Он огляделся по сторонам и громко крикнул:
— Эй, где ты? Эй! Отзовись! — запоздало сообразив, что кричит по-русски, и девочка, даже если она и не утонула, вряд ли сможет его понять.
Но когда совсем неподалеку от него раздался испуганный крик, полный ужаса и отчаяния: «Help! Help me!!» — он воспринял это как настоящее чудо.
В несколько взмахов он подплыл к юной «экстремалке», которая беспомощно молотила руками по воде, плача и призывая на помощь. Схватив ее за платьице и торопливо загребая свободной рукой, он успел удалиться от кормы, окруженной широкой каймой воронкообразных и плоских, как блин, водоворотов. Затем сбросил с ног туфли, тяжелыми гирями тянувшие вниз. Глядя вслед судну, уходящему в белесые сумерки, он с досадой подумал о том, что зря перед прыжком с палубы не сбросил вниз спасательный круг. А впрочем, смог ли бы он его сейчас найти? Правда, он слышал о кругах, снабженных маячками, которые включаются в воде. Но что-то ничего похожего поблизости не наблюдалось. То ли круг никто не догадался бросить, то ли «Королева Балтики» еще не успела обзавестись этими светящимися спасательными приспособлениями.
И тут он вспомнил о своем «переговорнике». Яростно работая ногами, чтобы не уйти на глубину, он сунул руку в карман и нашел «улитку» переговорного устройства с торчащей из нее соломинкой микрофона. Андрей надел «переговорник», закрепив его за ухом, и громко спросил:
— Меня кто-нибудь слышит?
— Да!.. Слышим! Что случилось? — хоть и еле слышно, но вполне отчетливо раздалось в микродинамике.
Вкратце объяснив ситуацию, он распорядился:
— Немедленно отцепить «банан» по левому борту и срочно спустить лодку. Что там с ней?
— Никак не поддается кодовый замок! — с досадой отозвался Дан.
— А оружие на что? Действуйте! — жестко распорядился он.
— Будет сде… — пискнув последний раз, «переговорник» окончательно замолчал.
Скорее всего, подсевшая батарея уже не осиливала расстояния между тем местом, где находился Лавров, и убежавшим вперед паромом.
Объяснив до дрожи напуганной «экстремалке», чтобы она покрепче держалась за его одежду, Андрей начал грести вслед за судном, над которым, как бы в издевку, все еще время от времени взлетали яркие, разноцветные фонтаны фейерверков. Он никак не мог понять, почему до сих пор на пароме гремит музыка и почему никто не объявляет тревогу «человек за бортом». Утешало только то, что через пару минут далеко впереди он увидел покачивающийся на волнах «банан», черный силуэт которого хорошо просматривался на фоне парома, убежавшего за это время от них уже почти на километр.
— Держись за меня покрепче, все будет хорошо… — без конца повторял Лавров своей маленькой спутнице, которая лишь прерывисто дышала и лишь иногда вставляла слабое «yes…».
Выбиваясь из сил, он греб и греб руками и ногами, постепенно приближаясь к спасительному плавсредству. Неожиданно музыка на судне замолчала, и раздались тревожные гудки. «Ну, наконец-то! — подплывая к «банану», мысленно отметил Андрей. — Еще минут десять такого плавания, и девочка может не выдержать. Все же это Балтика, а не Красное море…»
Заприметив свисающий с ближнего конца лодочного понтона конец толстого шнура, он намотал его себе на руку, подумывая о том, что мог бы посадить на «банан» свою спутницу и отдать ей рубашку, чтобы ее не так продувал сырой балтийский ветер.
Неожиданно с другого конца понтона донесся непонятный плеск, и над «бананом» поднялось что-то лохматое и круглое. Обхватив шею Лаврова руками, девочка испуганно вскрикнула. От неожиданности он сам почувствовал, как у него внутри что-то дрогнуло. Но уже через мгновение Андрей понял — это человек, с намокшей от воды лохматой шевелюрой и густой щеткой черной бороды в пол-лица.
— Ты кто? — спросил он по-английски, заранее начиная догадываться о том, кто этот человек.
— Нэ узнаешь? — по-русски, с восточным акцентом, непонятно чему злорадствуя, откликнулся тот. — А я тэбя, Батяня-Лавр, сразу узнал, как толко услышал твой голос.
И тут Лавров его вспомнил! Это был тот самый Абу-Махмуд Джаббахи, известный ближневосточный террорист, с которым он однажды уже пересекался во время операции в Средиземном море, когда группа спецназа под его командованием освобождала захваченный группировкой «Аль-Каиды» российский танкер. Террористы собирались отогнать его к берегам Израиля, чтобы там, взорвав емкости с нефтью, устроить экологическую катастрофу. Когда российский спецназ «зачистил» судно, найти среди убитых и захваченных в плен террористов Абу-Махмуда так и не удалось. Андрей лично обшарил каждый уголок судна, но тот совершенно непостижимым образом бесследно исчез. И вот они вновь встретились в море. Но при каких обстоятельствах!..
— Абу-Махмуд… — с сарказмом в голосе произнес Андрей, лихорадочно прикидывая, как ему обезопасить девочку, чтобы бандит не воспользовался ею как живым щитом. — Как же это, ты — идейный борец против Запада и вдруг согласился помогать западным спецслужбам в захвате парома?
— А ты не забывай, неверный, слов великого Хомейни: «Англия — хуже Америки, Америка — хуже Англии, а Россия — хуже их обоих вместе взятых». В прошлый раз Аллаху было угодно сохранить мне жизнь, чтобы я смог свести с тобой счеты, проклятый гяур, — Джаббахи злобно рассмеялся. — И я теперь это сделаю…
Он ушел под воду, и Лавров, быстро охватив испуганно плачущую девочку шнуром вокруг пояса, начал завязывать узел. Однако в этот момент прямо перед ним из воды вынырнул Абу-Махмуд, в руке которого блеснуло длинное лезвие изогнутого кинжала. Широко замахнувшись, террорист нанес сильнейший удар, и, если бы Андрей вовремя под водой не оттолкнул его ногами, лезвие вошло бы ему точно в шею. Впрочем, в полной мере избежать удара Лаврову все же не удалось. Острый конец кинжала полоснул по его левому плечу, отчего руку пронзила острая боль, и по ней пробежала горячая, как кипяток, струйка крови.
— Держись! — крикнув девочке, он ринулся навстречу бандиту, изготовившемуся для новой атаки.
