До меня начало кое-что доходить. Смутно и понемногу, но…
– Проклятье? Он что, был еще и магом?
– Это наверняка знает лишь он да черти в преисподней, – буркнул Толстяк. – Но проклятье на нём было. Хитрое, очень хитрое… обычные-то порчи шаман распознавал с первого взгляда – сам понимаешь, подгадить с того свету пытается уйма народу. А вот заклятие, которое впихнет в башку простого гобла почти все, что знал покойник – оно ж вроде как и не во вред, а вовсе наоборот. Я сам, дурак, радовался поначалу: ы-ы-ы-ы, Толстяк стал мудрый, как совет вождей, Толстяк знает все хитрости бледношкурых, насквозь видит любого из них. Ы-ы-ы, Толстяк теперь умеет много умных штучек…
Гоблин вновь замолчал.
– А еще, – с горечью сказал он, – Толстяк вдруг понял, что жить в дырявом вигваме не так уж и здорово, как он считал раньше. Что медленно поджаривать в костре пойманного свиноморда – не самое лучшее развлечение. Толстяк много чего понял – слишком поздно…
– И что ты сделал?
– А что я мог сделать? Для людей я всего лишь еще один гобл, мерзкое зеленошкурое отродье. И самое смешное, Эй-парень, они правы, вся эта муть – Толстяк с силой долбанул кулаком по лбу, – не мое, наносное, и сидит во мне как хреново пошитый костюм на кобыле. Но внутри-то я гоблин! Вот и представь себе…
Я честно попытался представить. Получилось не очень.
– Что, не выходит? Ну попробуй, – гобл хмыкнул, – вообразить себя негром, нет, лучше негритянкой. Хотя, – Толстяк с безнадежным видом взмахнул рукой, – все одно не выйдет. Спорю на сотню против дайма, ты даже не представляешь, сколько дверей разом закроется перед твоим носом.
– Зеленый… Толстяк, я… не знаю, чтоб я делал, откровенного говоря. К магам, наверное, сунулся бы или к церковникам… по части снятия проклятий Слуги Спасителя, говорят, неплохо поднаторели.
– Если что меня и спасает, – убежденно произнес Толстяк, – так это выпивка. Когда я упиваюсь вдрызг, уже не важно, сколько во мне от Майлза Симпсона-младшего, а сколько – прежнего Толстяка. После трех-пяти бутылок мы с ним ведем разговор на равных. Ладно, ша, закрыли базар, – добавил он. – К нам гости.
Я успел наполовину вытащить револьвер, прежде чем понял, что гобл имел в виду не «сестричек», а пробирающуюся между валунов Лиссу.
– Что случилось?
– Ничего, – китаянка присела рядом со мной, – и это крайне подозрительно. Как твоя рана?
– Почти забыл про неё.
– Ну еще бы, – хохотнул гобл. – Как-никак, в эликсире был и настой из жженых листьев ычуги. Снимает боль и взбадривает, да так, что можно хоть башку оторвать, а все одно прыгать будешь.
– А плечо? – не обращая внимания на гоблина, спросила Лисса. – Болит?
– Говорю же, ничего не болит, – огрызнулся я, злясь главным образом на себя самого. Было чертовски обидно: геройский поход на встречу с дарко и все то хладнокровие, что я проявил в разговоре с ней, на деле обернулись просто какой-то бешеной травкой.
– С такими ранами нужен хороший целитель, – озабоченно сказала китаянка. – Иначе тебе будет сложно продолжать путь.
Месяц назад… да что там, еще пару дней назад я бы наверняка просто млел и пускал слюни – ну как же, обо мне проявляет заботу очаровательная девушка. Сейчас меня хватило лишь на кривую усмешку. «Хороший целитель»… «продолжать путь»… моя компаньонка проявляла еще и оптимизм на грани наивности. Ведь если в ближайшее время не случится какого-нибудь очередного чуда, нам будет нужен разве что хороший гробовщик.
