А через день трудами княгини Мешковой отыскался именно такой дом, о котором думала Мариэла: окружённый садом с забором. От дома до дороги было не менее пятнадцати сажен.
Глава 11
Тем временем строительство шло полным ходом. Принимали участие все (за исключением Мариэлы), даже лейтенант Малах. Слабо разбираясь во флотских вопросах, он понимал дело в разведке и контрразведке. Поэтому за лейтенантом по молчаливому соглашению кораблестроителей оставалось принятие мер безопасности.
Слипа для спуска на воду пока не существовало, но стапель был, хотя и небольшой, на нём деловито трудились иностранцы, а лейтенант Семаков, втайне рассчитывавший на капитанскую должность, всеми силами вникал как в процесс, так и в принципы.
Надобно признать правды ради: надежды российского офицера были небеспочвенны. На мостик стотонного кораблика никто бы не поставил даже капитана второго ранга, а вот лейтенанту такая должность была вполне по размеру. Следует также отметить, что и мостика-то не было. Была рубка с довольно большими оконными проёмами. Стекла для неё ещё не были готовы, но их наличие смущало Семакова заранее.
– А ну как в бою эти стёкла выбьет?
– Чем же?
– Да хоть ядром. Или осколком, если противник применит бомбы. Или пулей. – И тут же к случаю Семаков рассказал о судьбе адмирала Нельсона, который был убит как раз пулей, выпущенной безымянным вражеским снайпером.
Капитан Риммер задумался.
– Есть вариант… Съёмные рамы – вместе со стёклами, конечно – и установка вместо них железных заслонок со смотровыми щелями. В походе заслонки будут откинуты, ну а в бою, понятно…
– А железо-то выдержит?
– Пулю выдержит, а насчёт ядра не скажу, тут проверять надо. Но согласитесь: больше, чем ничего. Всё же наилучшей защитой, Владимир Николаевич, будет уклонение от вражеских ядер. Думаю, скорость позволит. Учтите также, что и манёвренность у этого корабля будет отменной: вот, извольте глянуть, это в добавление к рулю…
«Добавление» выглядело соплами, направленными в сторону от продольной оси.
– Испытать бы их надо, Риммер Карлович.
Работы продолжались. Временами у стапелей появлялись лейтенант Мешков с хорунжим Неболтаем. Оба явно имели здесь личный интерес. Первый, видимо, рассчитывал на должность старшего артиллериста – не без оснований, следует признать. В чём интерес казака, никто не догадался.
Как ни странно, советы и флотского лейтенанта, и сухопутного казака иной раз оказывались полезными.
Приглядываясь к очертаниям кораблика, артиллерист вдруг заметил:
– Риммер Карлович, а гранатомёт где вы закрепите?
Кораблестроитель снисходительно улыбнулся.
– Ну, до этого далеко: мы ещё и палубу не начали делать. Хотя… я бы разместил здесь. – И он указал на бак.
– А вопрос-то не прост. – И Мешков возвысил голос: – Владимир Николаевич! Тут тактическая проблема.
Подошедший Семаков постарался не особо выказывать удивление. Он лишь вопросительно поднял бровь.
– Это к тому, где гранатомёт расположить. Я бы его на юте разместил.
– Отчего так?
– Оттого, что единственное направление, куда нельзя целиться, будет прямо по курсу, а тебе и не нужно. Даже если пустишься в атаку на контркурсах, и тогда гранатомёт на юте будет при деле, а вот если будешь удирать, – последовало возмущённое фырканье Семакова, – тогда кормовая пальба – то, что надо.
Собеседники явно не прониклись, поэтому артиллерийский офицер пустился в объяснения:
– Тебе подставляться под ядра и бомбы не резон. Я вот гляжу на это железо – так в нём и полудюйма нет… – Князь имел в виду листы обшивки. – Сомневаюсь, что с пяти кабельтовых даже двенадцатифунтовое ядро сдержит. А вот представь: быстрое сближение, разворот и пяток гранат в борт или под форштевень, а? Что скажешь? Прежде чем возьмут тебя на прицел. С таким корабликом, если он и вправду тридцать узлов даст, – прямой расчёт. Как тебе оно?
Тут в разговор вмешался Риммер:
– Господа, как мне кажется, то, что мы строим, всё же не противник тем громадным пятимачтовикам, которые я видел у вас в гавани. Особенно если учесть… кхм… обстоятельства, о которых вы знаете. В экипаже восемьсот человек! Но со скоростью, что закладывается, это будет превосходный разведчик. Ну а гранатомёт – средство для того, чтобы скорее отпугнуть, чем утопить.
Князь заметно поскучнел. Ему-то виделись блистательные победы над многократно превосходящим противником.
В один из дней в кораблестроительные дела вдруг встрял казак:
– Риммер Карлович, а из чего палуба будет сделана?
– Да из железа.
– Такого, как вот это? – Указательный палец хорунжего ткнул в направлении листового металла.
– Из него самого.
– А ведь листы скользкими могут стать в сражении. Мало ли что… всплеск от ядра или, упаси Никола-морской, ранят кого. Может, лучше поверх железа простые доски настелить?
В разговор вмешался Семаков:
– Дельно сказано, Тихон Андропович. Да найдутся ли доски, вопрос? А если найдутся, то как скоро?
– И ещё добавь, Владимир Николаевич: что делать, если всё же не найдутся?
– Тут могу помочь, господа. И даже лишнего материала не потребуется. Листы палубного настила можно сделать… с такими выступами…
Ладони Риммера в поисках слова изобразили нечто волнообразное.
– Но только небольшой высоты – вот такой, не больше. А то у матросов обувь с тонкой подошвой, побьют ноги.
– Вот как хотите, господа, но деревянная палуба под ногами привычнее.
– Так я и не против. Но с этим к интендантам идти – мне не по чину. Придётся поклониться Феофан Христофоровичу.
Пока шла постройка корабля, маг жизни времени не теряла.
Мариэла вняла советам местных насчёт нарядов, приличествующих почтенной даме, и попросила прислать ей через портал её платья. Единственный облом приключился с шляпками: таких фасонов, что были в моде здесь, в гардеробе у госпожи магистра просто не оказалось. Пришлось купить у местных шляпников, благо денег хватало. Но поток пациентов был не особо мощным: до марта их оказалось всего лишь одиннадцать человек. То ли цены отпугивали, то ли поддержки не хватило: княгиня Мешкова поддалась настойчивым просьбам мужа и уехала. А потом вылезла внеочередная задача.
Размышления Тифора вкупе с идеями казака привели
