Но Александр Владимирович объяснил, что это нормально – в цель обычно попадает только один из пятидесяти, или даже один из ста снарядов. А мы вообще еще только начали. И тут – то ли в подтверждение, то ли в опровержение его слов – в следующем залпе один снаряд попал прямо в один из японских кораблей, аккурат между дымовыми трубами, будто специально туда и метил. В воздух поднялся огромнейший столб черного дыма и мелких обломков, после чего в месте попадания занялся яростный пожар. Такой быстрый успех вызвал немедленный крик «ура» у всех наших нижних чинов и офицеров, которые это видели. В полевой бинокль было видно, как мелкие фигурки японских матросов, подобно муравьям, спасающим свой муравейник, бросились тушить начавшийся пожар. Этот корабль был уже явно выведен из строя, а остальные принялись быстро разводить пары, судя по быстро густеющему дыму, появившемуся над их трубами. Но по большому счету деваться им тут некуда. Залив Асо невелик, а его глубокая часть, куда они могут отойти, еще меньше. И все это насквозь простреливается нашими броненосцами, которым для этого даже не надо входить на внутренний рейд и пересекать линию минных заграждений. Тем более что второй батальон, высадившийся на левом фланге с миноносцев у мыса Гоосаки, быстро продвигается вдоль берега в направлении станции управления крепостным минным полем. Еще час или два – и они перерубят кабели, освободив нашим броненосцам дорогу на внутренний рейд. И вот тогда япошкам действительно придет настоящий амбец.
Тогда же и там же, якорная стоянка Озаки, броненосный крейсер «Идзумо»
Командующий 2-й боевой эскадрой вице-адмирал Камимура Хиконодзё.
Демоны, как всегда, нагрянули внезапно. Мало ему было того подводного ужаса глубин, который караулил его крейсера у выхода из залива Асо, так теперь к нему присоединились два его пятнистых надводных приятеля… О таких кораблях адмирал Камимура уже был премного наслышан. Встреча с пятнистым демоном в открытом море означала верную смерть для корабля и всей команды… Именно они вдвоем расправились с первым боевым отрядом. И что хуже всего – сейчас они притащили с собой весь русский флот.
Волей богов он, Камимура, оказался на Цусиме самым старшим из командиров – и по званию, и по возрасту, и по опыту. Но кто бы мог подумать, что русские решатся на такую дерзкую операцию! Они с ходу провели массированную бомбардировку единственной батареи, прикрывавшей подступы к якорной стоянке. И сразу после ее того как эта батарея была разрушена, осуществили стремительную десантную операцию по захвату господствующих высот. Если бы адмиралу рассказали нечто подобное три месяца назад, он только покачал бы головой, сказав, что не верит ни одному слову. Не могут русские, которые от природы сильны, но ленивы и неповоротливы, действовать с такой скоростью и дерзостью. Но вот же оно, грязно-серое облако дыма – единственное, что осталось от погибшей батареи, которую русские броненосцы банально расстреляли из мертвой зоны; и вот он, Андреевский флаг – видимый даже без бинокля, который говорит, что там на вершине горы уже русские солдаты, а все ее защитники мертвы, ибо сыны богини Аматерасу в плен не сдаются… За всем этим так явственно угадывалась тень пятнистых демонов, что Камимура Хиконодзё ни минуты не сомневался, что это именно они стоят за сегодняшним побоищем. Он представил, себе как главный демон – огромный, зеленый, с черными пятнами, ростом больше трех метров, одетый в красный плащ – отдает приказы русским адмиралам, и те послушно кивают, глядя на его когти из лучшей оружейной стали.
Команда разводить пары фатально запоздала, потому что для подъема давления в котлах требовалось не мене сорока минут, а двенадцатидюймовые снаряды русских броненосцев стали падать вокруг японских броненосных крейсеров тотчас, как белый с косым синим крестом флаг затрепетал на вершине горы. Точно так же, как весенний град на Хоккайдо… Только градины, ударившись об воду, не разрываются со страшным грохотом, осыпая все вокруг мелкими иззубренными осколками, как происходило это сейчас.
Это был конец. Первой жертвой русской бомбардировки стала «Токива», стоявшая на якоре рядом с «Идзумо». Двенадцатидюймовый снаряд, скатившийся на нее как санки с горы, поразил ее прямо между трубами, при этом повредив паропроводы и вызвав синейший пожар. Огромное облако черного дыма, образовавшееся при взрыве, говорило о том, что русские используют трофейные японские снаряды, запасы которых, скорее всего, были захвачены вместе с маневровой базой адмирала Того на островах Эллиота. Разведение паров откладывалось до устранения полученных повреждений. Второй не повезло «Адзуме». Русский снаряд ударил ее в небронированную носовую оконечность. Итогом стали огромная пробоина в борту, у самой палубы – в нее, не пригибаясь, мог пройти невысокий человек; пожар бушующий во внутренних помещениях, и вспучившийся над местом попадания палубный настил. Впрочем, это не помешало ей поднять якорь и потихоньку потащиться прочь с якорной стоянки.
Но при наличии русских наблюдателей на господствующей высоте это попытка скрыться от обстрела выглядела, по меньшей мере, жалко и бессмысленно. Нет, если гибель японских кораблей неизбежна, то она, по крайней мере, должна быть красивой и героической. Пусть их потопят, но в яростном бою, под огнем безжалостного врага в кипении падающих со всех сторон снарядов. Пусть демоны видят, как умеют умирать настоящие самураи. Долг перед императором тяжелее горы, а смерть легче перышка.
– Идем на прорыв, – спокойным голосом сказал адмирал Камимура командиру «Идзумо» капитану 1-го ранга Идзити Суэтака, – передайте на «Токиву», чтобы по возможности они оказывали сопротивление русским и поддерживали огнем наших сражающихся солдат, после чего им необходимо взорвать крейсер и присоединиться к нам в садах Аматерасу.
– Хиконодзё-сама, вы полагаете, что мы сегодня погибнем? – почтительно склонившись перед своим адмиралом, спросил командир «Идзумо».
– Безусловно, мы сегодня погибнем, – невозмутимо подтвердил адмирал, – против трех демонов сразу мы бессильны; и все, что нам остается – это героически погибнуть, как и подобает настоящим самураям.
1 июня 1904 года, вечер. остров Симоно-Сима, причалы якорной стоянки Озаки
Командир бригады морской пехоты полковник Александр Владимирович Новиков
Где-то за мысом Гоосаки раскаленное солнце садится в океан, а тут тихо, спокойно и даже, можно сказать, благостно; разумеется, если не считать того,
