– Еще какой-то зверь, – пробормотала Иоланда. – Тяжелая же предстоит ночь.
Она бросилась бежать и быстро спустилась с косогора, не забыв прихватить вязанку. Морган сидел на прежнем месте с пистолетом в руках. Он был очень бледен.
– Хорошо, что вернулись, сеньорита! – воскликнул он при виде девушки. – Я не нахожу себе места.
– Что такое, сеньор Морган? – спросила Иоланда.
– Вы слышали вой?
– Да.
– Это ягуар.
– Вы решили, что он напал на меня?
– Эти звери не боятся людей, а когда голодны, набрасываются даже на охотников. Вы его видели?
– Нет, но он, похоже, кружил возле меня, пока я собирала ветки.
– Немедленно разожгите костер, сеньорита.
– Чтобы привлечь его к нам?
– Боитесь?
– Пока нет, сеньор Морган, – ответила отважная девушка.
– Он сюда заявится, уверяю вас. А я не в силах вас защитить! Жар меня скоро свалит. Я это чувствую.
– В вашем пистолете осталась еще одна пуля. Если эта тварь заявится сюда, я выстрелю.
Сложив вместе две кучи хвороста, Иоланда поднесла к ним огонь. Потом села рядом с раненым, который снова откинулся на ложе, сохраняя на лице спокойствие.
В тот же миг из темного леса донеслось новое, еще более продолжительное завывание.
Ягуар явно направлялся к лагуне.
22
Ягуар
Ночь на берегах пустынной лагуны под навесом тропического леса, кишевшего голодными хищниками, не сулила ничего хорошего. К тому же Морган, не успев оправиться от лихорадки, опасной в этом климате серьезными осложнениями, снова стал бредить.
Иоланда примостилась возле раненого под навесом между кострами, бросавшими зловещие блики на окружающий подлесок. Положив рядом стальной клинок и пистолет, она не сводила тревожного взгляда с опушки леса, откуда время от времени доносился жуткий рев ягуара.
А между тем на островках и отмелях лагуны с гниющими ветками пушечного дерева и манго сотни таинственных голосов стали сливаться в какой-то необыкновенный концерт. В густом кустарнике, черневшем на берегу, стоял несмолкаемый шум и гвалт. Квакали лягушки и громадные жабы пипа, шипели и свистели водяные и сухопутные гады, орали почем зря рыжие ревуны и макаки, которым эхом вторили кугуары и маракайа.
Иоланда старалась держать себя в руках, но при каждом рыке ягуара вздрагивала и жалась к Моргану, словно видела наяву ужасных хищников, которых голод рано или поздно пригонит к маленькому лагерю.
– Чем кончится эта ночь? – с тревогой спрашивала себя девушка. – Было бы у меня побольше зарядов, а то всего один, да и то пистолет может дать осечку.
Флибустьер, похоже, ничего не слышал. Он спал или, скорее, бредил в лихорадке, сломившей его крепкий организм. Время от времени он начинал метаться, таращил глаза и нес околесицу. Иоланда старалась его успокоить, но несчастный, казалось, даже не различал ее голоса. Он словно забыл, что она рядом.
Лишь изредка на него находило просветление, и тогда на уста, иссушенные лихорадкой, немедленно приходило слово «вода».
По счастью, обе чаши, сооруженные девушкой, оказались весьма вместительны, и Иоланда не боялась, что воды не хватит до утра. Однако к полуночи Морган пришел в себя. Первым делом он бросил взгляд на сидевшую рядом девушку.
– Не спите? – ласково произнес он. – Бедная сеньорита!.. Я сплю, а вы меня охраняете.
– Не до сна, сеньор Морган, – ответила Иоланда. – Боюсь, как бы не погас огонь.
– Вы, должно быть, устали?
– Отдохну с восходом солнца. Я-то в порядке, а вот вы ранены и потеряли много крови.
– Будь проклята эта стрела! – гневно воскликнул Морган.
– Спите, нам никто пока не угрожает.
– Ночь полна опасностей.
Внезапно он приподнялся и растерянно посмотрел на девушку. В этот момент до него донеслось хриплое завывание ягуара.
– А вы говорите, никто не угрожает! – воскликнул он. – Вы забыли про ягуара?
– Он сюда пока не заглядывал. К тому же со мной пистолет и клинок, – ответила девушка.
– Он может наброситься сзади.
– Там костер.
– Все равно мне не по себе, сеньорита. Он запросто вас растерзает. Помогите мне подняться. Мне надо вас защитить.
– У вас нет сил для борьбы с ягуаром, сеньор Морган. Лежите, или ваша рана снова откроется.
– Лучше я угожу ему в лапы. Не хочу видеть, как он вас растерзает.
– Повторяю, сюда он не являлся. Ложитесь, прошу вас. Вас начинает знобить.
– Знобить? – повторил Морган, трясясь от холода. – Воды… Далеко еще до Тортуги?.. Где «Молниеносный»?.. Неужели этот негодяй-граф его утопил?..
– Что я слышу, сеньор Морган? – удивилась Иоланда.
– Да, Кармо, это он виноват… Вздернуть его, чтобы не вредил Иоланде… Ему бы только завладеть ею… Отыщи получше веревку… и вздернем его на рее…
Морган продолжал бредить, а ягуар завывал все ближе. С трудом уложив Моргана, Иоланда схватила палаш с пистолетом и с тревогой стала вглядываться в чащу леса. Рев раздался совсем близко, словно зверь находился где-то рядом.
И действительно, из зарослей пассифлор на Иоланду глядели два зеленых горящих глаза, словно принадлежавшие большой кошке.
– Пожаловал за мной, – пробормотала девушка, покрываясь холодным потом. – Ну, теперь пан или пропал!
Иоланда бросила на флибустьера отчаянный взгляд. Морган смежил глаза, но продолжал размахивать руками и вести несвязные речи.
Кончиком палаша девушка пошевелила угли в костре и подбросила в него смолистых веток. Вспыхнуло пламя и осветило спуск к озеру.
Устрашенный или разъяренный снопом искр, вылетевшим из костра, ягуар выскочил из зарослей и издал яростный рев. Пламя костра высветило его во весь рост. Это было великолепное, величиной с небольшого тигра, животное, крепкого, несколько тяжеловатого телосложения, длиной почти в два метра, с короткой густой и мягкой шерстью рыжеватого цвета, с черными пятнами в красной каемке и беловатым животом.
При виде девушки, решительно стоявшей между двух огней с обнаженным поблескивающим клинком, зверь остановился, ощерил пасть, обнажив огромные клыки. Он нервно бил хвостом, раскидывая шуршащие листья, и угрожающе топорщил жесткие усы. Он уже не выл, а глухо рычал, бросая на Иоланду, преградившую ему путь, ненавидящие плотоядные взгляды.
Его подталкивал голод, но сдерживал огонь, и он не смел напасть на маленькое убежище, где объятый лихорадкой Морган продолжал бредить. Облизнув по-кошачьи передние лапы, ягуар почистил ими плечи и грудь, два-три раза зевнул и
