Набрали много воды, мяса и круп, и кофе в зернах. В османском флоте в отличие от европейских флотов, где воду как таковую не пили, употребляя слабоалкогольные напитки типа вина, сидра, эля и подобного, пили обжигающий кофе. Тем самым вместо алкоголя, обеззараживающего воду, турки получали в организм воду, прокипяченную при приготовлении кофе.
Такого длительного похода без берегов на несколько суток даже «сивоусые» не помнили. О таких походах слышали. Испанцы, мол, ходят через океан, месяцами не видя берега, но одно дело слышать, а другое – самому участвовать. Совершенно разные вещи.
С неотработанным экипажем, ни разу ранее не участвовавшим в походе, где берега не должно быть видно не менее пяти суток, первый поход прошел практически на «отлично».
Вновь потренировался в стрельбе из всех орудий, наконец, отработал организацию и расписание своих людей, добился слаженных залпов моего маленького взвода.
Показал кошевым атаманам, как планирую использовать свой кораблик в бою. Выяснилось, что то, что я рассказываю, видится совершенно по-другому ветеранам многих боев. И только проведенная по команде батькив совместная тренировка показала многие прорехи в моем замысле, одновременно заставила посмотреть атаманов по-новому на мой корабль.
Одно дело слышать, а другое дело бесцельно топать по палубе маленького корабля, из бойниц которого пруток имитирует поражение абордажника.
Жизнь на искусственном островке в безбрежном море оказалась регламентирована настоящим распорядком, определенным в первую очередь молитвами. Дважды в сутки, в пять утра и в шесть вечера, во всей турецкой эскадре и войсковом лагере начинали оглашаться пронзительными криками мулл молитвы, ради которых собирались на палубах все османцы, уделяя время Аллаху.
Православные батюшки тоже в это же время проводили совместные обряды. Даже на переходе по звону склянок все собирались на совместную молитву, молясь если не стоя, то сидя, но вместе со всеми.
Именно этот распорядок и обеспечивал время дневного перехода галер, от утренней молитвы до вечерней. Кроме того, необходимо было отойти от места стоянки утром и прийти на ночную стоянку так, чтобы не получилось нарушить молитву. Примерно 12 часов в сутки неторопливого хода со скоростью около четырех узлов хватало, чтобы пройти 50 миль за сутки.
Возможности куттера, который, особенно не утруждаясь при хорошей погоде, смог развить скорость в 8 узлов в спайке с шайками, совсем несоизмеримы с галерами. 200 миль в сутки по сравнению с 50 милями в сутки явно уменьшают время переходов в четыре раза. И это еще без влияния кривого маршрута галер, вынужденных идти вдоль берегов вместо прямого пути парусника.
Проводимая мной прокладка, в течение пяти суток, дала значительную ошибку. Я вышел не к острову Мальта, а сразу к южной оконечности острова Сицилия. Долгое отсутствие практики хождения по счислению в период отсутствия спутниковой навигации создали ошибку счисления ни много ни мало, а целых 100 миль, то есть почти 180 километров, на север от Мальты. На лучшее и не рассчитывал, главное – не пройти мимо Мальты и далее идти аж до африканского побережья, поэтому постоянно корректировал курс с отклонением на север. Пройти в этом случае мимо Сицилии или Апеннинского полуострова было бы невозможно.
Уже к вечеру определился с местом корабля и устремился на юг, к месту высадки пассажиров.
Утром следующего дня высадили на шайке пассажиров, и вновь пошли на север, теперь уже к порту Мессина, туда, где должна стоять объединенная эскадра Священной Лиги. К вечеру на таком оживленном маршруте, как Мальта – Сицилия – Апеннины с городами Рим, Милан, Неаполь и Генуя и, конечно же Венеция в Адриатике, нам встретилась идущая на Мальту венецианская каракка.
Высокий, медлительный трехмачтовый торговый корабль, высотой от шести метров на шкафуте и десяти на надстройках носовой и кормовой части, оказался первым самым высоким кораблем, который я увидел в этом мире.
Высокая кормовая надстройка с луковичной формой корпуса над водой явно не позволяла совершать успешный абордаж. Крепкий корпус, способный выдержать океанский поход, и множество аркебузиров с арбалетчиками, появившихся на палубе и надстройках, явно не характеризовал цель как легкую добычу.
Да, цель отнюдь не из легких. Можно сказать, для тактики абордажа – неподходящая. О чем сразу же мне было сказано дядькой и атаманами. Так-то оно так. Но мне как минимум тренироваться надо и денег не мешает заработать. Еще неизвестно, как дела пойдут после будущего сражения.
Решаюсь попробовать взять этого монстра середины XVI века. Предлагаю простой план. Вначале я тренируюсь в стрельбе из кулеврины. Потом по итогам обстрела каракки решаю, добиваться ее захвата или отказываться от боя.
Начало боя не предусматривает участия шаек. Пока эти маленькие корабли со своими экипажами должны превратиться в зрителей.
Наш остров распадается, и «Святой Николай» устремляется к торговцу. Маленький, едва возвышающийся корпус куттера совсем не кажется опасным для высокобортного и крепкого судна. Но я совсем и не собирался вступать в артиллерийскую дуэль. Цель – отработать свои навыки, как артиллериста, так и командира боевого корабля.
Через пятнадцать минут борт торговца, обращенный в нашу сторону, окутался дымом, и первые ядра вспенили воду впереди по курсу. Сразу восемь орудий левого борта каракки начали перезарядку, в то время как я устремил корабль к кормовым углам каракки, приступив к прицеливанию орудия в кормовую часть, а именно в перо руля. Главной своей целью решил вначале обездвижить корабль венецианцев, а потом начать периодически зачищать палубы и надстройки от стрелков.
Уточнил дистанцию по размерам видимых стрелков. Средний рост средневекового человека около 160 сантиметров, с помощью этой величины можно, зная, какой угловой размер наблюдаемого, например арбалетчика, определить дистанцию стрельбы.
Отмеренные картузы с порохом и несколько одинаковых ядер позволяют приблизительно рассчитать дистанцию до цели и угол прицеливания по вертикали. Теперь, зная приближенно время полета ядра на эту дистанцию и время, за которое перемещается точка прицеливания, можно рассчитать поправку на ход корабля противника.
Далее только огонь, ввод поправок и вновь огонь. С третьего выстрела перо руля каракки разлетелось, и торговец потерял ветер, а с ним и ход. Паруса высокого корабля заполоскали и обвисли. Новый залп орудий с торговца, попытавшегося попасть в маленький и юркий корабль, который свернул паруса, опустил мачты и начал двигаться вокруг тридцатиметрового судна, не принес успеха обороняющимся.
Заходим с кормовых курсовых углов, под таким углом к цели, чтобы расставленные на палубе орудия не могли стрелять вправо или влево назад, осыпая корпус и особенно палубу залпами картечи, сметающей занявших оборону стрелков с палубы и мачт. Пара выстрелов справа сзади, потом еще пара залпов шрапнели слева сзади, и вот уже на мачтах и вантах
