– Я ее то и дело бередила, – призналась Вася. – Это вроде помогало защитить дом.
– Должно было помочь, – подтвердил Морозко. – В твоей крови есть сила. – Он прикоснулся к ране. Вася вздрогнула. – Но совсем немного, потому что ты очень юная. Вася, я могу это залечить, но у тебя останется отметина.
– Ну и ладно, – сказала она, но справиться с дрожью в голосе у нее не получилось.
– Хорошо.
Он потянулся к полу и зачерпнул пригоршню снега. Вася на мгновение растерялась: она увидела ели и снег на земле – синий от сумерек и красный от огня. Но тут дом снова возник вокруг нее, а Морозко вдавил снег в рану у нее на ладони. Все ее тело окаменело, а потом пришла боль – еще более сильная, чем раньше. Она проглотила крик и сумела не шевельнуться. Боль стала невыносимой, и у нее все-таки вырвалось рыдание.
А потом боль резко исчезла. Он выпустил Васину руку, и она чуть не упала на пол. Ее спас гнедой: она завалилась на его теплый бок и удержалась за гриву. Жеребец повернул голову и ткнулся храпом в ее дрожащую руку.
Вася оттолкнула его морду, чтобы взглянуть на руку. Рана исчезла: осталась только холодная бледная отметина, безупречно круглая, в самом центре ладони. Когда девушка повернула ее к свету, она заблестела, словно под кожей у нее прятался кусок льда. Нет… ей просто кажется.
– Спасибо.
Она зажала руки между коленей, чтобы спрятать их дрожь.
Морозко встал на ноги и отступил, глядя на нее с высоты своего роста.
– Все заживет, – сказал он. – Отдыхай. Ты – моя гостья. Что до твоих вопросов… Ответы будут. В свое время.
Вася кивнула, продолжая рассматривать свою руку. А когда она снова подняла голову, он уже исчез.
24. Я видел твое сокровенное желание
– Найдите ее! – потребовал Константин. – Приведите обратно!
Однако мужики идти в лес отказались. Они преследовали Васю до его кромки, но там остановились, бормоча про волков и бесов. И о жутком морозе.
– Теперь Бог ей судья, батюшка, – сказал Тимошкин отец, и Олег согласно кивнул.
Константин колебался, не зная, что делать. Темнота под деревьями казалась непроницаемой.
– Вы правильно сказали, дети мои, – промолвил он весомо. – Бог ей судья. Идите с Богом.
Он осенил их крестным знамением.
Мужики направились в деревню, о чем-то тихо переговариваясь. Константин вернулся в свою холодную неуютную комнату. Вечерняя каша комом лежала у него в желудке. Он зажег свечу перед иконой Богородицы, и сотня теней яростно запрыгала по стенам.
– Дурной раб! – прорычал голос. – Почему ведьмочка свободно ушла в лес? Когда я сказал тебе, что ее надо запереть? Что ее надо отправить в монастырь? Я недоволен, раб мой. Я очень недоволен.
Константин упал на колени и съежился.
– Мы сделали, что могли! – попытался оправдываться он. – Она – сатанинская дочь.
– Эта ведьма сейчас у моего брата, и если у него хватит ума разглядеть ее силу…
Свеча затрещала и оплыла. Скорчившийся на полу священник застыл.
– Твой брат? – прошептал Константин. – Но ты… – Тут свеча погасла, и осталась только дышащая темнота. – Кто ты?
После долгого изматывающего молчания голос захохотал. Константин не был уверен, что он это услышал: может, только увидел в колебании теней на стене.
– Приносящий бурю, – пророкотал голос не без удовлетворения. – Потому что именно так ты один раз меня призвал. Но когда-то давно люди называли меня медведем.
– Ты дьявол! – прошептал Константин, сжимая кулаки.
Все тени захохотали.
