— Значит, ты говоришь, она вышла из машины и села в тот автобус. Тебе это не показалось странным? Зачем ехать в автобусе, если есть машина?
— Ну мало ли! Может, тот, кто ее подвез, дальше должен был в другую сторону ехать, ему не по пути было. Если честно, я о ней вовсе не думала, я только потому на нее внимание обратила, что она на тебя была очень похожа.
Тут Эве пришел в голову еще один вопрос.
— А вещи у нее были?
— Нет, вещей не было. Она с пустыми руками шла, точно. Ну, там все были без багажа, разве что с сумочками — ведь это была только короткая остановка. Я на ту женщину внимательно смотрела, пока не убедилась, что это не ты. Но и потом тоже. Она села, водитель проверил, все ли на месте, и поехал…
— Говоришь, ты проследила, как та женщина села в автобус. А куда она села? На какое место?
— Сзади, — ответила Кристина после недолгого размышления. — Позади задней двери, справа…
«То есть эта неизвестная женщина, похожая на меня, села на мое место… — поняла Эва. — Неудивительно, что никто не заметил моего отсутствия и водитель поехал… Все пассажиры в комплекте, чего ему еще…»
Кофе в Макдоналдсе был так себе, однако помог думать. Значит, кофеин в нем присутствовал.
Выходит, этих двоих наняли, чтобы они задержали Эву. Для того чтобы на ее место села похожая на нее девушка. Зачем? Ответа на этот вопрос пока нет, ясно только одно: эти люди, заказчики, и правда не имеют отношения к взрыву. Для чего им было своего человека на тот свет отправлять?
— Слушай, я пойду, а? — Кристина поднялась с места. — Как-то мне плохо. Женьку жалко…
— Куда? — вскинулась Эва. — Ты мне как свидетель нужна.
Она тут же поняла, что никак не может призвать Кристину в свидетели. Вот притащит она девицу в ту самую серьезную организацию, где ее допрашивали, а та упрется, скажет, что понятия ни о чем не имеет, Эву в жизни не видела.
Но, допустим, там правду из нее быстро вытащат, они это умеют, но что это дает? Да ничего, только хуже будет. Чистякова-то убили, а Эву дядька-охранник мог запомнить. Так что, на нее еще и это убийство повесить могут.
— Ладно, — Эва выхватила у Кристины мобильник и списала телефон, — значит, Бекасова Кристина…
— Анатольевна…
— Вот, если что, тебя найдут, не сомневайся. А ты сиди тихо, никуда не таскайся — ни в клубы, ни на тусовки артистические, может, и пронесет.
— Тебя бы так пронесло! — вспомнив старый анекдот, Кристина даже не улыбнулась и ушла.
После ее ухода Эва приуныла.
Куда идти? Что делать? Эти, из серьезной конторы, вскоре ее снова вызовут, и что будет? Могут вообще оттуда не выпустить. Может, уйти в подполье? Снять квартиру где-нибудь на окраине, выключить телефон… глупости какие лезут в голову, ее непременно найдут. И тогда точно арестуют.
Тут послышалась знакомая мелодия ее мобильника. «Федор», — высветилось на экране.
— Привет, — осторожно сказала Эва.
— Слушай, ты вообще где? — спросил Федя.
— А что? — тут же отреагировала Эва.
В самом деле, кто он такой, чтобы ее допрашивать? Они вообще всего один раз виделись. Если честно, она думала, что Федя больше не позвонит. Он — журналист, гоняется за сенсациями, а что она может ему сообщить?
— Нет, я ничего не имел в виду, просто хотел узнать, как ты! — оправдывался Федя.
— Пока на свободе, — буркнула Эва.
— Да ладно. Вспомнила что-нибудь?
Эва не то чтобы вспомнила, но много чего выяснила, только не хотела об этом рассказывать.
— Да так, ничего особенного. А у тебя что нового?
— А я кое-что про пассажиров выяснил. Только по телефону не хочу говорить. Если можешь, приезжай в пивную «Колыма», это на Пятой Красноармейской, там нам никто не помешает. Скажешь, что к Феде, тебя пропустят! Да не бойся ничего, потверже держись, и я там прохожу под кличкой Федя-Редя, не удивляйся!
Эва только пожала плечами. С некоторых пор она вообще ничему не удивлялась.
Эва на всякий случай оставила машину в квартале от нужного места. Впрочем, припарковать ее ближе она бы и не смогла — все свободные места поблизости от бара «Колыма» были заставлены мотоциклами.
Мотоциклы были самые разные — новенькие, сверкающие лаком и хромированными деталями, и старые, покрытые царапинами и вмятинами, прошедшие огонь, воду и медные трубы. Модели были тоже разные — «Харлеи» и «Кавасаки», «Ямахи» и «Судзуки», «Хонды» и «БМВ». Были и заслуженные отечественные «Уралы» и «Днепры».
Все эти машины объединяли мощные моторы и серьезные, внушительные габариты.
Эва никогда прежде не видела сразу столько мощных мотоциклов. С уважением оглядев их, она толкнула дверь бара и вошла внутрь.
Ей показалось, что она попала в ад.
За дверью на нее обрушилась ревущая, оглушительная музыка, вспышки света, пробивающиеся сквозь густые клубы дыма, хриплые голоса, перекрывающие рев гитар и грохот барабанов. Тут же рядом с ней возник огромный детина с рыжей бородой, заплетенной в несколько косичек, с повязанной на голове черной банданой в оскаленных черепах. Колоритный облик дополняли черные джинсы, высокие шнурованные ботинки на толстой подошве и куртка-косуха, густо усеянная заклепками. Дохнув на Эву смесью чеснока и пива, байкер прохрипел:
— Детка, ты ошиблась дверью! Кружок художественной вышивки за углом!
Эва смерила байкера хмурым взглядом и ответила:
— Ничего я не ошиблась, дядя! Меня ждут!
— И кто же тебя ждет, детка? Мамочка? — байкер уверенно теснил Эву к выходу.
— Федя.
— Какой Федя?
— Федя-Редя! — вовремя вспомнила Эва, когда байкер уже почти вытеснил ее за дверь.
— Ах, Федя-Редя съел медведя! — Байкер ухмыльнулся. — Что ж ты сразу не сказала!
— А ты мне дал?
Байкер отступил, огляделся, взглядом выхватил из толпы официантку в таких же черных джинсах и черной футболке с вышитым на ней серебряным черепом, и поманил ее:
— Хрюша, проводи девочку в заднюю комнату.
