— Кто ты такой?
Он постоянно задавал этот вопрос, и Ройс с удовольствием не отвечал на него, однако дело близилось к завершению, и пришла пора побеседовать.
— Ты помнишь, как прошлой ночью явился в бордель в Нижнем квартале?
Ройс вскарабкался на статую и пристроил зажженную свечу на поднятое лошадиное колено.
— Да, и что?
— Помнишь, как говорил с молодой женщиной по имени Гвен ДеЛэнси, владелицей этого заведения?
— Разумеется.
— А помнишь, как избил ее, когда она не смогла ответить на твои вопросы?
— Так вот из-за чего все это? — Эксетер фыркнул, что разозлило Ройса.
— Поводов для смеха нет.
Вместо того чтобы водрузить свечу на корону короля, он быстрым движением кинжала отхватил указательный палец на правой руке Эксетера.
Констебль закричал, кровь закапала в воду фонтана.
Ройс зажег новую свечу и опять влез на статую.
— Гвен — особенный человек. Она добрая и хорошая — в отличие от меня. Но я думаю, она страдает всю свою жизнь. Страдает по вине людей вроде тебя, и Рэйнора Гру, и того моряка, что тянет сети на «Леди Банши». Вы все решили, что шлюх можно бить безнаказанно. Вы ошиблись.
Ройс установил очередную свечу и спустился вниз.
— Тебя привяжут к лошадиному хвосту, протащат через весь город и четвертуют!
— Вряд ли, — ухмыльнулся Ройс.
— Нападение на меня карается смертью!
Ройс посмотрел на обрубок пальца констебля, из которого часто капала кровь.
— Думаю, ты потерял не так много крови, чтобы страдать от галлюцинаций. Очевидно, ты что-то напутал. Я не нападаю на тебя. Я тебя убиваю.
Он вновь достал кинжал и без особых усилий, словно резал жесткое мясо, отсек второй палец на правой руке Эксетера. Тот снова заорал, забился в веревках и в конце концов затих, трясясь от ужаса.
— Касательно того, что меня поймают. Боюсь, придется тебя разочаровать. — На пальце было кольцо, и Ройс сунул его в карман. — Ты хотел знать, кто я такой. Полагаю, умный парень вроде тебя мог бы догадаться. Правда, мы весьма далеко от Колноры. И хотя я никогда прежде не убивал высокопоставленных аристократов, ты не мог не слышать про Вихря. — Он увидел, как при звуках этого имени Эксетер лишился последних сил. Его глаза вылезли из орбит, рот приоткрылся, лицо перекосилось. Он слышал. — Тебе действительно не стоило трогать Гвен.
Ройс провел клинком по бедру Эксетера, вспоров его, словно оболочку сосиски. Потом взял новую свечу.
— Ты не можешь меня убить! — завизжал Эксетер, а Ройс прикрепил свечу к лошадиному крестцу.
— Ошибаешься. Сам видишь, твоя кровь такая же красная, как моя.
— Нет, ты не понимаешь. Существует заговор. — Теперь Эксетер говорил быстро, но невнятно, выплевывая слова сквозь стиснутые зубы. — Я месяцы вел расследование, и Роза может обеспечить меня доказательством, которое нужно, чтобы раскрыть измену. Я думаю, она сможет опознать Сальдура как заговорщика, а возможно, и других участников. Если ты меня убьешь, я ничего не смогу сделать. Епископ Сальдур и его имперская церковь пытаются захватить это королевство. Уже погибли люди, канцлер Уэйнрайт и жена нового канцлера. Следующим будет король, а за ним — его сын! Если ты убьешь меня, король — покойник. Меленгар — и весь Аврин — погибнут вместе со мной.
— И это будет плохо для меня… почему?
— Я… ты…
— Мне плевать, кто правит. Плевать на твоих королишек и глупых епископов. Это дело намного важнее. Ты причинил боль Гвен, едва не убил ее. Ты искалечил женщину, которую я… я… знаешь что? Меньше слов, больше криков.
И Ройс принялся вырезать собственную скульптуру.
Глава 19
ПожарРичард Хилфред вернулся, мрачно пройдя ворота и не сказав стражникам ни слова. Он выглядел усталым, на рукаве темнело пятно, на спине туники был разрез. Он пересек двор и скрылся в замке. Стражники смотрели ему вслед. Рубен покосился на Гришема, тот неопределенно пожал плечами.
После отбытия лорда Эксетера экипажи перегруппировались: несколько гостей также уехали. Однако большинство по-прежнему веселилось, заставляя длинную очередь карет ждать на ледяном ветру. Рубен слышал знакомую мелодию, доносившуюся из замка. Ее исполняли на каждом празднике, но он даже не знал ее названия — если оно существовало. За три года, что Рубен провел в замке, он ни разу не был ни на одном торжестве, никогда не видел музыкантов. Он представил гостей в большом зале. Прекрасные дамы кружатся, их наряды развеваются, когда они со своими партнерами скользят в танце в свете горящих свечей. Ариста среди них. Всякий раз, заслышав приглушенную музыку, Рубен представлял ее танцующей. Представлял, какая она красивая, изящная, элегантная. Принцесса в его мыслях всегда была одна, танцевала без партнера, с горькой радостью на лице. Быть может, она перестанет танцевать, отойдет к окну и выглянет в темную ночь, высматривая конюшню и одинокий фонарь, отмечающий место, где Рубен обычно лежал в соломе. Быть может, она подумает о нем. Подумает, не тоскливо ли ему. Возьмет свой плащ и…
— Кто-нибудь видел короля? — рявкнул Ричард Хилфред.
При звуке отцовского голоса Рубен подпрыгнул. Он не заметил, как отец вернулся из замка.
— Винс сказал, что видел, как его величество уходил с графом Пикерингом, графом Западной марки и графом Лонгбоу, — продолжил Хилфред. — Сказал, эти двое напились и снова ссорились. — Его голос был не просто резким — он был злобным.
Рубен и Гришем переглянулись.
— Да, король и другие некоторое время провели во дворе, — кивнул Рубен.
— Вроде как гуляли, — добавил Гришем. — Пытались протрезвить тех двоих на холодном воздухе, надо полагать.
— Ага, — подхватил Рубен, — ходили кругами, а потом… — Он покосился на Гришема, но тот лишь хмуро уставился на него в ответ. — Потом три лорда взяли лошадей и уехали, а король вернулся в замок.
— Я просто проверял. Его величества нет на празднике, и я не могу отыскать Берни и Мэла, которые должны были его сопровождать.
— Он говорил, что устал. И у него болит голова, кажется. Он хотел лечь спать.
— Мэл и Берни были с ним?
— Я… э-э… думаю, да.
Нахмурившись, отец Рубена повернулся к Гришему, который кивнул. Очевидно, слова сына нуждались в подтверждении.
Отец задумался. Пока он размышлял, Рубен увидел, что его правый рукав испачкан кровью. Ее было немного, и, судя по всему, она вытекла не из раны — одежда не пострадала.
— Королева тоже рано отправилась спать, вместе с принцессой, — наконец сказал отец.
— Вот видишь, — ухмыльнулся Гришем. — Вино и то серебряное платье настроили короля на романтический лад. Они уложили детишек в постель и оставили праздник гостям.
Отец Рубена кивнул.
— Значит, при вас никто из членов королевской семьи не покидал замок, верно?
— Верно, — ответил Рубен, а Гришем согласно угукнул.
Мгновение отец смотрел на башни замка.
— Все в порядке? — спросил Рубен.
Ричард заметил,
