– Это все? Или еще кто-то?
Брестида недовольно уставилась на нее:
– Ну вот, сбила меня!
– Ты издеваешься?! Да как мне опознать этих твоих друзей, и вообще, я думала, амазонки живут в степях.
– Во-первых, это никакие мне не друзья, во-вторых, амазонки живут в Лесостепье, я уже говорила! В-третьих, как тебе еще объяснить, если простых вещей не понимаешь! Я же говорю – мереч рыбой воняет сильно и с огоньками ходит, русалок не бойся, но лучше не отвечай на их вопросы, бунуш… у него один глаз и весь в рыбьей чешуе. Слизни – ну, они и есть слизни. Дрекавцы еще водятся. Это такие…
– Дрекавцов знаю, – пробормотала Аэлло, хмуря брови.
Брестида махнула рукой.
– Ну тогда знаешь, что поодиночке они не опасны. Куда хуже, когда в стаи собираются…
– Да знаю я! – не выдержала Аэлло.
Гарпия развернулась и пошла к ручью, на ходу снимая платье.
– Ты куда? – окликнула ее амазонка.
– Попрошу ульв платье отстирать, – отозвалась Аэлло. – И сама помоюсь…
– Мы тут надолго не останемся, – предупредила Брестида.
Аэлло вздохнула.
– Значит, на себе сушить придется. Но в таком грязном платье и с грязной головой я не пойду.
– Погоди!
Амазонка вскочила вслед за ней. Провела рукой по кожаному лифу и тяжелому поясу с креплениями для ножен.
– Твои ульвы помогут с юбкой?
– Она грязная просто, не порвалась даже? – спросила Аэлло.
И, когда Брестида протянула ей кусок зеленой ткани, завистливо вздохнула. Посмотрела на грязные обрывки, висящие вдоль стройных ног и вздохнула еще тяжелее.
– Ну конечно, чему там рваться…
Пока ульвы стирали одежду и отмывали волосы Аэлло в ледяном ручье, Брестида уселась на берегу.
– Как ты волосы отмыла? – спросила она. – Этот экстракт такой едкий. На волосах Миры держался чуть ли не месяц…
– Даже не спрашиваю, где ты взяла его в Цитадели, но если попробуешь еще раз выкинуть что-то подобное…
Брестида беспечно махнула рукой.
– Волосы ульвы отмыли, – сказала Аэлло. – Пока я тонула. Меня спас тот парень, что с нами в подвале сидел. Сын атамана. Семко.
– Жаль, что твои ульвы отрастить волосы не могут.
Аэлло виновато замолчала.
– Я знаю одного фэйри, – наконец, сказала она. – Он говорил, что для того, чтобы волосы отрасли, в корни нужно втереть сок какой-то травы… Я его спрашивала, для Дары.
– Кто такая Дара? И какой травы?
– Дара моя сестра, а траву не помню…
– А где искать этого фэйри?
– Последний раз я видела его, когда выпустила в озеро Семи Радуг, – виновато ответила Аэлло.
– Утопила? – хмыкнула Брестида. – Я так и знала, что теперь мне по твоей милости ждать неизвестно сколько, пока волосы отрастут! Все же я намного добрее тебя!
С этим Аэлло спорить не могла. Клацая зубами, она выпрямилась, подхватила платье и зеленый лоскуток, который амазонка называет юбкой, и повесила одежду сушиться.
– И никого я не топила, – возразила она. – Он сам попросил в озеро его… отпустить. Чтобы крылья вернуть. Только вернул или нет, я так и не узнала, а все из-за проклятых нефилимов. А потом и вовсе стало не до него, Чародей нас с Эвриалой в Цитадель отправил…
– Ты говорила, метку нефилима носишь на себе, – сказала Брестида.
– Да, и поэтому не смотрюсь в зеркало. И в воду тоже не смотрюсь. Она в воде видна.
– И никак не избавиться?
– Смыть можно, в водах того озера, где с фэйри рассталась. Но боюсь туда возвращаться… пока. Коплю силы… То есть думала, что коплю. Знаешь, в Цитадели перья стали мгновенно отрастать, и в полете уставать практически перестала… Вот я и подумала, что надо еще пожить, прежде чем возвращаться на Ожерелье. Но сначала, понятно, метку смыть надо. Непонятно, как она себя поведет, когда вернусь для войны с нефилимами.
