В школе принимал участие в ученических концертах, играло пьесах и особенно имел успех в исполнении русских народных песен. Как-то в шутку решил попробовать себя на профессиональной сцене, и однажды, набравшись смелости, предложил себя для выступления в программе кинодивертисмента на окраине Риги. Директор принял. Я взял напрокат костюм Пьеро и с полумаской на лице, чтобы придать своему выступлению некоторую таинственность, а главное, чтоб скрыть растерянность на своем лице, спел романсы: „За милых женщин» и «Три пажа».
Дебют прошел удачно. Еще бы! Ведь весь зрительный зал был набит рабочими фанерной фабрики, пришедшими меня послушать. В общем, свои здорово поддержали, но, вероятно, я понравился и директору. Он предложил продолжать выступления.
Это произошло 9 сентября 1928 года.
Вот здесь и родилась моя фамилия СОКОЛЬСКИЙ. В то время было принято артистам выступать под псевдонимом. Это сделал и я. А почему именно Сокольский, я и сам не знаю. Просто понравилась такая фамилия.
Во второй программе пел песни сибирских каторжан. Опять успех, и с этого пошло. Стал выступать в кинодивертисментах Риги. Пел русские, испанские, кавказские песни, песенки Пьеро, цыганские романсы под гитару. Все исполнял в соответствующих костюмах, сначала брал их напрокат, а потом обзавелся своими.
Пришел к выводу, что таким сырым голосом долго не пропоешь. Надо учиться. По конкурсу был принят в первый Рижский музыкальный институт на вокальное отделение.
Вечерами выступая и учась, днем продолжал работать грузчиком. Не мог решить, где хлеб более верный: на сцене или на фабрике.
Все это требовало большого напряжения сил, так как за учебу нужно было платить, а главное – нужно было помогать семье, жившей в деревне. Но я не падал духом. Как всегда меня выручал оптимизм.
Познакомился и как-то сразу подружился с композитором Оскаром Давидовичем Строком. Он был в то время очень модным. Его популярные танго звучали везде. Я его очень уважал как музыканта и композитора, а он, вероятно, почувствовал во мне исполнителя, способного его прекрасные произведения донести до зрительного зала.
Почти все его новые произведения я первым исполнял перед публикой. Наше творческое содружество и дружба продолжались до конца его дней.
Получил предложение от дирекции театра миниатюр «Бонзо» А. Вернера. Предложение принял с радостью. Только в начале 1931 года оставил работу грузчика и всецело посвятил себя искусству.
Работа в этом театре очень способствовала моему становлению как артиста. Это для меня была большая школа, так как артисты основной труппы должны были петь, танцевать, играть скетчи, конферировать программу.
В 1931 году в Ригу на гастроли приехала знаменитая русская певица Надежда Васильевна Плевицкая. Аккомпанировал ей Оскар Строк. Через него я познакомился с этой уникальной певицей, присутствовал на всех ее концертах, жадно впитывая идеальную способность артистки углубляться в исполняемую песню, очаровывать зрительный зал своим прекрасным исполнением.
Из увлекательных бесед с этой обаятельной певицей я извлек много для себя полезного. Она неоднократно слушала мои выступления, дала много ценных советов. Это укрепило веру в себя.
Летом 1931 года с труппой театра «Бонзо» выехал на гастроли в Чехословакию, Румынию. Мною заинтересовались концертные импресарио. Начали предлагать выступления с сольными концертами. В 1933 году вышел из труппы театра и начал самостоятельную концертную деятельность.
Все же пришел к выводу, что без более проникновенного углубления в исполняемую песню, выступление не полноценно.
Повезло. На гастроли в Румынию приехала труппа артистки МХАТа Елены Александровны Полевицкой. С большой радостью принял предложение и поступил в ее театр. Пребывание в творческой атмосфере этого коллектива, неповторимая игра Е. А. Полевицкой оставили в моем развитии большой след. Многое я познал.
Впоследствии, когда пел в оперетте, это мне очень пригодилось. С успехом спел Данилу в „Веселой вдове», Бони в «Сильве», Ферфакса в „Гейше», а возвратясь в Ригу, на сцене Русского драматического театра спел Пиппо в „Маскотте» и главную партию цыгана Дмитрия в музыкальном обозрении „Век нынешний и век минувший». Работа с режиссером-постановщиком Юрием Ильичом Юровским была очень интересной и плодотворной. В его режиссуре я принял участие почти во всех музыкальных обозрениях, шедших на сцене театра.
Рижская фирма грамзаписи „Бонофон» предложила мне напеть несколько пластинок. В это время в Риге с громадным успехом прошел фильм „Веселые ребята». Замечательное танго „Сердце» покорило рижан. „Сердце» среди других песен я напел на пластинку. С этого началась моя карьера певца грамзаписи. Впоследствии, когда я пел на фирме „Беллаккорд Электро» Исаак Дунаевский из Москвы прислал свое новое танго на слова Н. Агнивцева „Дымок от папиросы», которое я также напел на пластинку. А в 1940 году я встретился с И. Дунаевским, приехавшим в Ригу. Он похвалил мое исполнение песен „Сердце» и „Дымок от папиросы».
Пел в программах Рижского радио. Гастролировал.
В 1936 году в Бухаресте улыбнулось счастье познакомиться и провести несколько вечеров с Ф.И. Шаляпиным. С душевным трепетом слушал его выступления, присматривался к великому артисту и еще раз убедился, что голос – это только средство, чтоб передать содержание образа, песни, романса.
В том же 1936 году при посредстве своего импресарио С. Бискера в Бухаресте дал несколько совместных концертов с оригинальным певцом-трансформатором Виктором Яковлевичем Хенкиным.
Осенью того же 1936 года во время выступлений в Югославии познакомился с Юрием Спиридоновичем Морфесси, „Баяном русской песни», как его называл Федор Иванович Шаляпин.
Хотя Морфесси был на 22 года старше меня, мы с ним подружились. Я очень любил его, этого непревзойденного исполнителя русских песен и романсов, за его неповторимую способность своим мастерством увлекать аудиторию, а главное за то, что он не терпел, если, как ему казалось, русскую песню слушают не с подобающим вниманием. Дружба с Морфесси очень обогатила меня, заставила пересмотреть отношение к исполнению своего репертуара.
В мае 1940 года вернулся в Ригу. С установлением Советской власти в Латвии был одним из организаторов Союза артистов эстрады и цирка, солистом концертной бригады Рижского Дома Красной Армии.
В дни фашистской оккупации, как и многим другим артистам, уехать не удалось. Первое время работал в деревне, а впоследствии – в Рижском театре „Фраскита». Много пришлось пережить. В 1944 году был пойман немецкой жандармерией, посажен в лагерь для отправки в Германию. Проявил смекалку, удалось
вырваться. Вместе с несколькими семьями жил в лесу в землянках до прихода советских войск.
После освобождения Риги – член военно-шефской бригады при Рижском театре русской драмы, артист Латвийской Филармонии, солист малого симфонического оркестра Рижского окружного Дома Красной Армии.
Решением Главного управления музыкальных учреждений Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР мне была присвоена первая категория как солисту-вокалисту и первая категория как артисту разговорного жанра.
В 1945 году от Политуправления Прибалтийского военного округа как художественный руководитель возглавил
