Он направился к себе в комнату.
Было около одиннадцати вечера. Рут и Керн сидели на террасе. Биндер спустился по лестнице и подошел к ним. Он снова был собран и элегантен.
— Пойдемте куда-нибудь, — предложил он. — Уснуть я не смогу, а оставаться одному сегодня не хочется. Я знаю одно вполне безопасное кафе. Посидим там часок, не больше. Доставьте мне это удовольствие!
Керн посмотрел на Рут.
— Ты устала? — спросил он.
— Не устала.
— Доставьте мне это удовольствие! — повторил Биндер. — Только на часок. Увидите что-то новое.
Он повел их в танцевальный бар. Рут заглянула внутрь.
— Слишком шикарно, — сказала она. — Не для нас!
— А для кого же еще, если не для нас, космополитов? — мрачно сострил Биндер. — Да и не так уж тут шикарно — присмотритесь как следует. Шику здесь ровно настолько, чтобы отвадить сыщиков. А коньяк стоит не дороже, чем в любом другом месте. Оркестр первоклассный. Иногда это тоже нужно. Так что войдем, прошу вас! Вот свободные места.
Они сели за столик и заказали коньяк.
— Все не важно, — сказал Биндер, поднимая рюмку. — Давайте веселиться! Жизнь скоро кончится, и будем ли мы радоваться или горевать — все равно, ни за то, ни за другое нам потом не заплатят.
— Верно! — Керн тоже взял рюмку. — Вообразим, что мы просто швейцарские граждане, что у нас есть квартира в Цюрихе, а сегодня мы приехали развлекаться в Люцерн. Согласна, Рут?
Рут одобрительно кивнула и улыбнулась.
— Или вот что — мы туристы! — заявил Биндер. — Богатые туристы!
Он выпил рюмку и заказал себе вторую.
— Вы тоже выпьете еще? — спросил он Керна.
— Попозже.
— Лучше сразу. Тогда скорее поднимется настроение. Пожалуйста, не возражайте!
— Хорошо, не буду.
Они сидели за столиком и наблюдали за танцующими. Здесь было много молодежи в их возрасте. Но они почему-то походили на трех заблудившихся детей, которые попали в чужую компанию и растерянно глазеют вокруг. Их тяготило не только ощущение безродности и неприкаянности, но и сознание своей безрадостной молодости, почти лишенной надежд на будущее. «Что же с нами творится? — подумал Керн. — Ведь мы хотели радоваться и веселиться! Ведь у меня есть все, что может иметь человек, и даже, пожалуй, больше! Так в чем же дело?»
— Тебе здесь нравится? — спросил он Рут.
— Да, очень, — ответила она.
В баре воцарился полумрак, пестрый луч прожектора заскользил по танцевальному кругу, и на паркете вихрем закружилась стройная, хорошенькая танцовщица.
— Замечательно! — воскликнул Биндер и захлопал в ладоши.
— Чудесно! — Керн тоже зааплодировал.
— А музыка какая!
— Первоклассная!
Они сидели, полные готовности восхищаться всем окружающим, быть легкими и жизнерадостными; но все словно было посыпано пылью и пеплом, и они сами не знали, почему это так.
— Потанцевали бы! — предложил Биндер.
— Хочешь? — Керн встал.
— Кажется, я разучилась танцевать, — сказала Рут.
— И я разучился. Тем проще для нас обоих.
С минуту она поколебалась, потом встала и направилась с Керном к танцевальному кругу. Разноцветные лучи прожекторов шарили по танцующим.
— Вот видишь, дали фиолетовый свет, — сказал Керн. — Теперь нас никто не заметит!
Осторожно и не без робости они закружились в танце, но постепенно к ним пришла уверенность, особенно когда они убедились, что никто на них не смотрит.
