– Сеньор губернатор, – посетитель вежливо склонил голову в знак приветствия, – я проделал неблизкий путь пешком, чтобы попасть к вам. Я шел всю ночь…
– Удивительное дело! – перебил его дон Бернардо, любитель поострить с серьезным видом. – И какого рожна вам вздумалось разгуливать в такое время? Бессонницей страдаете, юноша? По-моему, рановато. Он шел всю ночь! А я спал всю ночь! И ещё бы поспал, если бы не разбудили, – губернатор не смог подавить зевок и прикрыл рот рукой. – Все нормальные люди спят по ночам, а не шляются, извините, при луне. Так что у вас?
– Я разгуливал при луне, как вы изволили заметить, не по причине бессонницы, конечно. Я спешил, ибо от этого зависит жизнь одного очень хорошего человека.
– Так, уже интереснее. Кто этот человек? Я его знаю? И что с ним приключилось такого необыкновенного, что заставило вас явиться ко мне с самого утра, потревожив мой покой?
– Дело нешуточное и требует немедленного разрешения. Адмирал дон Мигель де Сепульведа захвачен в плен пиратами. Они грозят расправиться с ним, если в течение ближайших тридцати шести часов за него не будет уплачен выкуп.
– Вы сказали, дон Мигель? – озадаченно переспросил губернатор, вмиг утратив остатки сладкой дремы. – Дон Мигель де Сепульведа захвачен пиратами? Но, позвольте, откуда вам это известно? Кто вы вообще такой?
– Моё имя Мануэль Дорадо, – без запинки ответил посетитель. – Вот рекомендация. Извольте ознакомиться.
Он подал губернатору рекомендательное письмо, написанное рукой адмирала де Сепульведа. Помимо лестной характеристики, данной этим уважаемым и авторитетным военачальником молодому моряку, сидящему напротив губернатора, в письме содержались все подробности спасения адмирала, штурмана Фернандеса и трех матросов от неминуемой гибели капитаном Дорадо и его славной командой.
– Адмирал де Сепульведа отзывается о вас с большим уважением, сеньор Дорадо, – сказал дон Бернардо, внимательно изучив документ. – Дон Мигель мой друг, и его мнение для меня непререкаемо. Он просит оказывать вам всяческое содействие. Но, черт побери, вы сказали, он находится в плену у пиратов! Как это прикажете понимать?
– Начну по порядку, – молодой капитан пристально взглянул на губернатора. – Моя посудина, «Смирение», попала в шторм в последних числах октября, получила повреждения и была вынуждена искать пристанище у любой близлежащей суши. Вскоре мы бросили якорь у Пантеллерии. Во время высадки на берег мои люди обнаружили на скалах полуживого человека, находящегося в крайней степени истощения. Как вы догадались, это был адмирал де Сепульведа, – Морис Лагарт намеренно не стал заострять внимание губернатора на том, что вместе с адмиралом были найдены штурман и три матроса, чтобы не отвлекать от главного. – Мы доставили несчастного на борт, корабельный врач осмотрел его и оказал требующуюся помощь. Придя в себя, дон Мигель сообщил о трагической участи, постигшей эскадру, которой он командовал, – в двух словах Лагарт поведал губернатору эту печальную историю. – Когда мы привели корабль в порядок и пополнили необходимые запасы, то с согласия адмирала снялись с якоря и взяли курс к испанским берегам. Всё шло благополучно. Отличная погода, попутный ветер. Мы достигли Питиузских островов и в скором времени рассчитывали бросить якорь в благословенном Валенсийском порту, но случилось непредвиденное.
Молодой моряк умолк и опустил голову. Губернатор в тревожном нетерпении поторопил его:
– Прошу вас, сеньор Дорадо, продолжайте!
Вышеозначенный сеньор вновь взглянул на него:
– У острова Ивиса «Смирение» подверглось пиратскому нападению.
Губернатор ахнул.
