Эстафету принял Иркин:
— Братишки, я, наверно, раньше всех познакомился с Каримом. Тогда он был в спецгруппе, а я — в мусульманском батальоне. Перед нами была поставлена задача взять «моджахедскую подземную крепость Тора-Бора», они ее делали несколько лет под руководством «америкосов» и пакистанских спецов. Честно скажу, укреплена она была по «высшему разряду». Взять ее штурмом сулило очень большие потери. И тогда командование послало сначала несколько спецгрупп. В одной из них был наш командир. Эта команда работала перед нашим батальоном. Она сумела снять наблюдателей, вычислить все огневые точки снаружи и, как только мы пошли в атаку, большинство из них были ликвидированы. И кто знает, сидел бы я сейчас здесь, если бы не работа боевых товарищей Карима. Поэтому я нисколько не сомневаюсь, что все операции, которые он задумал, осуществятся. Но он не только боец, но еще и умелый организатор, и просто замечательный человек. Слышали бы вы, как о нем говорят местные люди. Он позвал их восстанавливать комбинат, защитить себя, своих детей, свое будущее и они сразу же откликнулись. А это дорогого стоит. Я, братишки, скажу вам честно, поначалу не очень-то верил, что у него что-то получится, но пошел за ним, хотя, к своему стыду, сомневался. А теперь верю! Верю, потому что Карим нам показал нужный путь! За удачу, Карим! За победу! Наше дело правое!
Карим молча слушал своих товарищей, теплое чувство к ним, к тому, что было сказано ими, буквально пронизывали его. И, когда ему была передана «палочка» этой эстафеты, он, переполненный благодарностью к ним, сказал лишь несколько слов, но от всей души:
— Спасибо вам, что вы откликнулись на зов своих братьев, откликнулись на их беду, пришли на помощь. Она неоценима в их глазах, они всегда это будут помнить. У нас еще много дел, но вместе с народом мы их успешно решим. Я уверен в этом!
Когда он выпил чарочку, Иркин решительно завинтил пробку.
— А сейчас, парни, перейдем к делу. Как, командир, будем проводить планерку?
— Сегодня нет — вы уж сами, как запланировано, а вот завтра будьте любезны в мой кабинет. Сегодня же, сейчас мне бы хотелось вас попросить вот о чем. Мы практически выбили все главные клыки у этого волка Икрама. Но он еще силен, коварен, у него еще есть резервы. Теперь он уже далеко не тот, каким был до начала нашего противостояния. Фактически Икрам сейчас — загнанный в логово зверь. И мы должны вытащить этого кровопийцу из его берлоги и отдать на суд народа, против которого он совершил столько преступлений. Но нельзя заблуждаться, задача эта довольно сложна, если учесть, какие мероприятия провел Икрам по укреплению и защите своего последнего убежища. Нам придется разрабатывать план операции по вытаскиванию этого волка из его норы, как бы она не была защищена. Народ ждет этого, верит, что суд справедливый, народный, свершится над ним.
Наша задача на первом этапе — привлечь всех тех, кто хоть что-то знает об этой защите, об этой крепости, людях там находящихся. Это нам нужно в первую очередь для исключения потерь в наших рядах. Мы этого не можем себе позволить. Эта сволочь не стоит нашей крови. Скажу вам прямо, для этой операции я хочу привлечь своих боевых товарищей. И это не потому, что я не верю в вас, ваше умение и готовность выполнить любое задание. Нет, поверьте мне. Здесь нужна ювелирная работа, отточенное мастерство, которое вырабатывается годами в десятках операций подобного рода. Я уже говорил, что мы не должны иметь потерь, мы не можем себе этого позволить и, если есть хоть один шанс избежать их, я за него уцеплюсь. Мои боевые товарищи, как никто, умеют делать такие дела, говорю вам об этом с гордостью, с чувством ответственности, и они сделают это, чтобы не придумали нанятые Икрамом профессионалы. Сделают! Но и нам тоже предстоит не простая задача, мы должны будем связать основные силы бая, его «наружку», не дать им возможности вступить в бой внутри здания. Степан, на твоих плечах по-прежнему та же задача — не дать бандитским отморозкам возможность нанести какой-либо ущерб комбинату, его объектам, защитить работников комбината, их семьи от террористических атак боевиков, а в нужный момент заблокировать территорию логова, не дать преступникам разбежаться, уйти от расплаты. Василий, у тебя, пожалуй, не менее трудная задача. Мы должны узнать, как можно больше об этой защите, её планах, расчетах, силах, резервах, вооруженности. Мы обязаны знать, чем дышит это воинство. После нанесенных баю крупных поражений, в этом я уверен, многие из его боевиков начали задумываться: «следует ли им идти в могилу с этим упырем». Напряги всю агентуру, не жалей денег, давай посулы, после разберёмся, больше распоряжений, нужных сведений, слухов о бедах Икрама. Боевики сами преувеличат их значение. Так было и будет. Шире привлекай народ, ведь всё это творится у него на глазах. Нам важна любая мало-мальски важная деталь. Она поможет исключить лишнюю, совершенно не нужную нам кровь. Иркин за тобой работа с кадрами, стройка, ремонт, хозяйственные службы, но мне хотелось бы еще вот что: надо поработать твоим парням. Они плоть от плоти нашего народа, и жители нашего города прислушиваются к их советам, отвечают на их вопросы. Хоть сам бай и заперся в своем логове, но его эмиссары, помощники и прочая шушера не могут сидеть вместе с ним. Они вынуждены крутиться! А это всё на глазах народа, населения. Надо вот и таких привлечь. Это очень важно для нас, фактически это еще одна наша опора — наши глаза, наши уши. Очень прошу, займись этим вопросом, объясни, растолкуй своим парням, ведь битва идет не только кулаками, оружием, а ещё мозгами, ушами, глазами. И, конечно, нам очень важно выявить тех, кто был соглядатаем бая в наших рядах, польстился на грязные, кровавые сомы Икрама. Нам нельзя, чтобы бай узнал о подготовке нашей операции.
Карим, помолчав некоторое время, сказал:
— Знаете, братишки, я сегодня свяжусь со своими боевыми товарищами, уверен, через пару, тройку дней они будут здесь. Вот к этому времени мы и должны быть готовыми. К сожалению, времени нам отпущено немного. Вы знаете, что против