– А как она себя поведет? – изумилась Брестида.
Аэлло нахмурилась, зеркальца глаз сверкнули на солнце. Гарпия пожала плечами.
– Пока никак не вела. Но бааванши по дороге к горе сказали, что это брачная метка.
Брестида промолчала, сочувственно поджав губы.
Аэлло выжала волосы и склонилась над ручьем.
Течение быстрое, шальное, но даже в этих стремительных потоках гарпия увидела, что левая щека светится голубым. Не дожидаясь, пока увидит светящийся круг с кожистым крылом в нем, Аэлло с ненавистью ударила по воде.
Стоило ее ладони соприкоснуться с поверхностью, что-то вцепилось в руку и потащило вниз, прямо на острые камни.
Брестида успела в последний момент. Как только Аэлло неловко покачнувшись, по пояс скрылась под водой, дернула гарпию за ногу. Рывок получился сильный, обе упали назад, одна на другую.
Аэлло часто заморгала, не понимая, что произошло. Прямо перед ней из ручья выскочила толстая, длинная змея. Чудище закачалось на хвосте перед лицом Аэлло. Вместо змеиной морды у этой лицо, которое напоминало бы человеческое, если бы не слишком острые черты, словно сплющенные с двух сторон, и поэтому вытянутые вперед.
Как зачарованная, Аэлло уставилась в глаза, круглые и большие, по которым побежали разноцветные полоски.
Аэлло успела подумать, что никогда не видела ничего прекраснее, когда голова змеи чуть качнулась назад.
Не успела Аэлло понять, как это вышло, она подалась навстречу чудесным полосам, что мелькают в странных очах.
В тот момент, когда из страшных тонких губ в лицо Аэлло дернулся раздвоенный язык, какая-то сила толкнула гарпию в сторону.
– Аэлло, нет! – прозвучало откуда-то издалека, словно из-под воды.
Юная гарпия протянула руки к чудесному видению, и ее снова ударило о землю, затрясло, вцепившись в плечи.
– Аэлло! Ты умрешь! Мне не удержать тебя!
Змеиное лицо снова оказалась перед Аэлло, мерцающие разноцветные глаза приблизились вплотную. Плывущие полоски завораживают, манят тысячами радужных оттенков. Чудище снова отвело голову чуть назад.
– Она прицеливается! – голос Брестиды прозвучал откуда-то издалека.
Гарпия попыталась подняться, но что-то ей мешало это сделать. Тогда она распахнула крылья и сзади раздался звук падающего на мокрый песок тела.
– Аэлло! Она убьет тебя! – снова закричала Брестида и на этот раз Аэлло услышала.
Выставив перед глазами руку, чтобы загородиться от чудесного мерцания, Аэлло расправила перед собой крыло и выстрелила. Сразу две стальные молнии вонзились в раскачивающуюся перед ней змею. Одна снесла змее голову, другая впилась в глаз, навсегда прервав его мерцание.
Аэлло приподнялась, опираясь на руки. Перед ней подпрыгивая на мокром песке, извивалось толстое змеиное тело, покрытое мелкой чешуей. Аэлло отшатнулась, передернувшись от омерзения, и зачем-то выстрелила еще раз, из другого крыла. Тело змеи перерубило надвое.
– Это, – пробормотала Аэлло. – Это кто был? Мереч, бунуш, русалка, слизень?
Амазонка уже встала на ноги. Сдернула с ветки свою юбку, обернула вокруг бедер. Надела лиф и кожаный пояс. Огляделась в поисках чириков.
По ее четким, размеренным движениям и не скажешь, что только что вопила не своим голосом «Аэлло! Она убьет тебя!»
– Это лицесмерть, – пояснила она. – Мереч – одноглазый, бунуш воняет рыбой, русалка тебе вообще не опасна! По-твоему, так выглядит безопасность?
Она вытащила стальное перо, упираясь в голову обутой в чирик ногой. Стряхнула со стальной радуги слизь, и
