— То же самое происходит в картах. Люди проигрывают потому, что каждый игрок делает ставку только на собственное умение и везение. А вот если попробовать вести игру в одну руку, так, чтобы ты, Ретт, не играл против меня, а мы с тобой играли на общий банк…
— Я еще не давал согласия участвовать в твоей афере, — пожал плечами Ретт Баттлер, — но ты, пожалуйста, продолжай, твои рассуждения меня заинтересовали.
— Карты это бизнес, — говорил полковник, — главное — иметь надежных партнеров, и тогда никто не сможет противостоять тебе. Ведь я, Ретт, хороший игрок, хороший игрок и ты. И поверь, Жак Монро играет не хуже нас двоих.
— А ты, Чарльз, уже пробовал заниматься этим? — спросил Ретт Баттлер.
— В том-то и дело, что нет. Для надежности нужно иметь троих игроков. Двое уже есть — я, Жак Мокро, а теперь появился ты.
— Но ведь я появился случайно. Наша встреча могла и не состояться, — напомнил Ретт Баттлер.
— Поэтому мы и ожидали тут Кристиана Мортимера. Втроем мы должны были покорить Клостер-Таун.
Ретт Баттлер насторожился. Слишком много людей сразу возникали в его жизни. С существованием Жака Монро он уже смирился, как с существованием Молли и Терезы.
— Я не знаю более надежного человека, чем Кристиан Мортимер, — поспешил успокоить его полковник. — Он помог мне выйти не из одной передряги, и играет он не хуже любого из нас, а револьвером владеет значительно лучше меня.
— Этого не может быть! — искренне воскликнул Ретт Баттлер.
— Если я говорю, значит так оно и есть.
— И что же случилось с вашим другом? Почему его до сих пор нет?
— Это и меня начинает беспокоить. Но, наверное, просто задержался где-то по дороге. Карточных столов всюду много, и за каждый садятся простаки, готовые спустить большие деньги. Ну как, Ретт, тебя устраивает мой план? Или ты предпочитаешь ловить бандитов?
— Я должен подумать, — Ретт Баттлер допил остатки виски и на самом деле крепко задумался.
С одной стороны, предложение полковника Чарльза Брандергаса соблазняло его, но с другой, Ретт понимал, что назвать игру за карточным столом спокойной жизнью было бы преувеличением. Правда, это был бы шаг вперед: это была возможность изменить свою жизнь к лучшему.
Система игры, предложенная полковником Брандергасом, не должна дать осечки. Деньги сами пойдут в руки. Но Ретт понимал и то, что никто в Клостер-Тауне не позволит чужакам обыгрывать почтенных горожан.
Тут на полотняную стену палатки легла легкая тень девушки. Ретт Баттлер не понял, Молли это или Тереза. Девушка, распустив волосы, тряхнула головой, и даже тень вспыхнула золотом. Легкое платье было полупрозрачным и поэтому на полотне проступил еле заметный силуэт ее тела.
— Уж не думаешь ли, Ретт, что я собираюсь тебя обмануть? — лукаво улыбаясь в седые усы, спросил полковник.
— Я согласен, — наконец-то решился Ретт.
— Тогда по рукам. Но нам следует еще переговорить с Жаком Монро. Ведь это общее дело, Ретт. И ты, надеюсь, понимаешь меня.
— Конечно, дело серьезное, ведь на карту поставлены большие деньги.
— Если ты, Ретт, говоришь о своих деньгах, то не беспокойся — у нас есть с чего начинать игру, и мы будем в равных условиях, а выигрыш будем делить поровну на четверых.
— Ах да, — спохватился Ретт, — существует же еще Кристиан Мортимер.
— Ты не пожалеешь о своем решении, — Чарльз Брандергас покинул палатку и через некоторое время вернулся с Жаком Монро.
Тот немного подозрительно смотрел на Ретта Баттлера, вновь оценивая его. Ретт понял, что нужно чем-нибудь поразить воображение молодого человека, поэтому он запустил руку в карман плаща, извлек полудолларовую монету и принялся перекатывать ее в пальцах. Монета то взбиралась по расставленным пальцам Ретта Баттлера, как по ступенькам, то скатывалась вниз, потом подлетала вверх и исчезала в ладони, а затем вновь, проскользнув сквозь пальцы, завершала свой замысловатый путь, так ни разу и не ударившись о стол. А Ретт Баттлер в это время с абсолютно скучающим видом смотрел туда, где на стене палатки рисовался силуэт одной из племянниц полковника Брандергаса.
Жак Монро молча следил за манипуляциями Ретта Баттлера, затем протянул ему руку. Монета соскользнула в ладонь Жака и, не останавливаясь, принялась совершать все те же замысловатые кульбиты и повороты, что и в руке владельца.
— Мы стоим друг друга, — наконец сказал Жак Монро, и пятидесятицентовик заплясал на столе.
Монета вращалась на ребре, потом движение ее стало замедляться, и вот она уже заплясала, как останавливающийся обруч.
Полковник Чарльз Брандергас, не дождавшись, пока монета остановится окончательно, прихлопнул ее рукой. Ладони двух других мужчин легли сверху на руку полковника Брандергаса.
— Значит, мы будем действовать вместе? — спросил Ретт.
— И думаю, с большой пользой для всех, — добавил Жак Монро.
— Только учти, — подмигнул Чарльз Ретту, — Жак уже помолвлен с Терезой. И если хочешь знать, это ее тень лежит на стене палатки.
— А если мы так чудесно поладили, то могу напомнить, — воскликнул Жак, — ужин уже готов.
Мужчины вышли наружу. Солнце уже почти скрылось за вершинами гор. Костер догорал и только слабые языки пламени еще плясали над рубиновыми углями. Золу сдувал ветер, и на месте кострища оставались только почерневшие камни.
— Я думаю, нашу встречу нужно отметить, — полковник Чарльз Брандергас подозвал к себе Молли.
— Девушки, накрывайте на стол. Отныне нас будет пятеро. А с приездом Кристиана Мортимера — шестеро.
— Так, дядя, мы завтра двинемся в Клостер-Таун? — поинтересовалась Молли, разливая черпаком из котелка в оловянные тарелки.
— Насчет завтра — завтра и посмотрим, — уклончиво ответил полковник.
Из фургона, стоящего позади палатки, было извлечено две бутылки виски и одна вина для девушек. Вскоре стол был накрыт и все уселись в палатке. Наверху центрального столба горела масляная лампа, бросавшая неверный свет на сидевших под ней людей.
Ретт Баттлер впервые за последнее время вновь почувствовал себя счастливым. Он понимал, что это ощущение не исчезнет ни завтра, ни послезавтра, ведь рядом с ним сидит его верный друг, проверенный в деле. Может быть, его другом станет и Жак Монро, тем более, ему уже успел полюбиться этот немногословный мужчина.
Ретт Баттлер не хотел себе признаться, что удержала его рядом с полковником не только старая дружба, но и красота Молли.
Девушка сидела напротив Ретта Баттлера, молча ужинала. Манеры ее были прекрасны — скорее всего, она воспитывалась в каком-нибудь хорошем пансионе. Она ела не торопясь и каждый раз, берясь за бокал с вином, промокала губы полотняной салфеткой.
Теперь, после сгущения сумерек, стены палатки уже не казались тонкими и ненадежными. Ретту Баттлеру представлялось, что
