— Ложись сегодня с детьми. Утро вечера мудренее…
12
Эрлиха Бааде — коменданта города подняли поздно ночью, когда полная желтая луна на звездном небе проложила узкую дорожку по двору комендатуры. В трубке слышался рассерженный голос итальянского генерала. Который кричал что-то на своем непонятном языке. Разрывая телефонный провод непереносимыми воплями.
— Чертов макаронник! — заорал ему в ответ Бааде, когда Бруно Виери немного успокоился и затих. — говори по-немецки!
— Русские партизаны подорвали эшелон с моими солдатами! К счастью никто из моих доблестных воинов не пострадал!
— Черт! Где это произошло? — быстро спросил Бааде, натягивая мундир, зовя Герхарда из приемной, чтобы он помог ему одеться.
— Недалеко от города…
— Вы уже там, генерал?
— Нет, но собираюсь…
— Будьте так любезны, забрать и меня!
Через четверть часа Бруно Виери и Эрлих Бааде стояли недалеко от поврежденного участка железнодорожного полотна. От взрыва пострадал мост, две его опоры и сама решетка, а вот последний вагон военного эшелона сошел с рельс, о остался стоять, что уже было нешуточным облегчением, учитывая, что движение по ветки инженерные подразделения обещали восстановить в течении двух часов.
— Только чудо спасло верных воинов Италии от гибели! Сколько коварства, сколько варварства в этом подлом акте! В этом вся суть русских! — возмущался Бруно Виери, сокрушенно кивая головой. От его постоянных воплей и напыщенных восклицаний, от которых не было все равно никакого толка, у Бааде заболела голова. Он скривился и отвернулся в сторону от раскисшего генерала. Чуть поодаль от остальных сидел на пеньке бургомистр этой деревни, совсем недавно назначенный на эту должность. Он угрюмо повесил голову и что-то рассматривал в листве, ковыряя в ней сломанной веточкой.
— Василий! — окликнул его Бааде, подходя поближе.
Полухин торопливо вскочил, одернул пиджак так, словно это было его военным мундиром. Белая повязка КАПО сползла на локоть. В лицо Эрлиху ударил стойкий запах свежего перегара и лука.
— Вы пьяны? — брезгливо сморщившись, уточнил комендант.
— Если только немного, — от взгляда Эрлиха не укрылось то, что Василь при его приближении что-то торопливо сунул в карман, что-то найденное в траве.
— Как вы допустили, что на вашей территории случилось… — он замешкался, подбирая нужное русское слово, — безобразие! — с трудом выговорил Бааде, прищурившись.
— Так что …Взорвать могли и здесь и там…Тут не угадаешь, — пожал плечами Полухин, стараясь не смотреть на проницательного коменданта. — железка не охраняется толком! Что я со своими двумя солдатами могу сделать?
— Кстати где они? — Эрлих поискал глазами Вилли и Ганса из тайной полиции, но не нашел их нигде поблизости.
Полухин потупил взгляд, уперев его в землю.
— Понятно… — процедил Бааде. — налакались вместе с тобой русского шнапса и улеглись спать! А под носом у них такое творится!
— Так…
— Молчать! — рявкнул Бааде, раздумывая над тем, как теперь решить проблему с партизанами, неожиданно объявившимися в его районе. Сначала было покушение на него самого, теперь эта акция на железной дороге…Скоро город скатится в полный беспредел, если немедленно не принять меры. Прострелянная рука начала ныть.
— Герр комендант! — Эрлих откликнулся на зов главы тайной полиции и не увидел, что в заскорузлых пальцах Василь Полухин вертит знакомую металлическую пуговицу, найденную им на земле.
— Клаус!
— Герр комендант, мы определили, что это за взрывчатка! Обычный тринитротолуол, часто применяется в войсках с электрическими взрывателями.
— Нам от этого не легче, Клаус! — буркнул Бааде, забыв про Полухина. — Улики?
— Трава примята в посадке напротив места взрыва, словно несколько человек лежали там в ожидании состава.
— Сколько?
— Человек пять или шесть… — Бааде резко развернулся в ту сторону, куда показывал Шпигель. На месте примятой травы, низко опустив голову, сидел испуганный и пьяный Василь Полухин.
— Пять или шесть, говоришь… — задумался Бааде. В карьере пехотного офицера он не сталкивался с такого рода загадками и расследованиями. На войне там все было понятно. Здесь свои, там за линией фронта чужие, а тут…Тут даже от подростка можно ожидать пули в спину. Эрлих вспомнил глаза полные ненависти паренька, который стрелял в него на крыльце. Если бы у того в пистолете не кончились патроны, то он непременно убил бы коменданта. И все…
— Шпигель!
— Я, герр комендант!
— Помнится, ты говорил, что у тебя в камере сидит возможная активистка городского подполья некая учительница? — прищурился Бааде.
— Да какая она активистка! — махнул рукой Шпигель. — Сами говорили, что ради устрашения хватать, кого придется. Вот мы ее и взяли!
— Это отлично! Просто отлично! Мне нужно с ней поговорить…
— Она в городе… — растерялся Шпигель.
— Ничего страшного, думаю, — кивнул Бааде, — майор Гейц справится с поставленной задачей восстановления железнодорожного сообщения и без нашей помощи.
— Тогда прошу в автомобиль! — кивнул Шпигель. Следом за ним, как две привязанных овчарки, следовала пара крепких молодцов с автоматами наперевес. Свою жизнь, Клаус Шпигель — начальник тайной полиции города вверять в руки слепого случая не собирался.
— Господин Бааде! — прокричали ему сзади. Это Василий догонял их, хлюпая сапогами по раскисшим и не высохшим после последнего дождя лужам. — Господин Бааде, а что ж я? Как мне быть?
— До утра остаетесь здесь! Посмотрите, чтобы движение было восстановлено, и никто снова ему бы не помешал. Помните, что отвечаете за это своей головой! А утром жду вас на центральной площади вместе с несколькими вашими односельчанами…
— В смысле? — не понял Полухин, наморщив лоб.
— В прямом. Двое, а лучше человек десять. Транспорт я вам выделю из комендатуры. Часикам к десяти. Буду вам представление показывать.
— Чего?
— К десяти быть! — коротко отрезал Бааде, усаживаясь рядом со Шпигелем в машину.
— Есть! — вытянулся в струнку Василь, в кармане теребя до боли знакомую пуговицу, которую он уже сегодня вечером видел. Что тут делал дед Федька? Отсюда пришел таким грязным? Или это просто совпадение? Его ли это пуговица вообще? Сплюнув, Полухин проводил взглядом «виллис» и побрел к начавшей свою работу инженерно-восстановительной бригаде, решив, что разберется с этим несколько позже.
