– Владимир Николаевич, не забудьте: я плохо представляю себе, что такое дворянин, а уж об однодворцах и вовсе без понятия. Единственно, в чём уверена: у нас по этой части ситуация отличается от вашей.
Последовало объяснение, что такое дворяне и какие бывают однодворцы. Слушательница реагировала словами:
– Нет, у нас всё не так. Если хотите, я потом расскажу, но вы продолжайте…
Лейтенант проявил наивысшую лекторскую добросовестность. Закончил он так:
– …И вот поэтому я не могу смотреть на всех нижних чинов, как на приложение к рангоуту или орудиям. Слова не скажу: бывают среди них тупые, как нок-рея. Но ведь и наоборот случается! Вот такие, как этот унтер, а ведь ему даже и с двумя целыми руками карьера никак не светила бы. Теперь понимаете?
Мариэла кивнула. Она поняла.
Сарат получил сообщение от жены, в котором она с наивысшей ласковостью просила прибыть к ней. Разумеется, он не пренебрёг вызовом.
Как водится, семейные ценности пошли приоритетом номер один. Дети и внуки были обласканы. Ужин, как и ожидалось, был столь же вкусен, сколь и изыскан. А потом настало время для серьёзного разговора.
Разумеется, сначала Моана выслушала новости из другого мира. Её реакция оказалась парадоксальной:
– Нельзя ли оттуда получить книги на русском языке?
Сарат чуть расширил глаза: ровно настолько, чтобы это оказалось замеченным наблюдательной супругой. Её мысль он уловил мгновенно, однако на всякий случай уточнил:
– Ты имеешь в виду научные книги?
– А также художественные, для Наты.
– Тогда уж учебники всех уровней в придачу. Но начать с самых простых.
Моана сделала одобрительное движение своей знаменитой чёлкой.
– Ты прав: их в первую очередь.
Муж с женой отлично поняли друг друга: маэрской науке нужно хоть как-то развивать немагические области знания.
– Это не всё. Твоей группе удалось найти негатора, так?
– Ага.
– Как насчёт возможности протащить его в портал?
– Никак пока что. В ближайшее время негаторский эффект предполагается активно использовать на испытаниях новых моделей гранат и гранатомёта.
Очередной вопрос был задан самым жёстким тоном:
– Кто лучше всех понимает в негомагии?
– Термин хорош. – Сарат в неподдельном восхищении прищёлкнул языком. – А по существу скажу вот что. Тифор и я, точнее, я и Тифор – лучшие хотя бы уже потому, что остальные в этом ровно ничего не понимают. Сама видишь, задача нам досталась не из простых. – Вопросительная интонация тут и близко не проходила.
– Даже очень сложная. Держи пари на золотой против медяка – и останешься в прибыли.
– Значит, над её решением надо начать думать прямо сейчас.
Сарат проникся. Появление настоящего негатора в Маэре открывало возможности. Всё же высокопочтенный был настоящим учёным.
Артполигон был устроен достаточно далеко от порта, чтобы не привлекать особого внимания (хотя взрывы не предполагались), как раз на том же мысе, где был портал.
Взяткой послужил кулёчек сдобного печенья, которое местный татарин выпекал по турецкому рецепту. За это подношение дракон выкопал отменную землянку, края которой он аккуратно выровнял под перекрытия. Брёвна доставили с флотских складов, а в сборке участвовала команда «Морского дракона». Укрытие было готово через два неполных дня. Ещё день ушёл на то, чтобы снять с корабля и доставить гранатомёт – без щита, само собой.
Испытания ещё не начались, а неожиданность в лице хорунжего Неболтая уже возникла. Этот достойный казак с непонятной, почти что пугающей настойчивостью напрашивался на испытания гранатомёта.
Князь Мешков на правах друга попытался прояснить ситуацию:
– Тихон, ты уж прости: не верю я, что просто хочешь полюбоваться. У тебя есть резоны. Не могут не быть. Изложи, сделай милость.
К удивлению всех присутствовавших, пластун отвечал без колебаний:
– Изложу, Михайло, мне скрывать нечего. Вот я тут поговорил, – по какой-то личной причине хорунжий проявил деликатность и не уточнил, с кем говорил, – и оказалось, что пока что гранатомёт этот хоть и могуч, но не всегда бьёт, как надо. Так?
– Э-кхм…
– Рассуждаю я так. Англичане, французы и турки наверняка попробуют высадку на землю. По уму это должен быть Крым. Что скажешь?
Лейтенант чуть скосоротился от словосочетания «высадка на землю», но отвечал вежливо:
– Ничего не скажу, может быть Крым, твоя правда.
– Значит, сухопутным понадобится артиллерия помощнее. И я, стал быть, должен быть в понятии: чего сейчас этот гранатомёт может и чего он сможет потом, в перспективе. – Казак с нескрываемой гордостью ввернул учёное словцо.
Неболтай скромно умолчал о том, что именно он убедил своё начальство в нужности этих сведений, козырнув при этом собственными связями среди флотских. Немалую роль в дипломатическом багаже казака сыграли пистоли и винтовки, поставку которых для казацкой старшины[17] обеспечил именно хорунжий.
И вот наступил тот самый день. Бывший унтер-офицер достал и надел бережно хранимую форму. Испытателя, разумеется, допустили внутрь землянки. Синяков придирчиво оглядел убежище. Слов нет, крыша выглядела прочно. Сквозь предусмотрительно оставленную дырочку разглядеть что-либо было непросто. Собственно, ничего в ней и не проглядывалось, кроме кружочка синего крымского неба. Ещё Синяков подумал, что в землянке сидеть будет нелегко – до полудня оставалось часа два, а внутри уже чувствовалась жара.
– Вылезай, братец, – скомандовал лейтенант Семаков, – и становись вот сюда. Смотри пристально, но отсюда никуда не ходи.
Унтер встал, где велели, мысленно чуть удивившись странному составу зрителей. Ну, в четырёх кабельтовых располагалось орудие с прислугой – это понятно. Один офицер для командования, один комендор да ещё двое подносчиков. Лейтенант, само собой. Та самая женщина-доктор, что обещалась быть, – тоже ожидаемо. Несколько менее понятны были трое в каких-то не вполне русских нарядах. Первый из незнакомцев смахивал повадками на армейского офицера. Второй явно был моряком. К первому обращались по имени-отчеству, второго звали капитан Риммер. Третий же, рыжий молодой барин в партикулярном платье, выглядел ещё более чужеродно. А рядом с этими троими красовался казачий чин при шашке и
