– Но полицию вам не обмануть! И моего дядю – тоже. Вас разоблачат и без разговоров отправят за решётку.
– Свен Мартенсон… Думаешь, он окажется проницательнее, чем ты или государь?
Краганмор был прав. Изуродованное лицо, монашеский наряд и присвистывающий голос, которым он теперь разговаривал, делали его совершенно неузнаваемым.
– И потом, Магнус, твой дядя сейчас сам за бортом. Его предательство сильно огорчило великого герцога, и тот не раздумывая бросит его в подземелье, едва мы вернёмся. Я лично позабочусь, чтобы бывший советник Мартенсон был обезврежен.
– Но это ложь! Он никого не предавал! Вы же сами всё подстроили, чтобы втереться в доверие к государю.
Лжепослушник снова рассмеялся. Он закрыл массивную дверь и стоял, наматывая на палец цепь от креста, висевшего у него на шее: он слишком упивался победой, чтобы разделаться с Магнусом впопыхах.
– У меня есть приказ, написанный его рукой. Ты ведь читал, помнишь?
– Это подделка! Состряпанная на вашей собственной бумаге для писем!
– Но, кроме нас с тобой, об этом никто не знает, не так ли? И мне кажется, твои шансы выдать наш маленький секрет невелики.
Магнус с трудом сглотнул. План бывшего канцлера казался безупречным, а его собственное положение – безнадёжным. Он слишком много знал.
– Вы забываете, кто я: мой отец очень богат, и у него связи в правительстве. Мартенсон – наш родственник. Отец ни за что не позволит обвинить Свена в преступлении, которого тот не совершал!
Краганмор вперил в него холодный взгляд и медленно покачал головой.
– О, я прекрасно знаю Рикарда Миллиона и его могущественных друзей. Ты, кажется, забыл, что раньше, во времена, когда я был канцлером, все они были на моей стороне. Богатые семейства, которые делят влияние в стране, терпеть не могут Свена Мартенсона, ведь он сокращает их богатство, заставляя делиться с бедными… Как думаешь, кого они поддержат: твоего дядю или уважаемого священнослужителя?
– Но вы никакой не священнослужитель! Вы шарлатан, самозванец и вдобавок вор!
Краганмор смотрел на него, весело улыбаясь: а мальчишка-то нахальный. Нахальный и очень наивный.
– Часто одного только одеяния бывает достаточно, чтобы стать монахом, сын мой. Взгляни на государя: он уже делает всё, что я говорю. Я могу управлять им, как пожелаю.
– Обмануть ребёнка несложно, – кипя от злости, произнёс Магнус. – Но жителей Сильвании вы своими сказками не проведёте.
Бывший канцлер презрительно ухмыльнулся.
– Все люди – дети, Магнус. Им нужен руководитель, который избавит их от необходимости думать и принимать решения. А если таким руководителем будет ещё и духовное лицо, они пойдут за ним на край света и сделают всё, что он прикажет.
Снег шелестел, падая на обшивку поезда. Что делать? Выпрыгнуть в окно? Закричать?
Гаральд Краганмор перехватил отчаянный взгляд Магнуса, брошенный на стоп-кран. Достаточно протянуть руку, и поезд остановится. А он сможет обо всём рассказать охране.
– Не делай этого, – предупредил Краганмор. – Ты умрёшь прежде, чем дотянешься до ручки.
В его огромном кулаке откуда ни возьмись появилось оружие – тот самый револьвер, который он якобы нашёл в сумке полковника Блица.
– Вы не станете стрелять, – сказал Магнус. Ему хотелось, чтобы голос прозвучал твёрдо, но на деле он срывался и дрожал. – Охрана вас услышит, и…
– Ты прав: я не буду стрелять, это была бы нечестная игра.
Револьвер исчез в полах рясы. Магнусу показалось, что он выиграл очко.
– Вам не удастся от меня отделаться, – воскликнул он, приободрившись.
– Да что ты говоришь! И кто же мне помешает?
– Великий герцог, вот кто! Что вы ему скажете? Что я тоже был замешан в покушении? Пытался убить его во сне и…
Он вдруг запнулся, осознав собственную глупость.
– Неплохо, – похвалил Краганмор. – Спасибо за совет, Магнус. Но мне больше нравится вариант с несчастным случаем.
– А потом вы и самого государя тоже убьёте, да? И это тоже объясните несчастным случаем?
– Убью государя? Какая нелепость! У меня есть идея получше. Твой дядя, сам того не ведая, подарил мне блестящую возможность, выбрав в качестве места подписания договора Смолдно: теперь я снова в игре. Великий герцог преклоняется передо мной. Вернувшись в Гульденбург, он назначит меня канцлером. Когда я уговорю его отречься от престола, Сильвания будет принадлежать мне одному. Причём на очень долгий срок, – добавил он, кивнув на бутылочку, которая так и лежала на кушетке. – Благодаря предупредительности старика настоятеля!
