
