Посчитав до пяти, они с Николаем, прижавшись спиной к стене лестницы, резко рванули вниз. Постовые на лестнице первого этажа о чем-то встревожено говорили по прямому телефону и смотрели в вестибюль. Их сразу сняли двумя выстрелами. Не теряя скорости, нырнули на пол и открыли огонь на поражение внутренней охраны. Николай взял на себя посты у входа в здание, а Гасан — у входа в киноконцертный зал. С ними, растерявшимися и забывшими все тренировки, проведенные начальником службы безопасности и потому не сумевшими сразу сориентироваться и оказать необходимое сопротивление, быстро было покончено. Спохватившиеся к этому времени боевики поста между вестибюлем и цокольным этажом открыли огонь из автоматов. Они, правда, не сумели верно определить, откуда эти нападавшие ведут огонь по их товарищам, поэтому палили во всё, что им казалось подозрительным. Однако к этому времени и Николай, и Гасан, сумев по несколько раз перекатиться с бока на бок, успели залечь за мраморными колоннами, коих было достаточно в этом большом зале вестибюля. Начавшаяся перестрелка была явно неравной. Вскоре один из постовых упал с пробитой головой, а другой, раненый в грудь, захрипев, завалился под стол. Гасан рывком преодолел расстояние, ногой откинул «калаш» подальше и, выстрелив в голову, добил боевика. Затем, упав на пол, осторожно заглянули в коридор.
Картина, увиденная им, была следующая: в правой части коридора, распахнув настежь дверь столовой, Войцех блокировал выстрелами «Вала» двери помещений, в которых располагались боевики. В левой части коридора, непрерывно паля, низко согнувшись, довольно быстро перемещались к вестибюлю два боевика. Николай несколькими переворотами сместился и залег за очередной колонной. Затем короткими очередями из «Вала» остановил их, уложил на пол, прижав своими выстрелами. Как только ему это удалось, он вскочил, метнулся сначала за одну колонну, затем за другую, третью и, оказавшись в выгодной позиции, расстрелял распластанных, озирающихся в поисках нападавшего, боевиков. Гасан, лежащий у лестницы в цокольный этаж, увидев, что Николай покончил с охраной, махнул ему рукой. Николай снова метнулся за одну, другую, третью колонну, подскочил к нему и улегся. Войцех, поняв, где находятся его друзья, крикнул им:
— Спецсредства.
Гасан и Николай уже мчались по коридору. Впереди них, продолжая стрелять по дверям, бежал Войцех. Вот он подскочил к одной двери, низко присел и приоткрыл ее, Гасан тут же метнул в нее газовую гранату, а подбежавший Николай швырнул туда же светошумовую. Затем, в этой же последовательности, были отработаны и остальные двери. Нацепив газозащитные маски и очки ночного видения, Войцех ринулся в одну комнату, а Гасан — в другую. В помещении, заполненном густым дымом, Войцех различил надрывно кашляющих и корчащихся боевиков. Не раздумывая, выстрелами из «Вала», уложил их. Выскочив из помещения, помчался в третью комнату, но там уже орудовал Николай. Вскоре они уже втроем наведались в четвертую комнату, но там никого не было. Из пробоин в дверях валил удушающий дым, но вентиляция все-таки работала. Постепенно становилось все светлее. Когда дым более-менее рассеялся, они втроем прошлись по комнатам, добивая еще дышащих боевиков. Николай по рации вызвал Первого:
— Первый, как обстановка во дворе?
— Боевики насторожились, прислушиваются, несколько человек сунулись было к двери входа, пришлось их пристрелить, остальные залегли, притаились. Пытаются понять, откуда по ним бьют.
— Ясно. У нас ситуация такова: бай захвачен, боевики, за исключением группы профессионалов, уничтожены. Профессионалам мы обещали сохранить жизнь. Вам надо начинать атаку. Действуйте по плану. Помощь нужна?
— Нет, Учитель, мы сами справимся. Это уже не боевики, а толпа.
— Хорошо, Первый, сейчас произведем эвакуацию бая. Буду на связи. У нас все живы, не ранены. Хотя ушибы у одного есть.
Войцех, попросив подождать, сходил на кухню. При виде его четыре женщины и двое мужчин испуганно попятились, да и не мудрено. Он, не снимая своего шлема, приказал:
— Вам придется здесь посидеть, дождаться, пока в столовую не войдут работники комбината, которому и принадлежит этот бывший дворец культуры. Если здесь дождетесь, никуда не дергаясь, то жизнь свою сохраните. Понятно?
Они испуганно закивали головой. Уходя, добавил:
— Когда будете освобождены, не забудьте выпустить дежурную из приемного отделения.
Вскоре они втроем уже были в апартаментах. Там вытащили из ванной бая, все еще находящегося в спячке, притащили в гостиную, бросили в кресло, а у ног разложили трупы самых верных его нукеров. После этого выдернули кляп, сделали укол, дали понюхать ватку с нашатырем. Бывший «властитель» края стал с трудом «приходить с себя». Ему быстро помогли проверенным способом — ударом ноги по ребрам. Как только взор «властителя» прояснился, он услышал:
— Ну что, хозяин, очнулся? Пришло время расплаты за совершенные преступления! Хочешь сдохнуть без мучений? Тогда отвечай правдиво и верно! Понял?
Бай молчал.
— Ara, значит, не понял, предпочитаешь подохнуть с муками? Ну, тогда смотри!
Острый, страшный нож полоснул его по левому уху, сразу же потекла кровь.
— Так, левого уха лишился, далее последует правое. Повторяю, вопрос: понял?
Бай закивал головой.
— Молодец, вижу, понял. Итак, где награбленное?
Пленник, затравленно озираясь, молчал. Снова резкая боль, на этот раз с правой стороны. И опять безжалостный голос из-под кошмарного шлема произнес:
— Где награбленное, где прячешь? Ты же, гад безухий, с собой в землю к червям ничего не потащишь. Этим червям твое богатство ни к чему.
Бай невольно метнул взгляд на роскошную тахту с множеством великолепных подушечек и великолепным иранским ковром, ниспадающим на нее со стены. Войцех, следивший за допросом, шагнул к тахте, бросив на ходу:
— Если не здесь, то отрезай нос!
Бай в ужасе после того, как Николай ухватил его за нос и занес кошмарный нож, замычал давясь слезами и слюнями:
— Там… там…
— Ну, что ж, поверим.
Встав ногами на это роскошное, поистине ханское ложе, Войцех пригляделся, провел рукой, потом плюнул и сильным рывком сдернул со стены край ковра. Показалась потайная дверка.
— Ага, не врет! Теперь спроси его, как отключать все приготовленные ловушки, если будет молчать, режь нос.
— Мы по-другому сделаем.
Николай рывком скинул бая на пол и несколькими пинками в зад, как футбольный мяч, доставил его к дверке и прорычал:
— Ты слышишь, гад, что тебе приказали? Ну!
Как только Икрам увидел занесенный кошмарный нож и почувствовал жесткие пальцы, ухватившие его нос, он в ужасе заверещал:
— Сейчас… все сделаю… отключу, только не надо резать…
— Ишь ты, змееныш, ему можно, а другим нельзя. А ну, шевелись, гад!
Поминутно озираясь
