Велев разведчикам не отлучаться, Алексей дождался, когда к аппарату полевого телефона подойдет сам Лацис. Майор сразу начал разговор с вопроса.
– Это у тебя там танки стреляют, Соколов? Почему открыл огонь?
– По сведениям моих разведчиков, на опушку леса вышла немецкая механизированная колонна. По первым оценкам, до двух батальонов мотопехоты и до батальона танков. Открыли огонь, чтобы дать оторваться своим разведчикам. Огневые позиции не демаскировал. Жду атаки в любой момент.
– Понял тебя, Соколов, – голос Лациса стал глухим. – Учти, что надеяться тебе придется только на себя. На шоссе нас жмут с двух сторон. Атака за атакой. Тут, по предварительным сведениям, до двух полков мотопехоты. Несем потери, но держимся. Часть сил приходится держать на противоположной стороне города, там со стороны оврагов тоже могут подойти немцы. Разведчики работают, заняты поисками, но пока безрезультатно.
– Понял, товарищ майор. Есть, держаться и рассчитывать только на себя.
– Да, Соколов, у тебя орудийных стволов больше, чем у нас. Держись. Отходить тебе нельзя. Прорвутся в город, и нам их не удержать, сил не хватит для уличных боев. Понимаешь?
Отправив Логунова, Алексей увидел, что перебежками, а кое-где и ползком к нему приближается лейтенант Щукарев. Он, как и Соколов, прямо перед войной закончил училище и воюет тоже с первых дней. Они были «на ты», хотя Щукарев был сейчас формально в подчинении у Соколова.
– Где тебя носит? – недовольно буркнул Алексей, когда лейтенант спрыгнул к нему в бетонную яму.
– Извини, как всегда всех дел не переделаешь, обо всех не предупредишь, всего не предусмотришь. Видел танки! Твои оба повредили. Один сам ушел, второй сзади тросами зацепили и утащили в лес. Двумя меньше.
Соколов покосился на уверенное носатое лицо Щукарева. Парень несколько месяцев не вылезал с передовой. В его взводе три или четыре раза полностью менялся весь личный состав. Ни одного сержанта не осталось, с кем он первые бои принимал. Заговоренный, что ли, с теплом подумал о лейтенанте Алексей, побольше бы таких, чтоб ни пуля, ни осколок не брали. Толковый командир, раз его Лацис взял к себе в группу.
– Зачем ты приказал стрелять? – спросил лейтенант Соколова. – Демаскировал оборону. Дались тебе эти два танка. Пусть бы они начали спускаться как на марше, с ленцой и спичкой в зубах. Артисты!
– Разведчики возвращались, – проворчал Соколов. – Помедли я еще секунду, они бы их на открытом пространстве расстреляли как в тире.
– Много их там? – оживился Щукарев, поняв, что появилась свежая информация о немцах.
Алексей пересказал ему все, что узнал от разведчиков. А заодно и о разговоре с майором. Картина складывалась простая и легко объяснимая. Немцы развернули со стороны фронта какую-то часть, для того чтобы выбить русских из Лыкова Отрога. Она и наступала сейчас вдоль дороги, где оборонялась стрелковая рота и большая часть танкового батальона Кравченко. Здесь из леса готовилась атаковать группа, которая преследовала таинственную русскую колонну. Видимо, они докладывают о своих наблюдениях и ждут приказа командования.
Соколов еще говорил, когда со склона вдруг ударили орудия. В воздухе над головами прошелестели снаряды – один, второй, третий. Взорвались за спинами, разворотив второй этаж каменного дома, подняв фонтаны земли на узкой улице среди палисадников и раскидистых деревьев.
– Ну, вот и дождались, – чуть пригнувшись от неожиданности, сказал Щукарев. – С ходу лупят куда попало, лишь бы нам на нервы действовать. Давай, командуй, Леха! Я к своим, на позиции. Связь по проводному, у меня там свой КП устроен!
– Удачи тебе, Вадим! – Соколов пожал лейтенанту руку.
Еще один залп немцы произвели по городку, не показываясь на краю склона. И только потом, когда загорелись несколько домов, появились их танки. Два, четыре, шесть! Они выходили на склон по две машины, били без остановки на «короткую» и спускались вниз.
– Хромые, по танкам огонь! – приказал Соколов.
Связист передал приказ, и почти сразу же послышались выстрелы танковых орудий. Наверное, артиллеристы уже зарядили пушки немецких танков и только ждали приказа. Одно за другим били орудия, гулкое эхо разносилось по округе. Первыми снарядами удалось подбить сразу два танка, шедших слева. Правые прибавили скорости и поспешили вниз, где больше места для маневра.
Соколов хмурился, видя, что навыков у пехотинцев, что сидели в танках, маловато, чтобы с первого выстрела подбить бронированные машины. Рано ему завидовали другие командиры. Рано он сам слишком высоко оценил свою позицию. А если не попадут больше, если это были случайные попадания. Вон горят два, но и только, а остальные ползут вниз. Вот обошли подбитые, вот уже почти внизу. Неужели все менять и приказывать «тридцатьчетверкам» идти на встречный бой, бить с ходу и запирать немцев на склоне. Пожалуй, смогут успеть, если прямо сейчас все поменять и бросить танки в атаку. Но их почти сразу подобьют. Два единственных подвижных танка. Жди, жди, Соколов!
И тут Алексея – как ледяной водой окатило от радости. У головного немецкого танка удачным попаданием бронебойного снаряда разбило катки с правой стороны. Танк развернуло боком, и он почти перекрыл дорогу остальным, идущим следом. И тут же второй снаряд угодил ему в борт. Бензиновый двигатель вспыхнул как свеча, столб огня вырвался, когда взорвался бензопровод, потом запасной бак. Танкисты выбирались из люков, катались по земле, пытаясь сбить пламя. Соколов с одобрением посмотрел на позиции пехоты. Молодец Щукарев, держит своих. Рано открывать огонь. Подпустить немецкую пехоту на двести метров, только тогда – огонь.
Шесть трофейных танков, спрятанных в полутораметровые окопы, с наброшенными на башни обрывками маскировочных сеток, кустарника, всего, что могло хоть как-то скрыть присутствие этих машин, стреляли и стреляли. Соколов добился своего – немцы никак не могли понять, откуда по ним работают пушки. Но сколько это продлится?
Еще два попадания! Немецкий танк загорелся, разбрызгивая снопы пламени. Горящий бензин клокотал в недрах мотора, потом яркая вспышка озарила склон, и танк остановился. Еще у одного танка в башне взорвался боезапас. Башню сорвало и отшвырнуло на несколько метров в сторону. Казалось, что еще немного, и немецким танкам будет не пройти по склону вниз, там уже горели и дымились восемь подбитых машин. Немцам нужно или растаскивать свои танки, или искать пути обхода.
Но немецкий командир, похоже, имел строгий приказ – вперед! Отходить или
