– А ведь я не каждому, только вам… Товарищ младший лейтенант, я вот у вас спросить хочу, а чего это вас к нам перевели? Все-таки в военной разведке были. Проштрафились, что ли?
– Проштрафился, – не стал разъяснять Ивашов.
Младший лейтенант с бойцами состоял в штате запасного стрелкового полка. Без дела не сидели и часа. Привлекались к заготовке дров, разминировали поля. Всерьез удручало то, что заниматься приходилось многими делами, весьма далекими от фронтовой службы. В первый лень прочесывали поле, в котором были потеряны штабные карты. Офицера, ответственного за их хранение, отправили в штрафной батальон. От суровости трибунала его спасло лишь то, что документы все-таки отыскались на небольшой полянке в примятой траве, где, как он сам выразился, «немного отдохнул». А чем он там занимался в действительности, предпочел умолчать: то ли, нажравшись горилки, спал, позабыв на время про штабную службу; то ли тискал на траве какую-то сговорчивую бабенку.
Во второй день его группа привлекалась в дорожные службы для усиления КПП. Участвовали в прочесывании леса, и все это между разного рода дозорными мероприятиями.
Так что какого-то определенного рода деятельности не существовало: их швыряли из одного места на другое, используя в нуждах армии.
За прошедшие дни было отловлено пятнадцать дезертиров и изобличено пять полицаев. Произошло два боестолкновения с разведгруппами немцев. Этапировали до железнодорожного узла две сотни дезертиров, где их после суток ожидания погрузили в товарные двухосные вагоны, в которых люки были затянуты колючей проволокой, и под присмотром строгого конвоя повезли куда-то на восток.
Потеряв интерес к дивчине, младший лейтенант зашагал вдоль дороги и увидел, что ему навстречу вышел лейтенант с петлицами артиллериста и сержант в выцветшей полевой гимнастерке.
Выглядели они спокойными, вели себя непринужденно. Обычные военные, ничем не отличающиеся от прочих, что расхаживают по служебным надобностям по грунтовым дорогам сельских провинций.
Лейтенант был высок, худощав, кареглаз, с небольшой сединой на висках. Сержант – приземистый, румяный, с льняными редкими волосами и открытым простоватым лицом. Во внешности ничего такого, за что можно было бы зацепиться предвзятым взглядом: ни скрытой враждебности, ни вызова. При приближении патруля заговорили потише, по-своему выказывая уважение.
Ивашов, приостановившись, козырнул приблизившемуся седоватому офицеру и привычно коротко представился:
– Младший лейтенант Ивашов, комендантский патруль. Ваши документы.
При ближайшем рассмотрении лейтенант оказался не столь симпатичен. Его портили резкие черты лица, острые скулы, тонкие твердые губы и заметно вытянутый подбородок. Даже улыбка, с демонстрацией белоснежных зубов, не сделала его краше, слегка прищуренные глаза колюче буравили собеседника.
– Кого-нибудь ищете, товарищ младший лейтенант? – расстегнув клапан нагрудного кармана, извлек он двумя пальцами военный билет. – Что-то случилось? Я смотрю, охранные мероприятия усилены на всех дорогах.
– Ничего особенного, группа дезертиров ограбила хату в соседнем селе, серьезно ранила хозяина. Так что проверяем всех без исключения, – пролистывая военный билет, пояснил Ивашов.
– Кого-нибудь нашли? – бодро поинтересовался лейтенант.
Ивашов тем временем вытащил из билета командировочное удостоверение, в котором указывалось, что «лейтенант Комарин направляется в расположение 18-го кавалерийского полка для продолжения дальнейшей службы, как назначенный на должность начальника штаба дивизиона».
– Пока не нашли, но ищем… товарищ Комарин. Значит, с лошадьми дело будете иметь? – не торопился возвращать военный билет Ивашов.
– Из казаков я, – ответил лейтенант. – С малолетства с лошадьми. Одним танки подавай да самолеты, а мне конь ближе! – протянул он с душевной улыбкой. – Ни на что другое я его не променяю. Это не только друг, а еще и боевой товарищ.
– Красиво говорите, товарищ Комарин, – положил в карман военный билет Ивашов. – Ваши документы, – обратился он к сержанту.
– Позвольте узнать, почему вы забрали мой военный билет? – хмуро спросил лейтенант.
– У нас будет к вам еще пара вопросов – зададим их в комендатуре.
– Ах, вот оно что… А вам известен дисциплинарный устав? – неожиданно громким голосом спросил лейтенант.
Ивашов сразу понял, что это был сигнал к действию. Сержант, уже готовый было протянуть военный билет, вдруг перехватил автомат и направил его на младшего лейтенанта. Ни закрыться, ни убежать – отверстие ствола смотрело хищно, от него пахло жженым порохом.
В какой-то момент Ивашову показалось, что его жизнь уже закончилась. Вот сейчас несколько кусочков раскаленного свинца по диагонали прошьют его тело и выйдут со спины, вырвав большие куски мяса.
Пришло запоздалое сожаление: «Как глупо все сложилось. Даже не повоевал толком…»
Короткая очередь вывела младшего лейтенанта из оцепенения. Лазутчика вдруг крепко тряхнуло, тот выронил автомат и завалился на спину, подминая под грузное тело вещмешок.
Двое бойцов уже навалились на лейтенанта и заламывали ему руки за спину. Тот отчаянно сопротивлялся, орал, задыхался от злобы, показывал в оскале зубы, а потом, поддавшись силе, ткнулся лицом в колючую пыль. Стодесятикилограммовый Захарчук продолжал держать коленом шею задержанного, не давая тому возможности даже пошевелиться, а второй боец ловко связывал руки жгутом. Затянув последний узелок, быстро поднялся:
– Все, теперь он никуда не денется! Ваш он, товарищ младший лейтенант!
Ивашов продолжал оцепенело посматривать на неподвижное тело сержанта. Его гимнастерка уже обильно пропиталась кровью, образовав под убитым широко растекающуюся лужу. Подумалось о том, что на месте этого диверсанта мог бы лежать он сам и больше никогда бы не увидел чудесный закат, распылавшийся розовым цветом по вечернему небу.
Лейтенанта подняли. Выглядел он подавленным и злым. Захарчук неодобрительно покачал головой и укорил:
– Что же вы так, товарищ младший лейтенант? Чуть не сплоховали… В другой раз может и не повезти. Можно сказать, что второй раз родились. Вы человек неверующий, коммунист, но я бы на вашем месте свечку в церкви поставил во спасение.
– Обойдусь, – буркнул Ивашов.
– Так куда его, товарищ младший лейтенант?
– Действуем согласно инструкциям. В штаб дивизии повезем, там его допросят кому нужно. Давай по улице направо, до КПП, а там машину найдем.
Смахнув с галифе сор, Ивашов заторопился по улице. Глянул на девицу, державшую в тонких руках хворые дрова, широко улыбнулся на ее растерянность и потопал дальше. Что же еще было в ее глазах, чего он не разглядел сразу?
