— Слушай меня, Пётр, так, кажется, тебя зовут ныне. Слушай внимательно и запомни, хорошенько запомни! Сейчас я задаю вопросы, твоё дело только отвечать! Знаешь, почему я не пристрелил тебя, как верного пса этого зверя, сразу?
— Я, не верный пёс, и никогда им не буду. А о твоем вопросе догадаться несложно — тебе нужна информация. Пристрелить ты сможешь после.
— Ну что ж, догадливый ты, но не совсем. Тогда послушай. По агентурным данным, за время твоей службы у этого упыря на тебе пока нет крови местных. Ты — профессионал и отлично знаешь — это временно. Быть подчинённым у такого упыря, жить в дерьме и не испачкаться — невозможно, это только вопрос времени. У таких зверей правило — все подчинённые ему должны иметь руки по локоть в крови. Мы пришли не за тобой, ты нас и не очень-то интересуешь. Вот твой хозяин, да! Он должен ответить за свои преступления. И ответит! За всё ответит тем, кому он жутко напакостил. Ты же можешь спасти свою шкуру, но только как ты правильно догадался, если честно ответишь на мои вопросы. Учти, у меня времени очень мало — «лапшу вешать на уши» не дам! Так, вижу, понял. Начну с тебя самого. Кто ты? Как оказался на службе у этой твари? Начни с того, какая часть? Кто в звании? Какая должность?
Мужчина взглянул и криво усмехнулся:
— Если ты из спецвойск, то знаешь — эти сведения не разглашаются.
— Да я из этих спецвойск, и ты мне можешь сообщить, гарантирую — о твоих словах никто не узнает.
— Как ты можешь гарантировать? Ты боец, у тебя есть командир, и ты ему обязан всё сообщить, это главное правило в команде, да ещё во время операции.
— Повторяю в последний раз — я гарантирую, никто о нашем разговоре не узнает.
— Ладно, поверю. Моя часть 59464, звание майор, по должности — заместитель командира специальной штурмовой диверсионной группы ГРУ.
— Так, если я правильно понял, ты из морского спецназа Каспийского флота?
— Вот именно, оттуда!
— Хорошо, продолжай.
— Зовут меня Василий Михайлович, а Петром я стал позже. Нашу команду расформировали, а меня… ну, в общем, с нищенской пенсией под зад. Мой сын, ему было всего шестнадцать лет, погиб от передозировки… Он проживал вместе со своей матерью… моей женой… Елизаветой Ивановной. Ее же, с помощью умелых чиновников, (ради квартиры, а она неплохая, трехкомнатная, в центре Воронежа, в приличном доме) сумели отправить в дурдом и там залечили по заказу тех, кто занимается этим бизнесом… В общем, когда я вернулся в Воронеж, то обнаружил себя без квартиры, без семьи. Все мои попытки добиться справедливости и наказать виновных преступников, угробивших моего сына… жену, встретили только ханжеское сочувствие и глумление. Тогда мразь настолько распоясалась, что ничего не боялась и не особенно-то скрывала свои грязные делишки. Скажу прямо… все, кто участвовал в этом деле, получили заслуженное наказание! Среди них были шишки борцов с наркопреступностью, а на самом деле крышиватели жирующих на этом бизнесе и такие же дельцы из чиновничьего отряда, организовавшего беспредел в квартирном бизнесе. Заодно пришлось прихлопнуть и несколько перевертышей в ментовской форме, тоже имеющих свою долю. Больше не успел, за мной началась форменная охота, меня практически обложили. Не знаю, удалось бы мне одному вырваться за расставленные флажки или нет! Но вдруг подручные этого бая почему-то вышли на меня, мы переговорили. Возможно, они узнали о моей профессии и проведенной мною расправе. Возможно, ведь такая информация сейчас просто товар, ее купить можно запросто, были бы деньги. Они предложили работу, хорошие деньги и помощь. Вот так я и оказался здесь. Но я сразу же заявил новому хозяину:
— Мое дело профессионально обеспечивать безопасность, подготовить его личных мамлюков и охрану логова. Ни в каких других акциях я лично ни участвовать, ни планировать не буду. Он несколько раз пытался на меня надавить, но видя, что я успел сделать, организовать защиту его самого и дворца, раздумал, а может временно отложил применение ко мне крутых мер.
— С этим ясно, Петр, оставим за тобой это имя. Скажи, сколько профи ты успел отобрать? Где в здании размещены видеокамеры? Где посты? Где размещаются смены охранников? Про крышу, третий этаж и второй можешь не говорить.
Он усмехнулся:
— Я говорил этому идиоту, убеждал: надо поставить камеры наблюдения на крыше, третьем этаже, в помещениях второго. Но этот азиатский баран уперся:
— Не хочу, чтобы кто-то пялился в мои комнаты — это личное, достаточно постов на крыше, втором и третьем этажах. Ну вот и получил! Так всегда бывает, когда недоумок считает себя умнее всех. Я так понял, Вы же с крыши пошли, снайпер убрал этих наркоманов на их задрипанном посту и освободил Вам путь внутрь? Сколько раз я говорил этому надутому индюку:
— Этих постовых, покуривающих травку, а некоторые из них вообще балуются наркотиками потяжелее, только ленивый не сможет вычислить и убрать… Да, что об этом говорить? Вы хозяина уже взяли? Третий и второй этажи зачистили?
— И взяли и зачистили, остались только твои соседи. С тобой разберемся и займемся ими.
— Тогда что же Вам еще надо? Хозяина взяли, а остальные и так разбегутся!
— Вот именно, этого мы и не должны допустить. Разбегутся же самые настоящие бандиты, у них руки в крови. Они тоже должны ответить, а не продолжать свои паскудные дела. Ты же знаешь, таких баев развелось ныне, как крыс на помойке.
— Подожди, подожди! Не все тут бандиты, есть и такие, которые не имеют крови на руках. Они, как и я, этой властью оказались загнанными, но совесть свою не продали.
— Вот как ты считаешь? Служить последнему подонку, не считающему жителей этого края за людей, и не продать свою совесть? Это что-то новенькое, так не бывает, по крайней мере, я такого не видывал еще. Ну да ладно. Нам брать на себя роль Господа Бога не по чину. Ты сможешь вызвать таких сюда. Кстати, сколько их?
— Смогу! А всего их восемь человек. Это те, которых я сам отобрал, они мне помогли тут наладить охрану. За них ручаюсь, им этот хозяин тоже «как кость в горле». И выблевать хочется, да не получается, ведь от него, почти у всех, благополучие их семей зависит.
— Понятно, хотя не совсем ясно, какова цена такого поручительства. Ты же прекрасно знаешь — это не по нашим правилам оставлять в своем тылу боевиков, слишком велик риск.