– Пираты напали внезапно. Мы даже не успели зарядить орудия, как были атакованы судном врага. Нас взяли на абордаж, перебили большую часть команды. Меня, моих помощников и адмирала де Сепульведа связали и бросили в трюм. Крики, стоны раненых, отчаянные мольбы о пощаде, обращенные к проклятым головорезам, до сих пор стоят у меня в ушах. А перед глазами жуткая картина: в радиусе четверти кабельтова вокруг «Смирения» вода окрасилась в красный цвет, и на волнах плавали десятки обезображенных трупов. Пираты добили всех раненых ударами абордажных топоров и сбросили тела в море.
Губернатор от волнения схватился за сердце.
– Как я уже говорил, – невозмутимо продолжал Лагарт, – нас с адмиралом связали и бросили в трюм, но вскоре выволокли оттуда и потащили к главарю разбойничьего судна. Ухмыляющийся развязный тип, перепачканный кровью и пороховой гарью, в чьем облике отсутствовал даже намек на человечность, назвал свое имя. И оно повергло нас в ужас. Мы имели дело с самым жестоким пиратом Западного Средиземноморья…
– Кто? Кто это был? – не сдержавшись, воскликнул губернатор Валенсии, перебив рассказчика.
Он не заметил холодного коварного огня, блеснувшего в его глазах.
– Нас пленил Энцо Феретти по прозвищу Поющий Неаполитанец, капитан пресловутой пиратской посудины «Акула».
– Святые угодники! – губернатор задышал часто и тяжело, впечатленный реалистичностью трагического повествования, что привело его в крайнее возбуждение.
Он взял со стола колокольчик и позвонил, призывая слугу. Когда тот явился, дон Бернардо прерывисто проговорил:
– Любезный, принеси вина, скорее. Да, и еды. Тут молодой человек, сеньор Дорадо, он шел всю ночь. Всю ночь шел, чтобы сообщить… О, Пресвятая Дева! Он столько пережил!
А сеньор Дорадо едва сдерживал торжествующую улыбку, довольный произведенным эффектом. Он так складно поведал губернатору историю захвата в плен адмирала де Сепульведа со товарищи, что придраться было просто не к чему.
Да и не мог простодушный дон Бернардо, до глубины души потрясенный услышанным рассказом о чудовищных зверствах пиратской команды Поющего Неаполитанца на борту испанского судна «Смирение», заподозрить его молодого обаятельного капитана в неискренности и лжи. Напротив, он проникся к нему доверием и расположением, сопереживая всему, о чем тот говорил.
Губернатор Валенсии испытал бы куда большее потрясение, узнав, что самоотверженный и мужественный сеньор Дорадо, с благородной внешностью и манерами истинного испанского идальго, есть не кто иной, как отчаянный пират и авантюрист Морис Лагарт, капитан разбойничьего судна «Чёрный коршун» – злейший враг Испании и королевского флота, без права на помилование заочно осужденный на позорную казнь.
Глава 18. Послание «Неаполитанца»
– Вы сказали, дон Мигель де Сепульведа в плену у пиратов? – осушив бокал вина, губернатор немного успокоился. – Мерзавцы! Я велю снарядить эскадру на поиски проклятых разбойников! Я спасу моего друга из их кровавых рук. Клянусь Богом, мой друг Мигель будет освобожден!
– Ваше превосходительство, – капитан Лагарт решил охладить его воинственный пыл. – Поющий Неаполитанец держит адмирала де Сепульведа как заложника с целью получения выкупа. Он не причинит ему вреда, если вы будете действовать осмотрительно. Мне он сохранил жизнь только для того, чтобы я передал вам его требования. Они изложены в этом письме.
Лагарт достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист с посланием в адрес губернатора, подписанным грозным, вызывающим трепет именем – Поющий Неаполитанец – проклятие Средиземного моря. Губернатор невольно вздрогнул, когда развернул бумагу и