— Как приятно танцевать с тобой, — проговорил Керн. — Вообще я все время открываю в тебе какие-то новые приятные стороны. Мало того, что ты со мной, так еще и все вокруг становится иным, прекрасным…
Рут сдвинула руку ближе к плечу Керна и легонько прижалась к нему. Медленно скользили они под ритм музыки. Лучи прожекторов стекали по ним, словно струи подкрашенной воды, и вдруг исчезли и горесть, и тяжесть. Остались только две нежные, юные жизни, тянувшиеся одна к другой, освободившиеся от теней страха и настороженности.
Музыка оборвалась, и они вернулись к столику. Керн неотрывно смотрел на Рут. Ее глаза блестели, взволнованное лицо озарилось каким-то лучистым, самозабвенным, почти смелым выражением. Вот проклятие, подумал Керн, почему же нельзя жить так, как хочется?.. И на какие-то секунды его охватило чувство страшной тоски.
— Поглядите-ка, кто идет! — сказал Биндер.
Керн поднял глаза. Коммерческий советник Арнольд Оппенгейм шел через зал, направляясь к выходу. Поравнявшись с их столиком, он озадаченно остановился и молча оглядел всех троих.
— Интересно! — буркнул он. — Чрезвычайно поучительно!
Никто ему не ответил.
— Так вот, значит, награда за мою доброту и помощь! — возмущенно продолжал Оппенгейм. — Я даю деньги, а их тут же растранжиривают по барам!
— Иной раз забыться куда важнее, чем хорошо поужинать, господин коммерческий советник, — спокойно возразил ему Биндер.
— Все это пустые фразы! Молодым людям вроде вас незачем шататься по барам!
— Бродяжничать по дорогам нам, пожалуй, тоже незачем, — ответил Биндер.
— Позволь, я тебя познакомлю, — обратился Керн к Рут. — Этот господин, возмущающийся нами, — коммерческий советник Оппенгейм. Он купил у меня кусок мыла. Я заработал на этом целых сорок сантимов.
Оппенгейм ошеломленно уставился на него. Затем прошипел что-то вроде «нахальство» и затопал прочь.
— Что все это значит? — спросила Рут.
— Ничего особенного. Самая обычная вещь на свете, — ответил ей Биндер голосом, полным иронии. — Филантроп, глубоко осознавший величие своих благодеяний. Такие люди тверже стали.
Рут встала.
— Он наверняка приведет полицейских! Надо уйти!
— Для этого он слишком труслив. Зачем ему лишние неприятности?
— И все-таки лучше пойдем.
— Хорошо.
Биндер расплатился, все встали и пошли к пансиону. Около вокзала они заметили двух мужчин, шедших им навстречу.
— Внимание! — шепнул Биндер. — Сыщик! Вести себя непринужденно!
Керн принялся тихо насвистывать, взял Рут под руку и замедлил шаг. Почувствовав, что Рут хочет пойти быстрее, он крепко сжал ее локоть, громко рассмеялся и еще медленнее поплелся дальше.
Двое встречных прошли мимо. Один из них был в котелке и равнодушно курил сигарету. Другим оказался Фогт. Он узнал их и едва заметно закрыл и открыл глаза, давая понять, что его постигла неудача.
Через минуту Керн оглянулся. Сыщик и Фогт скрылись из виду.
— Направление на Базель, к границе. Поезд уходит в двенадцать часов пятнадцать минут, — авторитетно прокомментировал Биндер.
— Ему, видать, попался чересчур человечный судья, — сказал Керн.
Они продолжали свой путь. Рут почувствовала озноб.
— Вдруг здесь стало как-то жутко, — проговорила она.
— Поезжайте во Францию, — ответил Биндер. — В Париж. Большой город — самое лучшее.
— Почему же вы не едете туда?
— Не знаю ни слова по-французски. Кроме того, я — специалист по Швейцарии. А потом… — Он не договорил.
Все замолчали. С озера дул прохладный ветер. Над ними висело огромное свинцово-серое и чужое небо.
Перед Штайнером сидел бывший адвокат высшего
