– То есть, подобным образом он пытается обезопасить себя и свою посудину от возможной атаки наших галеонов? – предположил комендант одного из фортов.
– Именно, – сказал капитан Гомес. – Пока мы будем охотиться за «Смирением», Неаполитанец заберет выкуп и улизнет на своей треклятой «Акуле». А мы останемся ни с чем.
– Ни в коем случае! – возразил губернатор и указал рукой на Лагарта: – Благодарение Богу, что он послал нам этого достойного молодого человека. Если бы не сеньор Дорадо, мы бы никогда не узнали о коварных планах Поющего Неаполитанца.
– Тем более, он не подозревает, что мне известны его намерения, – живо откликнулся тот, – а значит, не ждет подвоха.
– Очень хорошо, – дон Бернардо удовлетворенно кивнул. – Неаполитанец уверен, что обвел нас вокруг пальца? Он жаждет выкуп получить? Он получит, но не золото! Картечь и ядра – такую цену мы заплатим подлецу! Сеньор Пуэридо, – обратился губернатор к начальнику порта, – распорядитесь срочно подготовить галеоны к выходу в море.
– Мой корабль уже готов, – капитан Энрике Гомес решительно поднялся с места, намереваясь немедля отбыть на борт.
– Отлично! Неаполитанец почти в наших руках! Сеньор Дорадо, вы сказали, он будет ждать у Кабо де ла Нао?
– Да. «Акула» и «Смирение» должны встретиться там.
– Капитан Гомес, вы возглавите операцию по захвату Поющего Неаполитанца и отправитесь к мысу Нао. Ступайте! Выполните долг с честью.
– Слушаюсь, ваше превосходительство!
– Не торопитесь, господа, – пресек их воинственный порыв капитан «Чёрного коршуна». – Вы забываете, что адмирал де Сепульведа остается заложником у пиратов. Его жизнь висит на волоске. Слишком поспешные и необдуманные действия могут оборвать её.
– Но если мы будем медлить, Неаполитанец уйдет от нас! – пылко возразил капитан Гомес.
– Никуда он от вас не денется, – холодно произнес Лагарт. – Парень сидит на своей «Акуле», пьет вино, горланит песни и ждет выкуп. Подумайте лучше, каково сейчас бедняге адмиралу.
– Черт возьми! Сеньор Дорадо, вы, конечно, правы, – дон Бернардо взглянул на него с легким благоговением. – Ваши ум и рассудительность вызывают у меня искреннее восхищение. А ведь вы так молоды… Но, к делу, сеньоры! – он обвел присутствующих возбужденным взором. – Дон Мигель де Сепульведа в плену. Он нуждается в нашей помощи. Наш долг – освободить его. Как только мы вызволим дорогого друга из грязных рук циничных негодяев, на их поиски бросятся лучшие галеоны королевского флота. Но не раньше. Жизнь и безопасность дона Мигеля – превыше всего!
* * *
На рассвете следующего дня небольшая рыбацкая шхуна «Лазурная», стоя в гавани под парусами, готовилась к опасному плаванию. Два крепких матроса подняли на борт тяжелый сундук с выкупом за адмирала де Сепульведа.
Командовать шхуной и мероприятием по освобождению адмирала из рук морских разбойников доверили капитану Гомесу, как грамотному и ответственному офицеру, хорошо себя зарекомендовавшему во многих боевых операциях. Губернатор де Трильо-и-Вильегас лично проинструктировал его по поводу ведения переговоров с пиратами и выразил надежду на скорейшее возвращение дона Мигеля.
– Клянусь, я доставлю адмирала живым и невредимым, – заверил капитан Гомес. – А после разделаюсь с морскими псами без всякой пощады.
– Мы будем молиться за ваш успех, – взволнованно произнес дон Бернардо.
– Сеньор губернатор, – обратился к нему самый заинтересованный участник происходящего – капитан Лагарт, – считаю своим долгом просить у вас разрешения отправиться с капитаном Гомесом. Спасение дона Мигеля де Сепульведа – наша общая цель. Возможно, моя помощь в этом деле не будет лишней.
