— Ну и какой тогда у тебя план? — «Ежик» состроила гримасу и явно приготовилась выпустить колючки. — Тоже хочу знать все подробности, а то мало ли чего!
— Воспользуемся схемой «хорьки в курятнике»… — произнесла Казак.
— Ха-а! — хохотнул Игорек. — Хорошая схема.
— Пойдем втроем: я, ты, — кивок в сторону Игорька, — и Жан!
— А мы? — опешила Юля.
— А вы, детки, будете нам только мешаться. Так что подождете тут.
— Нет! — ощетинилась «ежик». — Так не пойдет! Я не доверю успех дела людям, которых вижу второй раз в жизни, которые являются агентами чужого государства, и… я уж не говорю о том, — испепеляющий взгляд в сторону Моники, — что одна из этих агентов предала свою родину!
Казак высокомерно усмехнулась и шагнула к Юле.
— И тогда как мы будем договариваться? — Еще один шаг к Юле. — Ты не доверяешь мне, я тебе. — Шаг, кулаки сжимаются. — Но к общему консенсусу прийти все же следует.
«Ежик» ничуть не испугалась. Денис увидел, как ее правая ножка отодвинулась назад, ручки беззаботно скрестились на груди, но это была всего лишь видимость, и подобная стойка являлась идеальным переходом в защиту при внезапной атаке с последующей контратакой. Похоже, это понял и Игорек, который вдруг возник между готовыми вцепиться друг другу в волосы современными амазонками и, растопырив руки в стороны, произнес:
— Так, хорош, девчата! Вы что, с ума посходили? У нас тут судьба мира решается, а вы… вы… — «богатырь» задумался. — Короче, будь вы мужиками, я бы сказал, что вы яйцами меряетесь, а так… Тфьу пропасть, короче, не знаю, чем вы там меряетесь, но прекратите! Нам не нужны конфликты между собой, это даже я понимаю! Поэтому я беру решение на себя!
— Ты??? — разом выпучились на него Моника, Юля и Денис, лишь агент Жан, так достоверно изображающий бездомного, остался невозмутим.
— Да, я! И не надо так удивляться! — слегка обиженно пробурчал Игорек. — Вообще-то, Юля, я старше тебя позванию, поэтому решать за нашу группу буду я!
— Ну и что ты решил, старший по званию? — с сарказмом осведомилась «ежик».
Вместо ответа Игорек повернулся к «бомжу» и произнес:
— Жан, да?
«Бомж» кивнул.
— Я помню, как ты лихо ногами махал, когда мы у дворца Юсуповых встретились. Хорошая подготовка! Где выучился, где служил?
— Жан был чемпионом Европы по кикбоксингу, — вместо подчиненного ответила Казак. — Затем служил во Французском Иностранном Легионе…
Игорек прервал Монику, подняв перед собой ладонь:
— Достаточно. Хорошего спеца я издалека вижу. В крепость пойдем: я, Жан и Моника!
— Игорек! — выпучилась «ежик». — Ты чего, ты ведь на нашей стороне должен быть!
— Прости, Юля, — виновато опустил голову «богатырь», — но сейчас я ни на чьей стороне. Я просто хочу все исправить. И если для этого нам надо вытащить Лыкова из застенок — это лучше сделать с командой, у которой больше шансов.
— Но, Игорек…
— Нет, Юльчик, и не проси! — замотал бритой головой «богатырь». — Я все решил и продумал! Но по другой причине, я просто не хочу класть все яйца в одну корзину. У нас троих вытащить профессора шансов больше, но и не исключено что кто-то из нас может погибнуть, есть даже маленький шанс, что мы не справимся и все поляжем. В таком случае должен остаться кто-то, кто закончит за нас наше дело, и это вы с Денисом. — Он взглянул на «ежика» уже не столь серьезно и улыбнулся. — Ты умна, Юля. Ты самая чертовски умная и рассудительная баба, которую я когда-либо знал, пусть и с придурью, конечно. Но я уверен, что если у нас что-то не получится, ты найдешь способ выкрутиться и все исправить. Поэтому я прошу тебя остаться здесь с Денисом.
— Хорошо, старший по званию, — нехотя согласилась Юля. — Смотри не напортачь там и возвращайся живым.
— Иначе и быть не может, — улыбнулся Игорек, и Юля неожиданно обняла его.
— Удачи тебе, здоровяк! — произнесла девушка.
— Спасибо. Но как говаривал Громов, хороший агент не может рассчитывать на удачу, лишь на холодную голову, разумную оценку ситуации и строгий план действий.
— Но иногда и удача не бывает лишней, — сказала Юля и отпустила Игорька.
— Иногда, да, — согласился «богатырь» и повернулся к Казак. — Ну что, Моника, как в старые добрые времена?
— Как в старые добрые, — кивнула Казак, и двинулась к выходу из парка.
Жан снял с себя латанное-перелатанное пальто, сорвал с головы драный картуз вместе с грязным седым париком, и выкинул все это в мусорку. Преображение заняло несколько секунд, но изменило его радикально, это был уже не «бомж», а молодой, на каких-то лет пять-шесть старше Фадеева светловолосый мужчина, который, не говоря ни слова, двинулся за Моникой.
Игорек напоследок взглянул на Дениса, улыбнулся своей добродушной открытой улыбкой и, подмигнув, шагнул вслед за остальными.
Юля уселась на лавочку, вид у нее был слегка встревоженный. Фадеев проводил взглядом удаляющуюся троицу и присел рядом с девушкой. Они остались вдвоем.
— Не верю я ей и все тут, — неожиданно произнесла «ежик».
— Мне она тоже, конечно, не понравилась, — сказал Денис. — Но мы ведь действительно теперь в одной лодке, и у нас нет повода не доверять ей.
— Это меня и настораживает, — хмыкнула девушка.
Фадеев взглянул на нее, ожидая продолжения: причин, следствий и прочего, но никаких слов не последовало. Юля была задумчива и, казалось, находилась где-то не здесь.
Луна сошла с небосклона, а солнце еще и не думало просыпаться, и вокруг царила тьма, та тьма, которая сильнее всего перед рассветом.
— Юля, мы можем поговорить? — наконец произнес Денис, собравшись с мыслями.
— Конечно. О чем?
— О нас…
— О нас? — Она вздрогнула и отвела взгляд.
— Я понимаю, что сейчас не время, — сказал Денис. — Да, сейчас самое неподходящее время. Но, завтра или послезавтра для нас может уже не наступить и поэтому…
Юля взглянула на него большими карими глазами, которые, казалось, заблестели в ночной тьме и, потянувшись, пальчиком коснулась его губ.
— Ты прав, — сказала Юля. — Как в том, что сейчас не время говорить о нас так и в том, что иного времени у нас может уже и не представиться. Но я не могу сейчас думать ни о чем другом. Поэтому прости и давай договоримся так: если мы выберемся из всего этого навоза живыми, мы обо всем обязательно поговорим, а пока… — Она опустила голову на его грудь, и Денис ощутил ее мягкие волосы и сладкий запах. Нет, то был уже не аромат ее духов, духи давно выветрились, то был ее запах, запах доступный только влюбленным.
— Пока просто обними меня, — закончила она.
И он обнял ее, просто
