«Имперцы вот-вот начнут воевать вовсю, – подумал беорн, отстраненно отмечая становящееся чуть ли не паническим песнопение и ощущая нутром давление духовной силы, окутывающей крепость. – И нам пора».
Снаряд со сверкающим сапфировым наконечником наемник приберег напоследок. Оттянул тетиву при помощи громоздкой рулетки, вложил в желоб легкий полый болт и, направив оружие в темные небеса, нажал на спусковой рычаг, после чего отшвырнул ставший бесполезным скорпион – зачарован на прочность, не сломается. В небе расцвел, громко хлопнув, алый огненный цветок.
Занимавшие смотровые площадки наемники высунулись над частоколом, в темноте вспыхнула зажженная пакля на стрелах, спустя миг устремившихся ко рву. Алхимическая смесь на дне рва воспламенилась, гудящий огонь вырвался из земли, распугивая и разделяя одержимых на успевших войти в селение и тех, кого теперь можно безбоязненно расстреливать со смотровых площадок. Враги не пройдут сквозь выросшее на пути препятствие. С несколькими десятками прорвавшихся в Веспаркаст управятся и заговоренной сталью.
Дома изрыгнули верещащих дьяволами горных троллей и рычащих оборотней. В толпу одержимых врезались с двух сторон, позади разгоралось, завывая и ревя, синее пламя, впереди стоял обнаживший короткие увесистые фальшионы Тайбер.
Утверждающие, что один в поле не воин, не видали в бою беорна.
Одержимые прыгали и дрались, словно стая диких котов – остервенело били руками, норовили вцепиться в горло зубами. Двоих кинувшихся из коридора смерти людей капитан развалил единым крутящим движением: взмах – и оба противника, крича, упали на дорогу. Они еще дергались, когда Тайбер переключился на их соратников, врубившись сокрушительным смерчем в массу визжащих, пытающихся сопротивляться одержимых.
Тем временем арбалетчики на смотровых площадках выбивали близко подошедших ко рву врагов. Могли и гремучим зельем угостить, если попробуют проскочить через пламя.
У одержимых не было ни шанса на победу. Зажатых со всех сторон, их поспешно вырезали, готовясь к возможной второй волне атаки. Капитан отлично помнил хитрость синекожих по имперской кампании двадцатилетней давности[8], в коей ему довелось участвовать. Тогда чудом спасшийся молодой беорн ощутил на себе прелести лесной войны с троллями и запомнил на всю жизнь: синекожие всегда используют в битве обманные маневры и колдовство.
Одержимые – лишь часть вражеской орды, сотня смертников, чья основная задача состояла, вероятнее всего, в разведке, за ними придут более опасные порождения черного колдовства. В случае удачи за чудовищами последуют тролли, которые добьют истощенных и раненых противников и одержат победу. Вопрос в том, откуда ударят синекожие.
Защитный магический кокон над Веспаркастом внезапно лопнул, выпустив наружу разрушительную энергию. Беорн, нечувствительный к магии, все же ощутил, как исчезло напряжение вокруг замка, и вдруг от мощного заклятия заболела голова, будто по ней стукнули тяжеленным мешком влажного песка. Мир покачнулся, угрожая опрокинуться, точно палуба подброшенного элементалами в шторм корабля, оборотень еле устоял.
Восприимчивый Рейк повалился на колени, выпустив из рук оружие и закрыв лицо ладонями. На горцев отголоски заклятия подействовали по-разному. Кто-то катался по залитой кровью земле, кто-то застыл, бешено вращая глазами и издавая сдавленное рычание.
Что бы это значило? Тролли нанесли удар и проломили оборону имперцев? Капитан терялся в догадках. В одном он был уверен: ничего хорошего падение барьера защитникам не сулит. Замок словно отворил настежь врата, приглашая нападающих на кровавый банкет, и тролли не заставят себя долго ждать.
Хорошо бы у местных магов оказался богатый арсенал свитков с заклятиями. Устоять перед ордой синекожих весьма непросто и рыцарям, а в Веспаркасте таковых всего десяток-полтора, личный отряд коменданта Гарена, ускакавшего к герцогу за подмогой, да так и не вернувшегося.
– Капитан! – рявкнул Виллем со смотровой площадки.
Из-за частокола скакнула огромная косматая туша, сбившая его и остальных стрелков вниз, точно игровые кегли. Невероятно быстро перемахнувшая преграду тварь, держа в зубах оборотня, приземлилась на горцев, при этом подмяла троих и стремительным тараном пронеслась сквозь порядок наемников к Тайберу. В скудном свете лун беорн разглядел громадный меховой ком и безвольно мотающегося из стороны в сторону, брызжущего кровью баста. Грудную клетку раздавило гигантскими челюстями зверя. Тем не менее Виллем старался нащупать на поясе кинжал.
Оборотня трудно убить. Ему можно сломать ребра, отрубить руки и ноги, лишить половины внутренних органов, но он выживет. Отлежится, подождет, пока затянутся раны, и возвратится к жизни, обуреваемый жаждой мести. Именно поэтому оборотней многие народы считают бессмертными, а бойцов школы Клыка и Когтя – непобедимыми.
Тварь дернула округлой башкой, ломая хребет наемнику, и выплюнула перекушенный пополам труп баста.
Ни удивительная регенерация, ни зачарованная на прочность одежда не спасет от более сильного и ловкого противника.
Тайбер кинулся вперед и рухнул на спину, выставляя над собой клинки фальшионов. Заговоренная колдунами школы и смазанная ядом сталь вспорола живот пронесшегося над ним зверя. Наемника протащило по дороге, прежде чем тварь резко выставила лапы, чтобы остановиться, и перелетела через голову.
Нельзя терять ни мгновения. Вскочив, капитан длинным прыжком покрыл расстояние до ворочающейся в вывалившихся внутренностях твари и, плавно скользя от раскрытой клыкастой пасти вдоль туловища, разрезал ей фальшионами бок.
В уши ткнул раскаленным прутом кошачий крик, зверь на удивление проворно для своей комплекции развернулся, полосуя десятидюймовыми угольно-черными когтями воздух. В беорна угодила жесткая лапа, бросив в стену ближайшего дома.
Тайберу показалось, он расслышал хруст собственных ребер при ударе о бревна. Спину и грудь пронзило десятками пыточных спиц, парализовав на долгий удар сердца.
«Двигайся, демон тебя дери! – стучала в висках мысль. – Она сейчас кинется и сомкнет зубы на твоей глупой старой башке!»
Беорн судорожно вобрал воздух в легкие, перебарывая терзающую грудную клетку боль, и встал. По крайней мере, если ему суждено сегодня уйти к предкам, он умрет стоя, как и подобает истинному воину. Ноги его трансформировались, мышцы наливались силой. Он завалит тварь, разорвавшую его бойца, исполнит свой долг перед павшим товарищем и сбережет живых любой ценой.
Над частоколом показалась морда второй чудовищной кошки.
Трехклинковый наконечник показался аккурат из середины спины гиганта, войдя в район солнечного сплетения. Хорошо насадился, наверняка внутренности разрезало на куски. Будь тролль по-настоящему живым – откинул бы коньки. Так нет, цепляется за существование, несмотря на рану. Хотя бы топором достать не пытается, ослаб, ручищу не поднимет. Только щерится, еле стоя на подкашивающихся ногах, и держится за древко упирающегося в наст трезубца, чтобы не упасть.
Скорость реакции – наше все. И боевой транс. Я успел ткнуть падающего на меня с занесенным оружием