– О! Мой дорогой друг! – тот с признательностью взглянул на него. – Я не решился предложить вам участвовать в этом плавании, зная, сколько бед на вас обрушилось по вине Поющего Неаполитанца. Рад, что вы сами вызвались помочь. Это говорит о вашем истинном великодушии, смелости и самоотверженности. Таким представил вас в рекомендации адмирал де Сепульведа. И он не ошибся. Конечно, я ничего не имею против, чтобы вы отбыли с капитаном Гомесом. Ваш мужественный поступок делает вам честь и вызывает уважение. Искренне надеюсь увидеть вас снова вместе с нашим дорогим доном Мигелем. Да хранит вас Господь и Пречистая Дева Мария, благородный сеньор Дорадо!
Крепко спящая совесть «благородного сеньора Дорадо» едва не проснулась, потревоженная проникновенными словами губернатора Валенсии, который отнесся к нему с полным доверием и теплотой.
– Я не заслуживаю столь лестного отзыва, – серьезно сказал он.
– Скромность! Вот еще одна добродетель нашего молодого друга, – улыбнувшись, заметил дон Бернардо и по-отечески потрепал его по плечу.
Именно в силу молодости и некоторых положительных черт, заложенных при рождении и взлелеянных трепетной заботой матери под строгим контролем отца, Морис Лагарт всё же не был таким закоренелым негодяем, как Поющий Неаполитанец и ему подобные. Но отпечаток «профессии» и, главным образом, воспитание в жестокой пиратской среде неизбежно сказались на его характере и мировосприятии, подчинив себе все природные дарования и способности.
Гибкий изобретательный ум превратился в холодную расчетливость, пылкая творческая фантазия и неплохие задатки актера – в умение с легкостью пускать пыль в глаза. Лучшей усладой для слуха дерзкий авантюрист считал звон золотых монет. Находил упоение в шуме бушующих волн, протяжном завывании ветра в снастях и грохоте яростного боя, не признавая иную музыку.
Капитан Лагарт – парень с ожесточенным сердцем, но не огрубевшей душой, не забыл, что такое благородство. Однако в силу ряда причин променял мораль и условности привычного общества на риск, смертельную опасность, изменчивую удачу и вольную морскую стихию, принявшую его, когда враждебно настроенный мир отвернулся и безжалостно вышвырнул десятилетнего мальчишку за борт.
Быстро справившись с охватившим его порывом и сдержанно кивнув на прощание губернатору, капитан «Чёрного коршуна» поднялся на борт шхуны «Лазурная», которая вскоре снялась с якоря и, взяв курс норд-ост, покинула воды Валенсийского залива.
Оставшись на пристани, губернатор долго смотрел вслед маленькому удаляющемуся судну, пока оно не скрылось из видимости.
Глава 19. Передача выкупа
«Чёрный коршун» дрейфовал под парусами в условленном месте. Пираты с нетерпением ожидали возвращения капитана, разумеется, с выкупом за адмирала де Сепульведа. Они заранее предвкушали, как, имея в карманах золотые, смогут спустить их, развлекаясь на суше в борделях и кабаках.
По указанию помощника капитана Джека Уильямса прославленный адмирал испанского флота был приведен в нужное состояние для встречи с соотечественниками. Проще говоря, с самого утра его начали понемногу подпаивать, так что во второй половине дня дон Мигель уже плохо соображал, что к чему, и еле ворочал языком. Его выволокли из трюма и определили в штурманскую рубку. Там седовласый Клаус Стоунс, кстати, ровесник адмирала, готовился к роли, порученной ему Морисом Лагартом.
Те пираты, которых адмирал знал как моряков торгового судна «Смирение», сидели тихо, кто где, и не высовывались. Сейчас на «Чёрном коршуне» хозяйничала команда «неаполитанских головорезов» во главе с бывалым морским волком Стоунсом.
Адмиральского штурмана Фернандеса оставили в трюме
