Положение о том, что в глобальной экономике бизнес реагирует на государственное регулирование и ужесточение налогового бремени переводом операций туда, где они меньше пострадают, представляет собой финансовую аксиому. Это явление известно под названием регуляторного арбитража, поскольку означает стремление компаний использовать разницу в нормативной базе различных юрисдикций в свою пользу. В 2014 году эта проблема стала в США своего рода политическим громоотводом, по мере того как одна компания за другой проводили «инверсионные» поглощения конкурентов за рубежом с целью «обменяться штаб-квартирами» и тем самым уменьшить сумму корпоративных налогов, уплачиваемых в США. Островные государства в Карибском море и автономные британские территории в проливе Ла-Манш построили модель своей экономики на основе этих идей, а общая сумма капиталов, нашедших укрытие в таких офшорных «налоговых гаванях», по некоторым данным, колеблется между 5 и 32 триллионами долларов[303].
Примерно такая же оппортунистическая реакция на попытки законодательного регулирования наблюдается и в мире криптовалют. Такие валюты со своими децентрализованными, распределенными сетями олицетворяют огромное количество организаций в нашем глобальном цифровом веке. Поэтому неудивительно, что по мере формирования нынешней системы регуляторных органов находятся и аналоги Каймановых островов в криптовалютном мире.
Некоторые страны Западной и Центральной Европы сумели создать у себя благоприятные условия для криптовалютного бизнеса и в результате стали домом для крупнейших биткоиновых бирж. Одна из таких бирж, BTC-e, находится в Болгарии, чьи налоговые органы формально признали цифровую валюту и установили низкую налоговую ставку 10 % на доходы, полученные в биткоинах[304]. Ее конкурент Bitstamp работает под юрисдикцией Словении, а фондовая биржа MPEx, торгующая номинированными в криптовалюте ценными бумагами, открыла отделение в Румынии. Однако компании также извлекают преимущества из более прозрачной политики некоторых стран с развитой и стабильной экономикой.
Одна из таких стран – Швейцария, на нее весьма удобно не распространяются полномочия новых регуляторных органов Европейского союза, но при этом в ней имеются все преимущества прогрессивной экономики западноевропейской страны, а также развитые отрасли финансовых услуг и высоких технологий. Швейцарская служба по надзору за финансовыми рынками в июне объявила, что не намерена вводить какие-либо особые правила для биткоина, поскольку уже действующие для финансовых компаний правила вполне удовлетворительны[305]. С точки зрения директора проекта по разработке децентрализованных сетей Open Transactions Криса Олдома из швейцарского города Цуга, такой подход с позиций невмешательства превратил страну в Мекку для финансовых криптографических проектов[306]. Для реализации Open Transactions он выбрал место, которое прозвал Криптодолиной. Его соседями там оказались высокотехнологичный оператор проектов класса Blockchain 2.0 компания Ethereum, оператор биткоиновых АТМ Bitcoin Suisse и разнообразные нефинансовые криптографические проекты, в том числе ProtonMail и Silent Circle, которые предоставляют услуги надежного шифрования электронной почты и телефонных переговоров.
Даже в Великобритании, входящей в Европейский союз{31}, но часто выбирающей собственный путь в налогообложении и государственном регулировании, криптовалютным компаниям легче добиться успеха. В августе 2014 года министр финансов Джордж Осборн заявил, что Великобритания проведет углубленное исследование преимуществ криптографической технологии и путей их использования[307]. Цель исследования состоит в разработке рекомендаций по превращению Соединенного Королевства в «глобальный центр финансовых инноваций». Хотя многие опасались повторения разочарования после истории с бит-лицензией в Нью-Йорке, слова Осборна определенно звучали вдохновляюще. Он говорит, что «…альтернативные платежные системы, основанные на цифровых валютах, завоевывают популярность в том случае, если они работают быстро, стоят дешево и удобны для пользователей», и что он хотел бы «выяснить, можно ли использовать их на благо экономики Великобритании». Но и раньше многие биткоиновые компании избирали Лондон местом своей постоянной дислокации, в том числе высокотехнологичные и регулируемые государством биткоиновые биржи Blockchain и Coinfloor. Более того, ряд английских островов, представляющих собой налоговые гавани, конкурирует за то, чтобы стать самым удобным местом в мире для криптовалютных компаний. Первый полностью регулируемый биткоиновый инвестиционный фонд был создан на острове Джерси из группы Нормандских островов, а остров Мэн объявил о том, что биткоиновые биржи могут работать на его территории безо всяких лицензий[308][309].
Подобно тому, как Швейцария и островные государства стараются стать альтернативой суровому отношению к биткоиновому бизнесу в остальных странах Европы, Мексика и Канада пытаются переманить его представителей из США. Канадское правительство впервые обнародовало свою позицию в вопросе регулирования криптовалютной индустрии в июне 2014 года, хотя и не слишком отчетливо, поскольку о «цифровых валютах» было упомянуто в обобщающем билле, разработанном для внесения изменений в законодательство по переводам средств и предотвращению отмывания грязных денег[310]. Хотя считалось, что этот билль означает окончание эры возможностей свободного рынка в Канаде для биткоиновых компаний, многие восприняли его как знак поощрения, который легитимизирует их отрасль и предоставляет ей те же права, что и существующей отрасли финансовых услуг. Крупнейшие города Канады становятся мини-хабами цифровых валют. Торонто гордится компанией, разработавшей мощный ускоритель под названием Bitcoin Decentral, а также тем, что является домом для провайдера электронных кошельков KryptoKit. Кроме того, в Калгари находится эмитент биткоиновых дебетовых карт и оператор валютной биткоиновой биржи VirtEx, а первый в мире биткоиновый автомат АТМ установлен в кафе в Даунтауне Ванкувера. Что касается Мехико, то в июле его руководство объявило, что изучит перспективы создания основанного на блокчейне цифрового песо, а также исследует возможности использования преимуществ децентрализованных криптовалютных сетей для борьбы с коррупцией[311]. Хотя никаких деталей в этом заявлении не было, оно оказалось беспрецедентным, поскольку в нем давалась прогрессивная оценка потенциала биткоина. С точки зрения политиков, биткоин способен обеспечить контроль над действиями официальных лиц и их деловых партнеров.
После выхода антибиткоиновых директив Народного банка Китая кое-какие криптовалютные компании перебазировались в Гонконг, сохранивший определенные привилегии после передачи его Великобританией Китаю, а его статус как финансового хаба чуть ли не гарантирует открытую рыночную экономику и минимальное вмешательство правительства. Две наиболее высокотехнологичные биткоиновые биржи в мире – ANX и Bitfinex – находятся именно здесь. Единственная проблема заключается в том, что гонконгские банки, ведущие основную часть своих операций с партнерами в США и Китае, зачастую опасаются иметь дело с биткоиновыми биржами. «Все банки до смерти напуганы проблемой соответствия биткоиновых операций законодательству», – отмечает соучредитель и СЕО биткоиновой биржи Gatecoin Орилин Менант, одновременно занимающийся проектом организации в Азии сети благотворительных фондов, финансируемых в биткоинах[312]. «Вы действительно можете относительно легко
