— Отключай, сволочь, иначе твою гнилую башку разнесу к чертовой матери!
Тот, уже полностью деморализованный, суетливо опустил ножку выключателя и затравленно, глядя на страшного незнакомца, прошипел:
— Сейчас… откроется… не стреляйте…
Прошло несколько секунд, и дверца медленно сползла в специальную нишу. Николай, ухватив бая за шиворот, сдернул его с прохода, Войцех подошел и принялся в свете своего фонарика тщательно осматривать проем. Приглядевшись, вскоре заметил тонкую медную проволочку, идущую от двери внутрь.
— Похоже, растяжка! Значит, где-то есть устройство, отключающее взрывной механизм.
Он вытащил свой нож жизни, еще раз все осмотрел, осторожно перекусил проволочку и, схватив бая за шиворот, резко толкнул к дверному проёму:
— Открывай, змееныш.
Икрам помертвел и повалился без сознания. Сплюнув, Войцех произнес:
— Придется самим. Жаль, этой скотине еще надо дожить до народного суда. Отойди-ка подальше и оттащи эту «обоссанную падаль», чтобы не мешал и не вонял. Попробую сам.
Принялся внимательно осматривать стены, входную дверь. Подумав, подошел к одной из стен, где было развешено богато украшенное холодное оружие. Среди этих мечей, сабель, кинжалов и прочего увидел довольно длинное, толстое, потемневшее от времени, с золоченым наконечником, копье. Сорвал, снова вернулся к двери, прижался к стене, почти распластавшись по ней, осторожно просунул в щель кончик копья, принялся буквально миллиметр за миллиметром сдвигать дверное полотно. Минут через пятнадцать проем был освобожден. Войцех снял шлем, роскошной подушкой стер пот с лица, шеи, головы, после этого, подмигнув Николаю, следящему за ним, осторожно подвинулся к проему, вгляделся, тщательно ощупывая все лучом своего фонаря, шагнул внутрь. Через несколько минут послышался его возглас:
— Заходи, только осторожно, и тащи сюда этого гада.
Вступивший в эту, по сути дела, кладовку Николай увидел уже обезвреженное взрывное устройство, размещенное в прикрепленном на стене металлическом ящике. Войцех продолжал изучать стоящие рядком три средних размеров сейфа. Обернувшись, пояснил:
— Вот ведь умелец делал, все сейфы и двери этого бандита заминировал одним устройством.
Он показал на перекусанные им кабели, идущие от взрывного устройства к этим сейфам. Еще раз осмотрел сейфы, кабели, взрывное устройство, шагнул к баю, схватил за шиворот и швырнул к сейфам:
— Говори коды, падаль, иначе в куски порубаю!
В ужасе глядя на занесенный над ним кошмарный нож, Икрам заверещал:
— Сейчас… Скажу… Все берите… Тока не надо резать…
— Кончай скулить! Код! Шифр! Набирай!
Бай, впечатанный физиономией в дверку одного сейфа, дрожащими пальцами, держась за стенку рукой, принялся набирать код. В дверке мелодично щелкнуло, она открылась после поворота Икрамом небольшого, похожего на штурвальчик колеса, открыв довольно вместительную внутренность сейфа, разделенную на две части полкой. Нижняя была забита пачками валюты, а верхняя — полотняными мешочками.
— Вот, берите… Все отдаю… Тока не надо резать, — продолжал ныть бай.
— А ну заткнись, сволочь.
Тяжелая оплеуха Николая потрясла жертву. Войцех вышел, оглянулся, взял три наволочки с подушек и вернулся к сейфу. Еще раз осмотрев с помощью фонаря внутренность сейфа, принялся перекладывать его содержимое в принесенные наволочки. Все уместилось в двух. Закончив, повернулся к плачущему Икраму:
— А теперь второй код — шифр! А ну, быстрее шевелись!
Снова тяжелая оплеуха потрясла бая. Опять дрожащими пальцами уже на другой дверке бай набрал код. Когда дверца открылась, Войцех опять увидел на нижней полке пачки валюты, а на верхней — полотняные мешочки. Вновь, не спеша, осмотрел внутренность сейфа, он аккуратно переместил содержимое в следующие наволочки. Николай взмахнул рукой и прорычал:
— Третий открывай, гад!
В третьем — на нижней полке опять были пачки валюты, а вот на верхней — дискеты, пленки, папки. Пришлось вновь идти к тахте, вытряхивать внутренности из еще двух наволочек. После того, как все содержимое оказалось в импровизированных мешках, они, вытолкав бая из этой каптерки, вышли сами. Войцех с сомнением посмотрел на лежащие горкой наволочки и сказал:.
— А знаешь, братишка, по-моему маловато этот наркобарон нам выдал. Припрятал, сволочь, еще многое. А ну попробуй ему объяснить, что это не правильно.
— Ах ты, змееныш! Награбленное не хочешь возвратить людям!
Страшный нож резанул пояс, тут же халат был сдернут с плеч и завязан на руках. Его сбили, ножом поддели пояс шароваров и трусов и резанули. Показалось волосатая мошонка и толстые, мясистые, с черной шерстью, ноги.
— А ну колись, змееныш, а то сейчас же евнухом станешь на посмешище всем жителям!
Страшный нож чуть взрезал мошонку.
Бай заблеял.
— Отдам… забыл…
Жесткая рука Николая одним рывком поставила его на ноги. Штаны свалились, на него заорали.
— Чего стоишь в таком виде, а ну подтяни штаны!
Полностью деморализованный Икрам зашевелил руками, ему их развязали. Он неловко нагнулся и обеими руками подтянул штаны.
— А теперь марш, показывай, где спрятал!
Бай одной рукой указал на картину.
— Там… берите. Тока не режьте… не надо.
Николай сплюнул от отвращения. Войцех подошел к ней, несколько минут осматривал. Затем сказал другу:
— Спроси-ка эту тварь, где отключаться? Да про код не забудь!
Одним пинком тот сбил бая на четвереньки и затем, еще несколькими, заставил доползти до стенки, где висела картина, а там уже страшный незнакомец в ужасающей маске с кошмарным ножом рывком поставил на дрожащие пухлые волосатые ноги. Но недолго он так простоял, его ткнули носом в стену, заорали:
— Штаны подтяни, гад, нечего нам свой голый зад показывать. Да тайник свой открывай!
Вконец деморализованный Икрам с трудом, поддерживая штаны, нагнулся, дрожа, нажал сучок в деревянной панели стены, после этого разогнулся, виляя задом, сдвинул деревянную панель в сторону и принялся, сотрясаемый крупной дрожью, набирать код на открывшемся замке. И снова, что-то щелкнуло, открылась дверка металлического тайника. В нем находились только одни мешочки. Вытащив сверху один, Войцех развернул его, посмотрел и присвистнул.
— Надо же, золотые самородки.
Подумав, вытащил из нижнего отделения, развязал, посмотрел и снова присвистнул.
— А тут камешки! М-да, награбил, упырь.
Бай стоял и плакал. Крупные, мутные слезы текли по его пухлым щекам. С окровавленными ушами, бритым черепом, сваливающимися штанами, он был жалок и омерзителен. Войцех вернулся в спальню, поднял валяющееся у кровати покрывало, вернулся в гостиную, расстелил его на полу и толкнул на него бая. Они закатали бая в покрывало, длинным поясом самого пленника перетянули этот рулон. Ругаясь и «костеря» этого хозяйчика, Николай взвалил рулон на плечо и пошел на выход. С помощью Гасана
