– Я подведу к стенам Рима свой легион, – наконец сказал Крассовский.
– Не думаю, что это хорошее решение. Отнюдь, – Катилина покачал головой.
– Ты прав… – задумчиво протянул олигарх, вспоминая недавний разговор с Фростом.
Муммий, Лонг, все до одного начальники его войска были нобилями, неизвестно, как они отреагируют на случившееся в Риме. Пока что никому из этих людей не стоило знать о произошедшем. Марк Робертович понимал, что играет с огнем, но другого выхода у олигарха не было. Выход предложил Катилина.
– Если позволишь, Марк, я начну вербовку новых легионов, – предложил он. – Новому Риму новые войска. Новые командиры из народа, новые задачи, цели и устремления!
Красс нахмурился, пытаясь переварить сказанное квестором. Звучало заманчиво. Катилина, видя сомнения на его лице, продолжил:
– Я соберу несколько легионов, которые станут твоим рычагом в диалоге с другими полководцами, из тех, кто по своей глупости откажется воспринимать новые реалии. Старые легионы в таком случае появится возможность распустить!
Катилина говорил интересные вещи. Крассовскому казалось, что этому человеку можно довериться. Не кривя душой, Марк Робертович признавал, что выбора у него нет. Либо он принимал предложенные квестором условия, либо продолжал сидеть на пороховой бочке, готовой взорваться в любой миг. Очень скоро его легионы могли узнать правду, тогда войско Крассовского ждал неминуемый раскол. Вариант Катилины позволял Крассовскому верить в лучшее. Появлялся шанс распустить легионы прежде, чем весть о перевороте достигнет умов его офицеров и солдат. В век, когда еще не было связи и интернета, это казалось реальным и вполне осуществимым. Оставалось надеяться, что именно так оно все и произойдет.
В голове крутилась еще одна не менее неприятная мысль. Уход из Рима создаст риск упустить из своих рук только что завоеванную власть. Вести о государственном перевороте в столице Республики разлетятся по всем уголкам Италии. Не ровен час, как о смене римской власти затрубят по всему миру. Наряду с полководцами, пожелающими восстановить справедливость, отомстить за сенат и притеснения нобилей, найдутся внешние враги, жаждущие перекроить границы Республики на свой лад. Внешних врагов у Рима было не мало. Правители государств начнут довольно потирать руки. Стоит только показать слабость, как стая голодных гиен бросится на раненого льва. Марк Робертович все это прекрасно понимал.
Он смотрел в глаза Луция Сергия, выражавшие смирение, готовность подчиняться. Но что было там, за этим взглядом, в голове квестора? Не была ли это новая игра патриция? Ответов не было. Сейчас все складывалось в пользу Катилины, говорило о том, что этому человеку стоило доверять. Марк Робертович вдруг понял, что, отводя свои войска в Кампанию, позволяя Катилине сформировать новые легионы «ополчения», он собственными руками затачивает острее нож в руках предателя, если таковым, конечно, является Сергий Каталина. В таком случае было страшно представить, что будет, лишись олигарх своих легионов и приобрети Каталина свои. Вот только ничего у квестора не получится. Крассовский незамедлительно выставит его предателем, взвалит на него все шишки за государственный переворот… Понимал ли это Катилина, думал ли об этом? Если думал и понимал, значит, Марк Робертович был не один, кто рисковал в большой игре. Если же нет – квестора ждало одно большое разочарование. Однако хотелось верить, что все это были домыслы и подстраховка для олигарха. Последняя мысль пришлась по душе. Он похлопал Катилину по плечу.
– Что нужно для этого? Списать с народа долги? Провести раздачу хлеба? – спросил Марк Робертович.
Для того, чтобы собрать легионы, Катилине требовалось простимулировать горожан. Крассовский это прекрасно понимал.
– Этого недостаточно! Нужны новые законы, Красс! – выпалил Катилина. – Кардинально отличающиеся от тех, что были до того!
– О чем ты?
Катилина понизил голос.
– Люди должны быть готовы умереть за тебя, а не за Рим, Марк, вот что я имею в виду! Начни с того, что каждый, кто захочет вступить в наши ряды получит римское гражданство! – выпалил Катилина.
– Каждый? – изумился Крассовский. – Что ты имеешь в виду? У плебеев оно и так есть, а вольноотпущенникам..
– Ты ничего не сказал про их семьи, ведь так?
Крассовский не сразу понял, о чем говорит Луций Сергий, но когда ему стал понятен смысл его слов, коротко кивнул.
– Продолжай.
– Надели правами римского гражданина семьи вольноотпущенников, рабов и их семьи, но только тех, кто вступит в наши ряды и пожелает защищать твои интересы с мечом и щитом в руках!
– Рабов? – олигарх запнулся.
Занимательно говорил Сергий Катилина! Квестор предлагал решать проблему от обратного. Звучало его предложение по крайней мере заманчиво. Наделить правами не то чтобы даже вольноотпущенников, а рабов! Тех, кто больше всего на свете ненавидел римлян. Спал и видел, как поставить с ног на голову существующий строй, чтобы раз и навсегда расправиться со своими обидчиками! Ведал ли Катилина, что творит? Своими поступками не разжигал ли он внутри Рима ячейку спартаковского восстания?! Марк Робертович поспешил поделиться своими опасениями с Катилиной.
– Я говорю о рабах, служивших нобилю, коих насчитывается не одна тысяча, – усмехнулся Катилина. – Они-то, Марк, наверняка не преминут воспользоваться шансом, дарованным им судьбой. Да и отчего-то никто из них не бежал к Спартаку, когда стало известно о начале восстания. Как думаешь, почему?
– Почему же? – олигарх нахмурил брови.
– Потому что у большинства из них есть дети и жены, им весьма неплохо жилось под хозяйским крылом, – поспешил объясниться Катилина.
Олигарх задумался. В чем-то квестор был прав. Эти самые рабы не присоединились к восстанию Спартака… Сейчас же они получали шанс превратиться в полноценных граждан. Эти рабы, в отличие от тех, с кем он воевал, были рабами «светскими», с ясным разумом. Вполне возможно, что стоило посмотреть на идею Катилины именно под таким углом. С другой стороны, зачем этим людям было менять привычный расклад в пользу туманных, возможно, удручающих перспектив?
Не менее остро стоял другой вопрос. Если прежние солдаты исправно получали жалование, а по истечении срока службы получали кусок земли где-нибудь в провинции, то что-то предложить людям, вступающим в его ряды прямо сейчас он вряд ли мог. Если запросы вольноотпущенников и рабов на первых порах удовлетворялись исключительно получением гражданских прав, то горожане резонно ожидали большего. Иначе никакого очевидного смысла вступать в ряды войск у них не было. А именно плебс, по разумению Марка Робертовича, должен был сформировать офицерский костяк будущих легионов «ополчения». Сейчас, когда не было больше прежней Республики, тех институтов управления огромной бюрократической машиной, у Крассовского исчезли прежние рычаги поощрения и материального воздействия легионеров. Он знал, что наладит все это в будущем, но не сейчас. Сомнения олигарха развеял Катилина.
– Прежде чем мне удастся разобраться с финансовыми потоками, жалованье новых легионов ляжет на твои плечи, Красс, это мера временная. Что касается земли,
