– Я вернусь с подкреплением, сеньор.
– Морган подоспеет, я в этом уверен. Ступай. А вот и патруль.
Африканец не заставил просить себя дважды. Он бросился в боковую улочку, кончавшуюся глухой стеной, ограждавшей чей-то сад.
Убедившись, что африканец исчез, Корсар сказал флибустьеру:
– Приготовься напасть на солдат. Если внезапная атака принесет нам успех, может быть, мы сумеем выбраться за город и скрыться в лесу.
Оба флибустьера притаились на углу улицы. Второй патруль был не дальше чем в тридцати шагах. Первого же еще не было видно. Скорее всего, он где-то задержался.
– Будь наготове, – сказал Корсар.
– Я готов, – ответил флибустьер, прячась за углом дома.
Восемь алебардщиков замедлили шаг, словно опасаясь засады. Один из них, скорее всего командир, сказал:
– Осторожней, ребята! Эти негодяи, должно быть, где-то поблизости.
– Но нас ведь восемь, сеньор Эльвáэс, – ответил один из солдат, – а хозяин таверны сказал нам, что флибустьеров всего только трое.
– Ах, негодяй! – пробормотал Кармо. – Он нас предал! Попадись он мне в руки, я ему продырявлю брюхо так, что из него вытечет все вино, выпитое за неделю.
Черный Корсар поднял саблю, готовясь ринуться на противника.
– Вперед!.. – крикнул он.
Оба флибустьера ринулись на патруль, только что собиравшийся завернуть за угол. С молниеносной быстротой они принялись наносить удары налево и направо.
Застигнутые врасплох, алебардщики разбежались в разные стороны.
А когда они пришли в себя, Корсар и его товарищ были уже далеко. Заметив, однако, что они имели дело всего лишь с двумя пиратами, солдаты бросились вслед за беглецами, крича что есть мочи:
Оба флибустьера ринулись на патруль, только что собиравшийся завернуть за угол.
– Держите их! Пираты! Пираты!..
Корсар и Кармо бежали изо всех сил, не отдавая себе отчета, где они находятся. Запутавшись в лабиринте улочек и петляя по ним, они никак не могли выбраться за город.
Жители, разбуженные криками патруля и встревоженные присутствием в городе отчаянных флибустьеров, наводивших страх на все испанские города Америки, пробудились и стали выглядывать наружу, с шумом распахивая окна и двери. Кое-где прогремели ружейные выстрелы.
Положение беглецов становилось все более отчаянным. Выстрелы и крики могли поднять тревогу в центре города и разбудить весь гарнизон.
– Гром и молния!.. – восклицал Кармо, напрягая последние силы. – Весь этот гогот напуганных гусей будет нам стоить шкуры… Если мы не сумеем выбраться в поле, нам не миновать крепкой веревки на шею!
Не сбавляя скорости, оба беглеца влетели наконец в какую-то улочку, которая кончалась, по-видимому, тупиком.
– Капитан! – вскричал Кармо, бежавший впереди. – Мы попали в ловушку. Из этой улицы нет выхода.
– Так, может быть, перелезем через забор?
– Вокруг только дома, и довольно высокие.
– Вернемся, Кармо, – преследователи еще далеко – и отыщем какой-нибудь другой путь, который выведет нас за город.
Корсар уже снова собирался продолжить бег, как вдруг внезапно переменил решение:
– Нет, Кармо! Я думаю, что мы проведем их.
Корсар быстро направился к дому, замыкавшему выход на улицу. Это было скромное двухэтажное жилище, частично сложенное из бревен, частично из кирпича, с небольшой терраской наверху, украшенной цветочными горшками.
– Кармо, – сказал Корсар, – открой эту дверь.
– Мы укроемся в доме?
– Это лучшее, что можно сделать, чтобы сбить с толку преследователей.
– Отлично, капитан. Мы станем домовладельцами, не платя ни гроша за аренду.
Вставив острие навахи в щель между створками двери, Кармо с силой налег на нее. Защелка отскочила, и дверь распахнулась.
Оба флибустьера поспешили войти, захлопнув за собой дверь. В это время в начале улицы появились солдаты.
– Держите их! Держите их!.. – кричали они во все горло.
Шаря в потемках, оба флибустьера добрались до лестницы, по которой поднялись до второго этажа.
– Надо взглянуть, сколько здесь комнат, – сказал Кармо, – и кто в них живет. Ну и сюрприз ждет этих бедняг!
Вынув огниво и кусок пушечного фитиля, он высек огонь и раздул пламя.
– Глядите-ка! Открыта дверь, – сказал Кармо.
– И кто-то храпит, – добавил Корсар.
– Это хорошая примета!.. Тот, кто спит, всегда мирно настроен.
Корсар тем временем распахнул дверь, стараясь не производить шума. Войдя в скромно обставленную комнату, он увидел постель, на которой кто-то спал.
Поднеся фитиль к свече, стоявшей на старом ящике, служившем, видимо, комодом, он зажег ее. Затем, подойдя к кровати, он решительно сдернул одеяло.
В кровати лежал человек. Это был лысый морщинистый старикан с дряблой кожей кирпичного цвета, козлиной бородкой и закрученными вверх усами. Он спал так сладко, что не заметил, что в комнате зажгли свет.
– Этот человек не доставит нам хлопот, – сказал Корсар.
Схватив его за руку, он грубо его тряхнул, тот, однако, не пробудился.
– Его хоть пушкой буди, он не проснется, – заметил Кармо.
Однако при третьем, гораздо более сильном толчке старик наконец приоткрыл глаза. Разглядев двух вооруженных людей, он мигом соскочил с кровати и сказал, испуганно тараща глаза:
– Я погиб!..
– Ну-ну, дружок! Умереть еще успеешь, – сказал Кармо. – Сейчас ты выглядишь куда живее, чем раньше.
– Кто вы такой? – спросил Корсар.
– Бедняк, не делавший никому вреда, – ответил старик, щелкая от страха зубами.
– Мы не причиним вам зла, если вы ответите на наши вопросы.
– Ваше превосходительство, значит, не грабитель?
– Я флибустьер с Тортуги.
– Фли… бус… тьер!.. Тогда я… погиб!
– Я же вам сказал, что никто вам не сделает вреда.
– Что же вам нужно от меня?
– Прежде всего узнать, один ли вы в доме.
– Один, сеньор.
– Кто живет по соседству?
– Благонамеренные люди.
– Чем вы занимаетесь?
– Я маленький человек.
– Такой маленький, что у него есть дом, в то время как у меня нет даже своей постели, – сказал Кармо. – Ах, старая лиса! Ты боишься за свои деньги?
– У меня нет денег, ваше превосходительство.
Кармо разразился хохотом:
– Из пирата я стал вашим превосходительством!.. Да это самый веселый старикан, каких я только видел на свете.
Старик покосился на него, однако сделал вид, что не обиделся.
– Короче, – сказал угрожающе Корсар, – чем вы занимаетесь в Маракайбо?
– Я бедный нотариус, сеньор.
– Хорошо. Да будет тебе известно, что мы остановимся в твоем доме, пока не
