– Дарья Семеновна, здравствуйте. Это Галина. Как вы себя чувствуете? Нет-нет, ничего не случилось. – Галина старалась говорить спокойно. – Танюша все так же, не хуже, не лучше. А вы ко мне сегодня днем не заходили? Нет? Ну что вы, не беспокойтесь, просто соседке показалось, что она вас видела, – соврала она с ходу.
Трубка под ладонью вспотела. «Вот и отпал самый простой вариант. Больше я ключ никому не давала. А означает это только одно: второй конверт попал к адресату и меня вычислили». Галина опять прислушалась. В квартире было тихо.
– Лучше я буду считать, что засунула рисунок и конверты в другое место, – сказала она вслух сама себе. – Иначе сойду с ума!
Она нажала кнопку электрического чайника и достала из коробки пакетик. Чай она могла пить в любое время суток.
Галина цедила из пиалы обжигающе горячий напиток и пыталась рассудить, кому мог понадобиться этот рисунок. Могилы и могилы. Одна – крестиком помечена. Что толку-то в этой схемке? Стоп! А что, если кто-то знал про тайник? О том, что он есть. Только не перекапывать же все кладбище? Поэтому и унес рисунок, ну а конверты так прихватил, до кучи. Ничего другого в папке же не было. А если бы она с вечера тетради и метрику на место положила? Тогда этот «кто-то» украл бы и их! И что бы у нее осталось? Да ничего! Что тогда Борису предъявить? За что денег просить? С другой стороны, схема была бесполезной, если не знать, на каком кладбище эти могилы. Имена подписаны, но фамилий-то на листке не было, это она точно знает. Знает она и то, где это самое кладбище.
Старушка рисовала, все время что-то рассказывая. Галина записывала за ней, что успевала. Та то торопливо бормотала про родных, называя имена, путаясь в них, то повторяла одну и ту же фразу по нескольку раз. Тогда Галина и себе не могла объяснить, зачем пишет? Позже, после ее смерти, бессонными ночами сидя возле кроватки дочери, она пыталась систематизировать свои записи. А когда разобралась, неожиданно поняла, что информация связная. Все сходится. В разные дни рассказано, но одно и то же. А поняв, что ей в руки попало, испугалась. Соучастницей себя почувствовала. Словно это она поджог совершила. Тогда и в церковь ходить начала, все у Бога прощение вымолить пыталась. Но расплата все равно пришла – дочь теперь умирает. А что делать со старой семейной тайной, Галина не думала никогда. Уж как судьба распорядится.
«Вот именно, судьба. Где же Боря?»
Галина опять набрала номер.
– Слушаю! – ответил мужской голос.
– Борис, здравствуй. Это Галина Ветрова, медсестра. Узнал? Хорошо. Боря, мне нужно срочно с тобой встретиться. Сегодня. Это я прислала тебе записку в старом конверте. Я все объясню. Да, живу все там же, на Водников. Сейчас приедешь? Жду.
Она облегченно вздохнула: «Я отдам ему тетради и метрику. И все расскажу. Пусть делает, что хочет! В конце концов, мы не чужие». Галина выложила папку с документами на кухонный стол.
Роман с Махотиным был коротким и незначительным эпизодом в ее жизни. Они разбежались без обид и упреков, пообещав друг другу, что не будут «таить друг на друга зла». Ну, не сложилось! Да и не могло. Не виделись много лет, ничего друг о друге не зная.
«Быстро же он доехал, рядом был, что ли?» – удивилась она, услышав трель дверного звонка и направляясь в прихожую.
Галина распахнула дверь. На площадке было темно.
– Не ждала меня после стольких лет? – Мужчина резко втолкнул ее в глубь коридора. Галина споткнулась о коврик и упала на спину. Она его узнала. Он почти не изменился. Только глубокие морщины на лице выдавали возраст.
– Давай вставай. Прости, я нечаянно! – Мужчина подал ей руку, помогая подняться.
– Зачем ты пришел? – Галина уже оправилась от изумления.
– Не догадываешься? Тетрадки-то где? Неужели отдала этому уроду? – протянул он к ней руку.
– Так это ты рисунок взял… Догадался, что на рисунке крестиком помечено? Ну, езжай, забирай добро! – с испугом отшатнулась Галина.
– Да не бойся ты меня! Не убивать же я тебя пришел… пойдем на кухню, что ли, чаем напоишь? – Он уверенно двинулся по коридору.
На кухне Галина показала ему на стул.
– Садись. Есть хочешь?
– Не откажусь.
– Как ты в квартиру ко мне попал в прошлый раз?
– Ключ все еще под коврик кладешь? Глупо!
– Понятно… да, глупо. Скажи, тетради тебе зачем? А… не знаешь, где кладбище? Так?
– Знаю, в Рождественке, возил туда старуху не раз, – перебил он ее. – Только нет там ничего! Пустой тайник! Поэтому и тетради нужны. Без них все слова – пустой звук! В прошлый раз я к тебе за тетрадками и приходил – не нашел!
– Что ж так? В спальне, на тумбочке лежали, – не удержалась от усмешки Галина.
– Не успел по другим комнатам поискать, тебя в окно увидел.
– Сбежал? Встречи испугался?
– Не испугался. Не готов был.
– А сейчас что, готов?
– Галя, выхода у меня другого нет. Отдай тетрадки миром. Ведь сама же к нему не пойдешь? А я деньгами поделюсь.
– Нет! Сейчас за ними другой человек приедет. Ему все отдам, а ты уходи. Мне дочь спасать нужно. Вот и он звонит! – Галина взяла со стола мобильный. – Да, Борис, слушаю. Квартира справа, третий этаж. Поднимайся!
Мужчина подошел к окну и выглянул во двор.
– Иди в спальню. Потом поговорим.
Галина шагнула к выходу.
Еще падая, она потеряла сознание. Она не слышала, как мужчина, склонившись над ней, прошептал: «Убил… Господи, прости! Не со зла я…»
Он быстро осмотрелся и схватил уже знакомую ему старую папку, видимо, приготовленную Галиной для Бориса. Выбежав на лестничную площадку, он кинулся к лестнице, ведущей наверх. Он надеялся, что чердачная дверь, как и раньше, без замка. Ему повезло. По чердаку он добрался до соседнего подъезда и спустился на первый этаж.
* * *Махотин долго жал на кнопку звонка. «Не открывает! И что делать? Зачем звала?» Он упорно продолжал звонить. Достал из кармана мобильный и нажал последний вызов. В глубине квартиры послышалась громкая мелодия. Вдруг ему стало не по себе. Он хорошо помнил Галину. И, насколько он ее успел узнать, она была