Так же как и Зимбель, Диана с удивлением на лице некоторое время слушала, потом недоуменно поинтересовалась:
— Алло, кто это? Я ничего не могу понять…
— Смотрите! — Чиж неожиданно толкнул Лаврова в плечо и указал на Зимбеля.
Тот стоял, судорожно прижимая телефон к уху, и при этом его лицо было искажено какой-то мучительной гримасой. Мгновенно догадавшись, что к чему, Андрей вырвал телефон у Дианы и с силой швырнул его об пол.
— В чем дело?! — возмущенно спросила она и почти тут же, схватившись за сердце, тяжело опустилась на кровать.
— Чиж! Быстро за доктором! Пусть берет сердечно-сосудистые препараты! — скомандовал Лавров, вырывая телефон и у Зимбеля. — Кир, ты меня слышишь? Быстро на пятую палубу! Нужно срочно снять гипнокод! — торопливо сообщил он по «переговорнику».
— Что происходит? — испуганно глядя на Зимбеля, который, покрывшись багровыми пятнами, медленно повалился на пол, прошептала Диана. — Почему так болит сердце? Я сейчас умру?
— Ты когда-нибудь бывала на приеме у гипнолога? — пытаясь найти пульс на ее руке, спросил Андрей.
— Да, месяц назад меня направляли в связи с появлением каких-то неврозов, — девушка вымученно улыбнулась. — Мне сказали, что, если я не справлюсь со своими проблемами, то не смогу продолжить работу. И в самом деле, после нескольких сеансов я стала чувствовать себя очень уверенно…
— Тебя закодировали на самоуничтожение… Черт! Как же я сразу не догадался, что эти ваши головорезы, поднявшись на борт, должны были бы послать условный сигнал своим боссам. А раз этого не произошло, и связь с ними прервалась, теперь всем вам по телефону послали код смерти. Сейчас сюда придет мой помощник, который владеет гипнозом. Надеюсь, он успеет снять кодировку.
Менее чем через минуту в дверях появился доктор. Увидев его, Лавров торопливо сообщил:
— Им обоим нужны препараты, усиливающие работу сердца — у девушки я едва нахожу пульс.
— Что с ними произошло? У них отравление? — доставая шприцы и коробочки с ампулами, доктор удивленно смотрел то на Диану, лежащую на кровати с мелово-бледным лицом, то на Зимбеля, который, выпучив глаза, скорчился на полу.
— Они были зомбированы под гипнозом, а сейчас по телефону им сообщили условный код, повлекший нарушение работы сердца, — скороговоркой пояснил Андрей.
Неожиданно в коридоре раздался громкий топот, и в каюту вбежал Кир с окровавленной повязкой на руке. Доктор ошеломленно воззрился на его руку и что-то хотел спросить, но тот, лишь молча отмахнувшись, шагнул к Диане. Проведя над ней руками, он досадливо крякнул и покрутил головой.
— Ее как зовут? Диана? Диана, сейчас вы слышите только меня! — властно заговорил Кир, впиваясь взглядом своих непроницаемо-черных глаз в уже начавшие тускнеть глаза девушки. — Смотрите мне в глаза и помните — есть только мой голос! Диана, вы сейчас находитесь у себя дома, вам легко и спокойно. Рядом с вами — ваши самые родные и близкие люди, которые вас любят и хотят вам помочь… Вы видите яркий свет — свет жизни, он пронизывает все ваше тело и наполняет его теплом, силой, жизненной энергией… Ваше тело становится невесомым, и руки сами всплывают, как в воде…
После этих слов глаза Дианы вновь как будто оживились, а ее руки, колыхаясь, стали подниматься вверх. Но почти сразу же вслед за этим по ее телу пробежала мучительная дрожь, лицо исказилось болью, руки обессилено упали. Кир проверил пульс на шее и досадливо вздохнул.
— Бесполезно… — констатировал он. — Она умерла. Кодировка тут использована запредельная — многоуровневая. Возможно, я и мог бы что-то сделать, если бы занялся ею еще тогда, когда она была в норме. А когда «мина» рванула — тут уже ничем не поможешь. Блин! Странная штука. По идее, я должен бы испытывать к ней неприязнь, а мне почему-то, наоборот, стало ее даже жаль, — добавил он по-русски.
— Ну что, нам тут делать больше нечего, — Лавров посмотрел на часы. — Вообще-то на секунду забегу в еще одно место… Прощайте, доктор! — направляясь к двери, он махнул рукой.
— И поздравьте всех пассажиров с их вторым днем рождения, — загадочно улыбнувшись, добавил Кир. — Они даже не представляют, как им всем сегодня повезло.
…Андрей столкнулся с Софи у дверей салона красоты. Лишь взглянув на девушку, он понял — ей все уже известно. Но он и не собирался оправдываться, в чем-то уверять. Он хотел просто сказать Софи последнее дружеское «прощай». Увидев его, та на мгновение замерла, но затем, гордо вскинув голову и не глядя на него, молча прошла мимо.
— Софи, я зашел попрощаться… — глядя ей вслед, буднично сообщил Андрей.
— Как?! — девушка резко остановилась, словно наткнулась на стену. — Что вы хотите сказать?
— Да нет, это не то, что вы заподозрили, — пройдя следом за ней, он остановился у ограждения палубы и, сдержанно улыбнувшись, пояснил: — Я не собираюсь топиться. Просто… Просто обстоятельства складываются так, что завтра мы с вами уже не увидимся. Поэтому, Софи, прощайте и не думайте обо мне плохо.
В этот момент палубой ниже раздался детский возглас на английском:
— Мама, смотри какая красивая бабочка!
Андрей взглянул вниз и увидел девчушку лет восьми, которая, встав на ограждение палубы и придерживаясь за его стойку, тянулась вверх за крупной бабочкой, которая кружилась в луче света. Откуда-то со стороны донесся громкий, предупреждающий вскрик женщины. Девочка испуганно оглянулась, вздрогнула, ее ноги соскользнули с гладкого металла и… Сопровождаемая душераздирающим воплем, скорее всего, ее матери, она камнем полетела вниз. Лавров не успел ни о чем-то подумать, ни удивиться, ни испугаться. Словно по кем-то отданной ему команде, он немедленно прыгнул следом с высоты по меньшей мере пятиэтажного дома.
Несколько мгновений в его ушах свистел ветер, а затем Андрей ухнул в воду, уйдя на много метров вниз и оказавшись