Магнус поёжился. План был коварен и грандиозен. Вода из святого источника обеспечит Краганмору практически вечную жизнь.
– Какой же вы мерзавец! – процедил он сквозь зубы.
В эту секунду поезд вдруг резко завернул, вагон качнуло в сторону, Краганмор на секунду потерял равновесие, и мальчик, воспользовавшись этим, бросился на бывшего канцлера.
Магнус Миллион славился крупным телосложением, росту в нём было больше ста восьмидесяти сантиметров, а весу – не меньше восьмидесяти килограммов. Он с размаху впечатал Краганмора в стену купе, но тот схватил его за шею и врезал кулаком в висок с такой силой, что у Магнуса искры полетели из глаз.
Мальчик пошатнулся, ослеплённый болью. Краганмор сжал ему горло, заставив низко нагнуть голову. Магнус почувствовал себя бычком, которого гонят на бойню.
– Отличная попытка, сын мой, – пробормотал злодей ему в ухо. – Ты полагал, что я немного пообтрепался, да? Но ты забыл о тяжёлых условиях жизни в монастыре: спартанское существование укрепляет не только дух, но и мышцы.
Мощным ударом он распахнул дверь купе и потащил мальчика в коридор, не обращая внимания на его брыкания и судороги.
Магнус чувствовал, что начинает задыхаться, глаза постепенно застилала красная пелена. Но из тисков, сдавивших шею, было невозможно выбраться.
– На этот раз наши пути расходятся, Миллион, – проговорил Краганмор. – Прощай. Я передам твоему дяде и твоему дорогому папочке глубочайшие соболезнования по поводу этого печального происшествия.
По грохоту, который ударил в уши, Магнус понял, что Краганмор открыл наружную дверь.
Неужели поддельный монах сейчас на полном ходу сбросит его из поезда?
Из последних сил мальчик уцепился за дверную раму, отчаянно пытаясь удержаться. Но противник оказался сильнее. Получив удар локтем в подбородок, Магнус потерял равновесие и свесился наружу, где оглушительной пощёчиной его встретил порыв ледяного ветра.
Поезд на огромной скорости летел через лощину такой глубины, что дна не было видно. Половина тела Магнуса уже висела над пропастью.
Ударом ноги Краганмор заставил его разжать пальцы. Ещё секунду мальчик пытался удержаться на подножке, бешено размахивая руками.
А потом, не проронив ни звука, упал в снежный вихрь.
Глава одиннадцатая
Мимси резко подскочила и проснулась.
Чья-то рука трясла её, другая – зажимала рот.
– Не двигайся.
Она попыталась вырваться, но малыш Швоб крепко держал её, придавив к полу.
– Тсс! – прошипел он, наклонившись так близко, что до Мимси донёсся резкий запах его дыхания. – Тихо, а то нас застукают.
Она перекатилась на бок, чувствуя, как прыгает в груди сердце.
– Больше никогда так не делай, а то я…
Малыш Швоб со всклокоченными волосами, из которых торчала солома, бросил на неё умоляющий взгляд.
– Они здесь, – прошептал он. – Внизу!
В конюшне слышались обрывки разговора, а в приоткрытую дверь проникал морозный утренний воздух. Мимси высунулась, пытаясь разглядеть, что происходит внизу.
Тело Братча лежало в центре конюшни, завёрнутое в старое дорожное одеяло, откуда виднелись его босые ноги.
– Это кто? – испуганно прошептал малыш Швоб.
– Заткнись. Потом объясню.
Оборотни стояли вокруг. Судя по тому, как неуверенно они держались на ногах и какие помятые были у них лица, ночь они провели в деревенском трактире.
У Рафа – коротышки с сигарой в зубах – на шее висел трофей: старые ботинки Братча, связанные шнурками.
По виновато опущенным плечам оборотней Мимси догадалась, что их застукали за попыткой избавиться от тела. Она слышала звонкий женский голос, распекавший злодеев. Но самой говорившей не видела, как ни вглядывалась в щели между рассохшимися досками.
– Я требую объяснений, Смерч.
– Несчастный случай, госпожа. Больше и сказать-то нечего.
– Несчастный случай? Ребёнок пытался сбежать из-за того, что вы ужасно с ним обращались, и у вас хватает наглости называть это несчастным случаем?
– Спросите у толстого Берга, – защищался Смерч.
В его тоне слышались одновременно страх и ярость. Веко, через которое проходил шрам, нервно подрагивало.
– Спросите у него, – повторил он. – Одноглазый был сущим отродьем…
В воздухе свистнул хлыст, и злодей умолк.
– Вы пьяны, Смерч. Следите за языком, не то я затолкаю ваши слова обратно вам в глотку. Ещё раз спрашиваю: каким образом вы рассчитываете избавиться от тела бедного мальчика? Сбросите его в канаву, как падаль?
Оборотни ошалело таращились на свои ботинки, и это, похоже, ещё больше распаляло её.
– Я задала вопрос. Или, может, вы не только лгун, но
