Вертинский и его аккомпаниатор пианист Михаил Брохес проходят к зданию. Их встречают пожилые дамы и мужчины одетые нарядно, празднично. Вертинский в светлом английском костюме в крупную клетку. В зале ждут артиста. Последний звонок. Вертинский входит во фраке, строгий, элегантный, низко поклонился. Раздались аплодисменты. Брохес берет первые аккорды, и зазвучали протяжные нежные слова «Что за ветер в степи Молдаванской». Окончен концерт. В честь необычного гостя – шампанское. К Вертинскому обращается актер с фотоаппаратом: «Александр Николаевич, разрешите мне поснимать Вас сейчас на память?» «Знаете, у меня к вам тоже есть просьба. Меня снимали сотни фотографов мира. Но у меня нет ни одного снимка во время работы, во фраке, в момент мимики, жеста, позы… Приезжайте завтра в Асторию, утречком в одиннадцать и вместе с Брохесом вы нас поснимаете».
В прекрасном настроении Вертинский возвращается в гостиницу. Белая ночь – как она прекрасна и неповторима. Кто его знает, когда теперь снова доведется побывать в этом чудесном городе.
Одно из последних фото
Утром перед отъездом актер фото-любитель позвонил в Асторию. «Кто это говорит?» Артист назвался. «Вертинский только, что скончался».
Надежда Плевицкая
Надежда Плевицкая. 18.1.1934 г. Гельсингфорс.
Генерал Скоблин и Н. Плевицкая
«Рядом со мной мой муж, с которым я уже 14 лет счастливо живу. Снимок прошлого лета на курорте в Сербии».
Генерал Скоблин
Из Нью-йоркской газеты «Новоерусское слово»
Скоблин – это один из самых храбрых офицеров, творивших настоящие чудеса на полях сражений. Это он в последние часы белого движения в Крыму спас от неминуемой гибели Корниловскую дивизию, убедив генерала Врангеля изменить маршрут ее движения.
Он лично проследил, чтобы каждый боец-корниловец был погружен на пароход «Саратов» и 2-го ноября 1920-го года генерал Скоблин последним поднялся на палубу парохода, покидая родную землю. Он был фактически последним участником белого движения.
Первый муж Надежды Плевицкой – Э.В. Плевицкий, танцор Варшавского казенного театра
Юлия Запольская
Рассказывает муж Юлии.
Москва была родина Юлии. Ко времени II Мировой войны она была профессиональным музыкантом и композитором, пела популярные песни, аккомпанируя себе на рояле или аккордеоне. Она была уже известной, когда я познакомился с ней в Москве. Шла война. Россия и США были союзниками, я был атташе Американского посольства в Москве. Мы полюбили друг друга. Но приехать она ко мне смогла только после смерти Сталина. В то время я был иностранным корреспондентом между странами. В 1953-м мы приехали в Нью-Йорк, где она продолжала свою музыкальную карьеру, а я свою работу в качестве журналиста, писателя и переводчика. Часто я любил слушать ее рассказы о детстве, о жизни в Москве. Особое место в ее рассказах занимали беспризорники. Однажды я попросил ее написать ее об этом и даже напеть пластинку из песен беспризорников.
Юлия:
Одно из ярких впечатлений своего детства. В Москве на улице Арбата, на которой я жила, снимали рельсы и покрывали асфальтом. В каждом квартале стояли большие котлы, в которых плавили асфальт. Маленькие беспризорники использовали пустые котлы как убежище. Десятки детей, грязные оборванные, основали вокруг котлов и пели жалостливые песни, сопровождая игрой на ложках, используя их как кастаньеты. Иногда эти мальчишки были опасны. Страшное впечатление возникало, когда из-за угла выпрыгивали худые черные фигуры.
Пластинка Юлии Запольской «Journey into Russia»
Откуда взялись беспризорники. Россия после Первой мировой, после революции и гражданской войны переживала разрушения и опустошения. Миллионы русских солдат и граждан погибли. В1921-м году присоединился и ужасный голод. Много народу вымерло. Вся Россия была наводнена потоками сирот, беспризорными, бездомными детьми, оставшимися без родителей на произвол судьбы. В молодой России к 1922-23-му году, было их около 7миллионов, они потянулись в города, ища там убежище, где только можно. Они собирались группами, попрошайничали, воровали. Они стали пополнением преступного мира. Этот мир и уличные урки в течении некоторого времени составили свой репертуар песен в которых проявляется вся их жизнь. Эти песни, которые они пели, были их собственной «Трехгрошевой оперой». Их однообразные монотонные мелодии выражали обездоленную жизнь, жалкое существование. Представляли миру картину своей жизни. Эти песни приобрели в России свое собственное название – блатные. Особенно тесно они связаны с Одессой, где это подкультуривание развивалось с особой яркостью. Эти песни являются частью русской истории. Но они живут и сегодня как часть удивительно слагаемой, целой культуры Родины.
Рассказывает муж:
В 1964-м году, в августе месяце была выпущена пластинка «Песни беспризорников». Это был подарок для меня. На пластинке записано 9 песен из 12-ти. Остальные были выпущены позднее, на фирме «Монитор». Эти пластинки имеют большое значение так-как выражают особый жанр русского народного искусства, которое занимает место в сердцах русских сегодня также, как тогда. Оно потрясало публику и вне Советского Союза в течении десятилетий и до сих пор оказывает воздействие. К сожалению судьба сложилась так, что данная запись оказалась последней. Юлия уже была больна и через день 13 августа скончалась.
То, что сделала Юлия, должно дать современной публике представление об очень важном и мало известном отрезке русского народного искусства.
Пола Негри
31.12.1897
В 1909-ом году ее семья из города Янове переезжает в Варшаву. 12-ти летняя неуклюжая польская девчонка работает на химчистке. С увлечением читает произведения итальянской поэтессы Ады Негри. Из Варшавы Апалония приезжает в Россию учиться в Петербургском балетном училище. Вернувшись в Варшаву поступает в консерваторию.
Пола Негри в картине «Испанская танцовщица»
1914 год на афишах варшавского театра «Комедиэтта» появляется новая актриса Пола Негри. Публика не признавала ее за дерзкую самостоятельность. Каждую роль она играла по своему что очень отличалось от того, к чему привыкла публика. Да и Пола не очень стремилась к театру, ее тянуло к карьере на экране кино.
В 1915-м году, чуть ли не в день свадьбы умирает ее жених– художник от чахотки. Пола бросает театр, пыталась покончить с собой. Потом снова возвращается на сцену, чтоб как-то загладить свою боль. Она полностью отдает себя театру, и публика уже начинает обращать на нее внимание. Однажды на одной из постановок с участием Негри, среди зрителей находился немецкий режиссер. Ему понравилась молодая актриса и предложил ей работать в Германии. Берлинская публика тепло приняла еще ни кому не известную, привлекательную актрису. Но, вскоре она покидает театральную сцену и целиком отдает себя кино. Тут с ней начинает заниматься Эрнест Любич. Режиссер, который находя в ней и погрешности и талант, быстро вывел ее на дорогу к славе, к искусству. В своей книге «Жизнь и мечта в кино»
