Друзья расположились на Петроградской стороне в Александровском парке. Ночь еще не закончилась, в парке было свежо и пусто, лишь какой-то бездомный, укрывшись газетой, спал на одной из лавок. Они смотрели на Заячий остров, на ощетинившуюся, как в былые столетия, Петропавловскую крепость, на собор святых апостолов Петра и Павла и его купол, так не похожий на купол православного храма, украшенный не простым крестом, а с золотым ангелом, поблескивающим на фоне луны.
— Зато плутать не придется, поскольку мы точно знаем в какой он камере, а это уже пол дела, — сказала Юля.
— Да и сама тюрьма, как облупленная, знакома, я в ней все входы и выходы знаю, как тайные, так и явные, — разминая пудовые кулачища, сказал Игорек, будто ворваться в самую охраняемую тюрьму новой Российской империи было для него чем-то обыденным.
Фадеев лишь покачал головой. Извлечение Лыкова казалось ему чистым суицидом. Из оружия всего три плазменных маузера, экипировки никакой, подготовки тоже, лишь пресловутый эффект неожиданности и то, до определенного момента. Но иного выхода не имелось.
Неожиданно в парке показалась дама с коляской. В легком сером плащике, пернатой шляпке, она медленно катила коляску перед собой и что-то напевала. Поравнявшись с друзьями, женщина остановилась и нагнулась над коляской, возможно, чтобы поправить ребенку одеяльце, поскольку ночная питерская погода была весьма промозглой.
«Постойте! Какого лешего она в пятом часу утра делает одна в парке с ребенком?» — с запозданием подумал Фадеев и потянулся за плазменным маузером, но не успел.
Два серебристых дула оказались направлены на Юлю и Игорька. Ладонь Дениса уже легла на рукоять пистолета, как вдруг у горла он ощутил холодную сталь ножа. «Бомжа» на лавочке неподалеку уже не было, лишь его газета перелистывалась от легкого ветерка.
— Без глуп-пость, парейн, — с сильным акцентом произнес «бомж», слегка надавив лезвием на горло Дениса явно для придания веса собственным словам.
Дама в пернатой шляпке сделала шаг, и фонарь осветил ее лицо.
— Моника?! — прорычал Игорек и надменно усмехнулся. — И кто же ты в этом мире?
— Та же, кто и вы, — холодно произнесла Моника. — Мы такие же попаданцы в эту чуждую измененную реальность, как и вы! — Она опустила пистолеты. — Потолкуем?
Игорек сверкнул глазами, его отношение к бывшей сослуживице, переметнувшейся на сторону потенциального противника, было понятно.
— Ну, давай, коль не шутишь, — хмыкнул «богатырь».
Через полчаса обе истории были рассказаны. История группы Моники, вернее тех, кто от нее остался, а это сама руководительница и молчавший «бомж», была поведана сухо и без подробностей. Оказывается, после случая с Сатановским-Распутиным, западный отдел извлечения попаданцев решил вести негласный контроль за командой Громова, испугавшись, что «русские партнеры» что-то замыслили. Из-за этой игры в шпионов иностранные коллеги и оказались в прошлом злополучного 17-го июля 1918 года в ночь расстрела царской семьи, когда из-за своей оплошности Денис изменил ход всей мировой истории. Ну, а дальше судьба коллег оказалась подобна судьбе друзей. Группа Моники просто шла по следу команды Громова через времена Юрского периода, где они потеряли двоих, сквозь эпоху правления Рима к новому изменившемуся миру. Только вот в этом мире им удалось остаться незамеченными, в отличие от друзей.
— То есть ты предлагаешь действовать сообща?! — скривился Игорек, будто проглотив дюжину лимонов, приправленных горчицей.
— Иного выбора у нас нет, — пожала плечами Моника. — Мы с вами в западне, в чуждом для нас мире, мире, для которого само наше существование уже угроза. Ни новый Громов, ни тем более этот самозваный император Николай Третий не допустят нашего существования и сделают все возможное, чтобы прервать линии наших жизней.
— Пусть сначала доберутся, — хмыкнул Фадеев, хотя в целом был согласен с Моникой или, как ее звали раньше, Марией Ивановной Казак.
Моника взглянула на Дениса с легким пренебрежением.
— Поверь, Громов доберется, я его хорошо знаю. При первом удачно подвернувшемся разрыве материи он отправится в прошлое, чтобы удавить тебя в колыбельке!
— А об этом я и не подумал, — сглотнул Денис.
— И при других обстоятельствах я бы с радостью отправилась с ним, — неожиданно произнесла когда-то переметнувшаяся агентесса.
— Это еще почему? — удивился Денис.
— По кочану и кочерыжке! — рыкнула Моника. — Я вообще не понимаю, что произошло с Громовым, что он взял себе в группу такого олуха, как ты! По тебе ведь сразу видно, что ты не агент и не создан для этой работы! Не понимаю, где были его глаза, как он так ошибся, что взял тебя?
— Ну, знаете ли, железная леди!.. — не удержался Денис, поскольку эта наглая особа уже порядком его достала. Он ткнул в нее пальцем и хотел продолжить монолог в свою защиту, но не успел.
Моника схватила его за палец и надавила вверх, отчего ноги Дениса подкосились, он осел и заойкал. Игорек весь напрягся, шагнул вперед, но дорогу ему перегородил «бомж» и любезно поднял перед грудью открытые ладони, как бы говоря «погоди, не вмешивайся, дай ей выпустить пар и все будет хорошо». И, похоже, «богатырь» его понял, поскольку замер, бросив суетливые взгляды на Фадеева и Казак. И лишь Юля оставалась полностью спокойной.
— Не смей мне что-то пытаться доказать, молокосос! — меж тем заговорила Моника, склонившись над гнувшимся к земле, как молодое деревце при шквальном ветре, Денисом. — Если бы сейчас все зависело от моего желания, я бы с удовольствием сломала тебе шею за то, что ты натворил! Мы целых семь лет стояли на страже времени, чтобы ни один гребаный попаданец не наломал дров! А беда пришла, как говорится, откуда не ждали — свой же напортачил! Я уж молчу, что из-за твоей примитивной жалости к этой Анастасии погибли два моих лучших агента. Но учти, за них я с тебя еще спрошу!
Фадеев опять сглотнул.
— Мон! — слегка повысил голос «бомж».
Казак хмыкнула и выпустила палец Дениса. Фадеев схватился за ушибленную конечность, подул на нее, как ребенок на «ваву» и поспешил ретироваться поближе к Юле.
— Ты прав, Жан, — опустив взгляд, пробормотала Моника. — Я слегка поддалась чувствам, что в нашей профессии последнее дело.
— Но теперь ты выпустила пар, и мы можем перейти к делу?! — не проявив ни капли сострадания к обиженному Денису, произнесла Юля и шагнула вперед. — Какой будет план? Как будем извлекать профессора? Предлагаю схему с отвлечением. Я уже в принципе все продумала. Устроим им fire-шоу на Заячьем острове…
— Нет! — отрезала Моника. — План меняется!
— Это еще почему? — выпучилась Юля.
— Извини, девочка, не в обиду будет сказано, но ты, на мой взгляд, еще слишком молода, чтобы составить хороший план, — произнесла Казак.
— Вообще-то Юля очень хороший агент, — вступился за подругу Игорек.
— Возможно, — не стала отрицать
