Здесь благодаря связям отца он быстро продвигался по карьерной лестнице. Справедливости ради надо сказать, что Амад и сам являлся достойным, весьма сильным специалистом. Он был грамотным, требовательным и настойчивым человеком.
Но все же папашины деньги и известность перевесили все остальное. В конце прошлого века старший Мазу основал крупный бизнес по добыче нефти. Затем он расширил дело, взял в свои руки и ее транспортировку до первого и единственного в стране нефтеперерабатывающего завода.
Благодаря неплохой прибыли семья имела все блага, возможные в те времена: каменный двухэтажный дом в пригороде столицы, автомобиль, технику, хорошую одежду и обувь из Европы. Страной тогда правил Мохаммед Ранди, имевший тесные связи с саудитами и готовый продавать им по заниженным ценам всю нефть, добываемую в стране.
Мазу-старший получал свою прибыль сполна и не интересовался, сколько денег оставалось в казне государства после этих сомнительных сделок. Он полностью поддерживал политику Ранди и очень обрадовался, когда тот прознал про успехи его сына и внезапно предложил ему поработать в министерстве ресурсов.
Амад тоже был счастлив перебраться с душной стройки в прохладные кабинеты столичного ведомства. Для начала парень стал помощником министра и в течение первого года вникал в особенности бумажной, чисто бюрократической работы. Второй год он уже провел в ранге заместителя министра.
Когда его шефа заподозрили в измене и арестовали, Амад Мазу в неполные двадцать восемь лет занял его кресло. А спустя восемь месяцев президент назначил его премьером.
Казалось бы, жизнь сложилась как нельзя лучше, но череда махинаций и огромные масштабы коррупции подняли волну недовольства простого народа. Президент Мохаммед Ранди вынужден был бежать из страны. На внеочередных выборах безоговорочную победу одержал Фурум Сумал. Он привел с собой новую команду, состоящую из людей, не запятнанных коррупцией, а кабинет министров во главе с Амадом сложил свои полномочия.
Таким вот образом тридцатилетний мужчина, полный сил и энергии, оказался не у дел.
— «Бонни», ответь «Брассу». «Брасс» запрашивает «Бонни». «Бонни», ответь!.. — твердил в микрофон Амад Мазу.
Солдаты перетащили радиостанцию еще выше. Провод антенны они закинули на одну из ветвей самого высокого дерева, а толку от этого все равно никакого не было.
— Ночью с этим делом всегда хуже, — сказал связист. — К тому же густой лес и сложный рельеф.
— А почему я прекрасно слышу Киву?! — вскипел бывший премьер.
— Может быть, к Рамиру местность становится ровнее. Я там не бывал, не знаю, — проговорил боец и пожал плечами.
— Что хочешь делай, но обеспечь мне связь с «Бонни»!
— Я попробую.
Пока связист обследовал окрестности в поисках самого выгодного места для антенны, на связь опять вышел полевой командир Касал Кива.
— «Брасс», у меня срочное сообщение по вертушкам! — быстро сказал он.
Качество связи при этом было отличное. Кива будто сидел рядом с Мазу.
— Слушаю тебя, «Фламинго»!
— Оба борта привезли подкрепление. В общей сложности мои люди насчитали около полусотни гвардейцев.
— Вертушки ушли?
— Да, около часа назад. Они забрали несколько десятков раненых.
Амад глянул на часы. Ночь только началась. Это означало, что транспортные вертолеты могли выполнить в темноте еще несколько рейсов, подвезти гарнизону осажденного города как можно больше подкрепления и боеприпасов.
— Вот что, «Фламинго», не отходи далеко от рации. Я попытаюсь доложить об этом «Бонни», и мы вместе примем решение.
— Понял.
Амад Мазу лишился огромных властных полномочий, уютного кабинета, не самой маленькой зарплаты и всех прочих благ, без которых высокие чиновники не мыслят себе жизни. Он хотел было вернуться инженером на стройку. Однако на севере Кабора начались волнения радикальных общин, и страну быстро охватил хаос. Тут же появился некий Джус Арачи, объявивший себя лидером оппозиции и сколотивший первую вооруженную бригаду сопротивления. В общем, рабочие разбежались, стройка заглохла, трасса осталась незавершенной.
Не лучше обстояли дела и в отцовском бизнесе. Вести дела по-старому теперь оказалось невозможно.
Когда в стране полыхнула гражданская война, все планы подавляющего большинства ее обитателей окончательно рухнули, их жизнь круто переменилась. Линия фронта разделила Кабор на две части — западную и восточную. Из-за боевых действий были перерезаны пути поставок продовольствия на север и в центр страны. Во многих населенных пунктах начался голод. В столице на подступах к магазинам и лавкам с восходом солнца выстраивались огромные очереди.
Несколько месяцев Амад не знал, что ему делать. Он жил на ранее заработанные деньги, которые из-за инфляции, рванувшей вверх, быстро обесценились. Отец несколько раз предлагал ему покинуть страну и открыть свое дело, даже обещал предоставить первоначальный капитал. Но сын не решался в трудные часы оставить мать, отца, брата и двух сестер.
В такой вот обстановке разрухи и хаоса, царивших вокруг, молодой Мазу впервые начал задумываться о причинах всех тех бед, которые происходили в стране. О том, кто виноват в кровопролитии, голоде и нищете.
Подливал маслица в огонь и старший Мазу.
— Если бы Фурум Сумал не мутил воду, то Ранди и по сей день оставался бы у власти! — ворчал он. — Разве плохо жилось при нем народу? Да, существовали богатые и бедные, но никто не умирал от голода и болезней. Все были обеспечены работой, ели свой хлеб и улыбались.
К этому времени сын полностью разделял точку зрения отца. Но когда тот предложил ему принять участие в свержении нового президента, он не на шутку испугался.
— Я знаю надежных и полных решимости людей, — с жаром говорил отец. — В скором времени я организую встречу с ними. У меня пока еще достаточно средств. Мы должны помочь этим людям сформировать хорошо вооруженный отряд, который будет охотиться за президентом и в конце концов уничтожит его.
— Кто эти люди? — поинтересовался Амад.
— Скоро узнаешь.
Связисту и двум его добровольным помощникам все-таки удалось наладить связь со штабом, расположенным в Дамаре.
— Да, «Брасс», «Бонни» слушает! — прокричал сквозь жуткий треск помех Джус Арачи.
Амад боялся, что связь опять пропадет.