– Что делают «сестрички»?
– Они собирают растения, – сказала китаянка. – Но не могу представить для чего именно. Крайне сомнительно, чтобы им удалось из пустынных трав соорудить нормальную фашину.
– Нормальную чего?
– Фигню наподобие снопа, её толкают перед собой, чтобы пули застревали, – пояснил Толстяк. – Но подруга права, из местной поросли такое не сварганишь. Мне смекается, что Линда будет проще – пых и все.
– Пых?
– Дождется ветерка в нашу сторону и запалит костерок. Им же надо только преодолеть склон, а уж в ближнем бою «сестрички» разделают нас как слепых котят, даже белогривку. Не, как цыплят в яйцах, во!
– Считаешь, им удастся добыть настолько густой дым?
– Знаю, Эй-парень, знаю. Фокус-то не нов, его придумали тролли чуть ли не в прошлую эпоху. У Линды в седельных сумках наверняка сыщется нужный порошок.
– Сейчас почти полдень, – заметила китаянка. – После полудня здесь обычно наступает полный штиль, безветрие, которое тянется до самого вечера.
– Все так, подруга, но Сальватано может поступить и проще. Мы еще рядом с Пограничьем, а темные эльфы, грят, сильны в ритуалах некросов. Кролика или земляной белки хватит, чтобы приманить какого-нибудь мелкого орочьего божка. Ну и пообещать ему… – вскинув голову, Толстяк провел когтем большого пальца по горлу.
– Вызвать одно из местных божеств, – задумчиво переспросила Лисса. – Это было бы… интересно. Весьма интересно. Потому что у меня тоже может найтись тема для разговора с ним.
– Ну и что ты собралась ему предлагать, ы-ы? Амулеты из шерсти оборотня?
– Однажды мне уже довелось рассчитаться ими, – невозмутимо сообщила китаянка. – Их взяли… – Лисса замялась, подыскивая нужное слово, – за высокую цену. Сейчас я надеюсь обойтись куда меньшим.
– В прошлом годе у Нарви в лавке продавали цельную бошку оборотня, – гобл сплюнул и продолжил: – С месяц лежала, никто не брал, даж когда гномы скинули ценник до тридцатника. Потом кудысь задевали, но сама видишь, подруга – товар неходовой.
– Посмотрим, – холодно сказала Лисса.
– Ы-ы, эт-точно, поглядим – если будет на что. Ты только учти, подруга: если откликнется Инто-Бродяжник, не предлагай ему ночь любви. Бродяжник обычно является в виде черного жеребца с во-о-от… – гобл широко развел руки, – таким… ну а по части неутомимости он стаю костлявых шавок уделает.
Судя по движению руки, первым желанием Лиссы было украсить морду гоблина новыми боевыми шрамами. Но китаянка сдержалась и ограничилась тем, что, наклонив головку, совершенно медовым голоском осведомилась:
– Завидуешь?
– Ы-ы-ы-ы?! – вытаращился Толстяк.
– Вы, самцы, всегда были склонны придавать размеру неоправданно большое значение.
– Да я…
– Хватит! – приказал я. – Доспорите в другой раз. Нас вот-вот будут штурмовать, не забыли? Подумайте лучше об этом.
– Я уже начала, если кто не заметил.
– Да-да, не волнуйся, заметил и оценил. А теперь, пожалуйста, подумай еще и над одним вопросом: что делать, если тебе не удастся переманить божка на нашу сторону?
– Мы можем попробовать спуститься по восточному склону.
– В самом деле могём?! Подруга, ты еще и летать умеешь? Или как? Веревки-то у нас нету… даж если мы обдерем с лошадей всю сбрую на ремни, а заодно, гы-гы-гы, разоблачимся до последней нитки, все одно и двух третей нужной длины не наберется.
– Веревки нет, – согласилась Лисса. – Но возможность спуститься – есть.
– Ыгы, есть: прыг – и башкой об камень. Или, – гобл с подозрением уставился на
