– Понимаете, Тифор Ахмедыч, кабы разговор был о продаже дувана, так есть тут один скупщик. Но он ведь цены завсегда даёт такие, чтоб… Короче, расчёт на казака с добычей, которому абы получить хоть что-то, чтоб в шинке подали хлебного вина. А вам-то надо цену, которая… ну, чтоб хватило нужный вам камень купить.
Магистр задумался. Неболтай терпеливо молчал.
– Есть одна мысль, Тихон Андропович. Надо Мариэлу просить помочь. Она маг разума.
– Так что ж с того?
– А то, что она может своим искусством определить: врёт человек или нет. Я, правда, тоже это могу, но она вдобавок может узнать, что тот купец думает о нашем товаре.
Казак ухмыльнулся:
– Только никому нельзя говорить о таком, Тифор Ахмедыч. Это ж здешние купцы будут шарахаться от Марьи Захаровны, как чёрт от заутрени.
Хорунжему пришлось тут же объяснить, что такое заутреня (о чёрте все иномирцы уже знали).
Тифор, в свою очередь, пояснил:
– У наших купцов такое не прошло бы, у них амулеты, а здесь возможно. Ну, если тот, о ком мы говорили, негатор – тогда никак, даже Мариэла не сможет… Так ведь здесь ювелиров наверняка больше одного? Короче, через два дня, я так думаю, нам пришлют кристаллы на продажу. А если и не продадим, так сами используем.
– Это которые красные?
– Я думаю, надо попробовать и красный, и синий.
– Тогда вот как надобно приниматься за дело…
Через три дня кристаллы, как и рассчитывал рыжий Тифор, прибыли. По мнению хорунжего, выглядели они отменно.
– Ишь ты, чуть не с мой большой палец! А каково смотрятся – ну подлинно самоцветы. Да чтоб мне в турецкую веру перекреститься, если мы не стрясём с того жида по двадцати рублёв за камушек.
– Это примерно по четыре золотых? Маловато будет. Без прибыли не останемся, но… нет, нужно побольше. Кстати, кто такой жид?
Пришлось князю объяснить. Хорунжий порядочно добавил к объяснениям, а заодно пояснил, почему он их не любит. Впрочем, он сделал небольшую оговорку:
– Ну, жиды, конечно, разные бывают. Да вот вам: самолучший сапожник из всех, каких я знавал, как раз жидовской веры. Эти самые сапоги от него – тут казак легонько притопнул. – Берёт не дёшево, но и работа не хуже любой немецкой, а то и лучше. Старого Иегуду никто не обижал. Что я, сам войсковой старшина у него заказал! Да, ещё хочу с вами идти в эту лавочку.
Казака пытались отговорить от участия.
– Тихон, да куда тебе переговоры вести! Напугать купчишку – это да, ты можешь, так ведь нам не это нужно.
– Я же не сам-один, а с вами поеду.
– Но зачем?
– Охраною, вот зачем. Пистоль при мне. – Неболтай нежно погладил кобуру с иномирским пистолетом. – А что до гутарить – так я и помолчать умею, уж ты не сумлевайся.
Хорунжий так и не сознался в своих тайных целях. Между тем они существовали. Ему до смерти было интересно поглядеть на действия мага разума.
По обсуждении сговорились на походе к ювелиру вчетвером.
Первым (и вроде как главным) был князь Мешков: он был знаком с ювелиром. Именно у него Михаил Григорьевич в своё время купил украшения для супруги.
Второй была Мариэла. Её аргументация была столь же проста, сколь и убедительна:
– Если только ювелир и его люди в магазине не негаторы – берусь немедленно проверять их слова на правдивость, а ещё могу кое-чего из мыслей прочитать.
Возражений не нашлось.
Задача третьего (Тифора) была простой: он лучше всех разбирался в кристаллах и, будучи универсалом, мог прогнать достаточно быстро потоки от магии любого вида.
Четвёртым оказался Неболтай, с которого чуть ли не взяли клятву вести себя тихо и вообще не говорить ни единого слова, в соответствии с фамилией.
По размеру помещению трудно было подобрать точное название. Побольше лавки, поменьше магазина. По его виду никто не взялся бы угадать, чем здесь торгуют. Товара в пределах видимости не было. Зато были люди: сам владелец Моисей Соломонович Макаров (настоящая фамилия была Магар, но ушлый ювелир её русифицировал), его племянник лет двадцати в качестве охранника и один совершенно неизвестный пожилой темноглазый человек – правоверный еврей, судя по чёрному одеянию, шляпе и пейсам. Последние двое поклонились вошедшим и продолжили старательно изображать полное безразличие к миру.
По мнению казака, которое он, держа слово, не высказал вслух, молодой охранник не стоил внимания. А вот пожилой… тот был пока непонятен.
При входе Тифор бросил взгляд на серебряную пластинку в своей ладони и кивнул.
Как и положено, хозяин поздоровался первым:
– Доброго здоровья, ваше сиятельство. Чего изволите купить? Для дамы имею привлекательные вещицы…
Ювелир говорил по-русски почти чисто, ибо достаточно долго занимался своим делом.
– Нет, Моисей, на этот раз мы сначала продаём, а уж потом покупаем.
На лице хозяина изобразился умеренный интерес.
– Вот, посмотри на эти камни.
С первого взгляда синий камень можно было принять за сапфир, а красный – за лал. Но опытный ювелир привык не доверять первому впечатлению. Поэтому хозяйская рука извлекла из шкафчика лупу в оправе из жёлтой меди, и камни подверглись самому тщательному изучению.
Наконец владелец торгового заведения поднял голову.
– Сожалею, но это цветное стекло – правда, с очень хорошей огранкой. Куплю по пяти рублей за штуку.
Хорунжий не сказал ни слова на это заявление, лишь самую малость приподнял брови. Тифор сохранил полную невозмутимость. Князь стрельнул глазами в сторону молодой дамы. Та чуть опустила ресницы. Вариант действий был оговорен заранее.
– Да, забыл совсем: это наш охранник, это Тифор Ахмедович, наш специалист по камням, а эта дама – лекарь, её зовут Марья Захаровна. Эти двое – из далёких краев.
Отчётливый акцент сразу же подтвердил иностранное происхождение, пусть даже с русским именем и отчеством. В голосе молодой женщины звучали железные интонации:
– Князь Мешков не вполне точно указал мою специальность. Я
