Перекатившись, я перетёк в положение для стрельбы полуприсев, намереваясь обнаружить цель и возобновить огонь. С первым проблем не возникло – в два прыжка возле меня оказался поджарый красный мутаволк. Я проделал обманный манёвр – подался в сторону, а когда монстр хотел настичь меня, опередил его и въехал прикладом в челюсть. Кувыркнувшись назад, зверь с положения лёжа сиганул на меня; благо, я успел отойти на пару шагов и встретить его выстрелами в упор.
Туша противника плюхнулась на землю. На миг я позволил себя подивиться – надо же, красный волк! Невиданного пурпурно-кровавого окраса, неординарный образец.
Мои пули разворотили ему грудину, изуродовали хищную голову. Но на всякий случай я дополнительно пустил ему контрольные в череп. Внешняя картина может быть обманчива, потому закрепить результат не помешает.
Я просканировал взглядом окрестности на предмет других возможных угроз со стороны здешней фауны и флоры. Пространство лагеря ответило мне задумчивой тишиной. Но в тихом омуте, как известно…
Прохожу мимо обширного участка, где некогда обреталась летняя столовая. Столы и лавочки давно превратились в труху, тент, покрывавший сооружение сверху, рассыпался в прах, и сейчас о нём напоминали только ржавые колья, торчащие из земли.
Со стороны столовой я планировал проникнуть в здание – через ту его часть, где была кухня. Обратная сторона строения ещё стояла, опираясь на три держащие стены, покрытые внушительными трещинами.
По мере приближения к столовой мне почудилось, что среди деревянных обломков и мусора кто-то лежит… Я подступил поближе, присматриваясь и пытаясь различить очертания.
Да, там лежал бывший человек. В некоторых местах со скелета, словно тряпки, свисали ещё не отделившиеся лоскуты мёртвого мяса. Каких-то вещей, амуниции или оружия на нём или вокруг него не просматривалось.
Пока я, остановившись и нацелив на мертвяка свой АПГ-39, автомат системы Подлипнюка, выбранный в качестве основного оружия для этой части путешествия, настороженно осмысливал находку… он вдруг приподнял одну руку. Я, не раздумывая, открыл огонь, пули изрешетили хлам вокруг мертвеца и его самого, хотя он успел привстать и потянуться ко мне.
Моё сердце бешено забилось… Я увидел, как из слепых окон давно покинутого здания лезут зомбаки. Полуистлевшие, нескладные трупы, разбуженные, поднятые ото сна неведомой мистической силищей. Я посмотрел на ворота лагеря – там, за только что обойдёнными мной участками ИФП, толпились ещё с десяток оживших мертвяков. Наконец я оглянулся на фонтан – с той стороны тоже резво приближались несколько… В довершение ко всему со стороны корпусов на меня шустро чапали детские трупики.
Один вопрос…
Каким образом спустя такой срок на их костях ещё присутствует плоть?!
Почему-то они не разложились на хер полностью. Тоже какой-нибудь «консервирующий эффект» Отчуждения? Хотя сейчас не до любознательности, если только она не связана с определением слабых мест противника.
Окружение зомби принимало весьма серьёзный оборот. Ринуться в здание и оттуда попробовать держать оборону?.. Обложат… зажмут, задавят числом… Впрочем, то же самое им не составит труда сделать и на открытом пространстве.
В любом случае нужно ускользать из оцепления. Как же им удалось-то так слаженно напасть! Не всякие живые так смогли бы. Разом замкнуть ловушку со всех сторон, подобно капкану.
Петляя между изменками, уже знакомыми мне, я двинулся в обратном направлении, к воротам. Сваливать из лагеря не собирался, так как банально не успел бы найти другое укрытие до Аврала. Оставалось принять бой.
Начать надо с тех, которые ближе всего к краю территории…
И тут раздался выстрел – не мой. Ногу пронзила боль, я опустил взгляд и с удивлением обнаружил, что из бедра течёт кровь. Вскинул автомат и ответил, поразив лагерного сторожа, которого долгие годы гниения не разучили обращаться с карабином.
Он находился метрах в сорока-пятидесяти от меня. Несмотря на то, что я разнёс ему череп, бравый вояка остался в вертикальном положении, и конечности его вознамерились вновь в меня целиться…
Если бы я не уклонился, получил бы вторую пулю. Она чиркнула об остатки асфальта в считаных сантиметрах от меня. В свою очередь, я пропахал врагу очередью грудную клетку и руки. Тут он уже не устоял, да и стрелять больше не мог.
А боль разгорелась в обжигающий, беспощадный пожар. Огонь невозможно было стерпеть – он бил раскалённой кочергой по нервам, терзал плоть, заглушал мысли. Я опустился прямо там, где стоял, сидел на асфальте раскорячившись, пытался сконцентрироваться и унять боль.
Времени на возврат самоконтроля почти не осталось. Несмотря на перманентно загробное состояние, обитатели лагеря не отличались нерасторопностью. И чем дольше длилось моё промедление, тем заметнее уменьшались шансы ускользнуть из оцепления.
Я стал материться вслух – громко, забористо, как только сумел. Проверенный способ на время справиться с резкой болью – выплеснутые эмоции отвлекают, укрощают остроту чувств. В крови бурлил адреналин. Так, несколько тварей сбоку уже подкрались… Развернувшись, я одарил зомби содержимым магазина своего автомата. Взял на заметку: после потери головы эти гады вполне ещё могут двигаться и быть опасными. Даже позавидовал киношным борцам с зомби-нашествиями, там гнилые бошки обычно герои протыкают или разносят, и хана уродам!
Отчаянно стиснув зубы, я начал подниматься. Мешкать нельзя, иначе ходячие скелеты подберутся поближе и покажут мне превосходство числа над умением!
Поднявшись, забросил автомат за спину, сменил его на дробовик. «Пушка» гораздо более практичная для ближней стрельбы, а основное оружие пока поостынет, ему ещё предстоит горячая работа.
Первый кандидат на отстрел не заставил себя ждать. Выскочил откуда ни возьмись, поспешил ко мне, чередуя положения «на четвереньках» и «в полный рост», активно перемещаясь, и нарвался на хлёсткий заряд дроби. Это его успокоило. Стоило сей маленькой стычке прийти к развязке, и новые кандидаты на отстрел повалили отовсюду. Целый легион подгнившего пушечного мяса.
Только успевай повторно отправлять на тот свет! Троих мне повезло скосить ещё на подходе, двум я перебил ноги, когда они подошли почти вплотную. Очень хотелось надеяться, что в лагере был всего один сторож! Или хотя бы один карабин. Под снайперским обстрелом мне долго не продержаться… А зомби хоть бы что – участь сотоварищей никого из толпы нисколько не смутила.
Да, они уже мертвы и поэтому бояться чего-то не будут. Они своё отбоялись. Не верю я, что это сами усопшие, не обретя покой в загробном мире, поднялись из могил. Без постороннего вмешательства вернуться оттуда сомнительно – вероятность исчезающе малая. Они расходный материал, контролируемый внешней направляющей силой.
Выстрелив ещё несколько раз, я вынужден перезаряжаться. Пользуясь этим, один из мертвяков ухитряется подобраться почти вплотную с тыла. Врёшь, не укусишь! Я врезал по нему прикладом с такой силой, что