– Как тебе угодно. Но в чем разница между мною и тем, кого ты называешь Богом? Я тоже наслаждаюсь делами, творимыми во имя мое. Я могу осенить тебя славой, если ты будешь следовать моей воле.
– Ты, – снова прошептал священник. – Но я считал…
Он считал себя отмеченным Богом, особенным. А оказался облапошенным и действовал по указке беса. «Вася…» У него перехватило дыхание. Где-то в глубине его сердца жила гордая девушка, скачущая на коне под летним солнцем, смеющаяся вместе с братом на лавке у печи.
– Она умрет! – Он прижал кулаки к глазам. – Я сделал это, служа тебе…
Еще говоря это, он подумал: «Никто не должен узнать».
– Ей следовало отправиться в монастырь. Или прийти ко мне, – проговорил голос обыденным тоном, в котором еле заметны были нотки гнева. – Но теперь она у моего брата. Со Смертью, но не умершая.
– Со смертью? – еле слышно пролепетал Константин. – Не умерла?
Ему хотелось, чтобы она умерла. Хотелось, чтобы она была жива. Хотелось самому умереть. Если голос не замолкнет, он сойдет с ума.
Молчание затянулось, но когда он почувствовал, что больше не выдержит, голос снова зазвучал.
– Чего ты больше всего желаешь, Константин?
– Ничего, – ответил он. – Я ничего не желаю. Убирайся.
– Ты как разобиженная девица, – недовольно проговорил голос, но потом смягчился. – Не важно. Я знаю, чего ты хочешь. – И со смехом продолжил: – Хочешь очистить душу, человек Божий? Хочешь вернуть невинную девицу? Ну, так знай: я могу забрать ее из рук самой Смерти.
– Пусть лучше умрет и покинет этот мир! – прохрипел Константин.
– Она будет жить в муках, прежде чем умрет. Я могу ее спасти – я один.
– Тогда докажи это, – потребовал Константин. – Верни ее.
Тень хмыкнула:
– Какое нетерпение, человек Божий.
– Чего ты хочешь?
Константин с трудом выдавил из себя этот вопрос.
Голос тени стал громче:
– Ах, Константин, до чего же хорошо, когда дети человеческие спрашивают меня, чего я хочу!
– Так чего же? – резко бросил Константин.
«Как я могу быть праведным, если у меня в ушах звучит этот голос? Если он ее вернет, я снова стану чистым».
– Мелочь, – ответил голос. – Пустяк. За жизнь надо платить жизнью. Если хочешь, чтобы малышка-ведьма вернулась, я тоже должен получить ведьму. Приведи мне такую же, и я отдам тебе твою. И тогда я тебя оставлю.
– Это как?
– На рассвете приведи ведьму в лес, на границу, к дубу. Ты узнаешь нужное место, когда его увидишь.
– И что будет, – спросил Константин еле слышно… почти как вздохнул, – с этой… ведьмой… которую я тебе приведу?
– Ну, умереть она не умрет, – ответил голос и расхохотался. – Что мне даст смерть? Смерть – это мой брат, которого я ненавижу.
– Но здесь нет других ведьм, кроме Васи.
– Ведьмы должны видеть, человек Божий. Разве видит только юная девица?
Константин молчал. Мысленно он увидел толстую неуклюжую фигуру, стоящую на коленях перед иконостасом, сжимающую его пальцы своей влажной рукой. Ее голос прозвучал у него в голове: «Батюшка, я вижу бесов. Везде. Всегда».
– Подумай хорошенько, Константин, – сказал голос. – Но мне надо получить ее до восхода.
– И как я тебя найду?
Слова падали тише снежинок: смертный их не уловил бы. А вот тень услышала.
– Зайди в лес, – прошипела тень. – Ищи подснежники. Тогда поймешь. Отдай мне ведьму и забери свою. Отдай мне ведьму и получи свободу.
25. Птица, полюбившая девушку
Васю разбудил упавший на
