Она как будто пощечину ему влепила. Дара отшатнулся, а она развернулась на пятках.
– Я возвращаюсь во дворец.
– Нари… Нари, стой. – Через мгновение он уже перегородил ей выход. Она начала забывать, как быстро он двигается. – Пожалуйста. Не уходи. Дай мне объяснить…
– Иди ты к черту со своими объяснениями, – накинулась она на него. – Ты всегда так говоришь. Сегодня ты тоже обещал мне именно это, ты не забыл? Ты обещал рассказать о своем прошлом, а не выгуливать меня перед жрецами и уговаривать выйти за другого. – Нари протиснулась мимо него. – Так что оставь меня в покое.
Его пальцы обхватили ее запястье, и он не дал ей сойти с места.
– Хочешь знать о моем прошлом? – зашипел он угрожающим шепотом. – Хорошо, Нари, слушай. Меня изгнали из Дэвабада, когда я был немногим старше твоего Али, выгнали из родного дома за то, что выполнял приказы, отданные мне твоей семьей. Вот как я уцелел в войне. Вот почему меня не оказалось в Дэвабаде, чтобы спасти мою семью от истребления, когда джинны вломились в наши ворота.
Он отпустил ее. Его глаза сверкали.
– Остаток жизни – очень короткой, кстати, жизни – я провел в борьбе с той самой семьей, к которой тебе так не терпится примкнуть, с теми, кто готов был стереть все наше племя с лица земли. А потом меня нашли ифриты. Я никогда не испытывал такого… такого, как с тобой, – его голос надломился. – Думаешь, мне сейчас легко? Думаешь, мне нравится представлять твою жизнь с другим?
Его сбивчивое признание, ужасные события, которые он описал, усмирили ее гнев, а беспредельная скорбь, написанная у него на лице, тронула ее, несмотря на ее обиду. Дара хотя бы ответил на вопрос о том, отвечает ли ей взаимностью.
Ее голос задрожал.
– Ты… мог бы просто рассказать мне обо всем, Дара. Мы могли бы вместе что-нибудь придумать, вместо того чтобы в одиночку планировать за меня мою жизнь с другими мужчинами.
Дара покачал головой. В глазах его читалась печаль, но голос звучал решительно.
– Тут нечего придумывать, Нари. Я то, что я есть. Ты бы и сама довольно скоро пришла к этому выводу. Я хочу, чтобы у тебя на примете была альтернатива, когда это произойдет. Не волнуйся. Не сомневаюсь, Прамухи обеспечат тебя более чем щедрым приданым, – добавил он едко.
Он повторил ее собственные слова, но из его уст они звучали особенно больно. Нари подобрала подол чадры дрожащими от злости руками.
– Похоже, ты собрался вместо меня решать, как и что я к тебе чувствую. Ладно. Но все остальные решения буду принимать я, – она повысила голос. – Я всю жизнь жила одна, Дара. Я ребенком пережила в Каире такие вещи, что у тебя бы волосы дыбом встали, – она расправила плечи. – Так что поверь мне, я в состоянии спланировать собственное будущее.
Когда она ушла в этот раз, он не стал ее останавливать.
23
Али
– Это невероятно.
Нари стояла рядом с Али и увлеченно вглядывалась в тонкий телескоп. Она показала на круглую луну.
– Я даже вижу, где ее перекрывает тень. А поверхность у нее вся в рытвинах… интересно, отчего это с ней.
Али, Нари, Мунтадир и Зейнаб любовались звездами в обсерватории на крыше дворцовой стены с видом на озеро. Точнее, звездами любовались Али и Нари. Его брат и сестра пока ни разу не прикоснулись к телескопу. Они лежали на диванах с подушками, купаясь во внимании слуг и наслаждаясь едой, которую присылали с кухни.
Али наблюдал за Мунтадиром, который пытался угощать вином хихикающую служанку. Зейнаб разглядывала свои руки, покрытые свежими рисунками из хны.
– Стоит спросить у моей сестры, – сказал он сухо. – Она наверняка внимательно слушала объяснения астронома.
Нари засмеялась. Впервые за несколько дней он слышал ее смех, и этот звук сразу согрел ему сердце.
– Значит, твои брат с сестрой не разделяют увлечения человеческими науками? – спросила она.
– Просто человеческие науки не включают в себя возлежания двух избалованных… – Али замолчал, вспомнив истинную цель своей дружбы с Нари. Он пошел на попятную. – Хотя Мунтадир, безусловно, заслужил отдых. Он только что вернулся с охоты за ифритами.
Она пожала плечами:
– Ну да.
Судя по ее голосу, это не особенно впечатлило Нари, и Али метнул в Мунтадира недовольный взгляд, после чего присоединился к Нари у парапета. Он наблюдал за ней, когда она снова поднесла телескоп к глазу.
– Каково это, иметь брата, сестру? – спросила она.
Вопрос удивил его.
– Я младший ребенок, так что я даже не знаю, каково это не иметь их.
– Но вы все такие разные. Наверняка иногда тебе было с ними непросто.
– Пожалуй, что так.
Его брат не далее как этим утром вернулся в Дэвабад, и Али не мог выразить словами, какое он испытал облегчение, увидев его целым и невредимым.
– Я бы отдал жизнь за каждого из них, – сказал он тихо. – Не задумываясь.
Нари посмотрела на него, и он улыбнулся.
– Чтобы интереснее было ссориться.
Она не улыбнулась в ответ. Ее темные глаза были чем-то обеспокоены.
– Я что-то не так сказал?
– Нет, – вздохнула она. – Просто неделя была тяжелая… несколько недель подряд. – Она не сводила взгляда с далеких звезд. – Хорошо, наверное, иметь семью.
Тихая грусть в ее голосе угодила ему в самое сердце, и он не знал, ее ли тоска или отцовский приказ побудили его сказать следующее:
– Ты… могла бы, знаешь, – проговорил он сбивчиво. – Завести семью. Здесь. У нас.
Нари посмотрела на него, явно растерявшись.
– Прошу прощения, господа, – выглянула к ним с лестницы шафитка с широко распахнутыми глазами. – Меня послали забрать бану Нахиду.
– Что такое, Дунур? – спросила Нари у девушки, хотя ее взгляд, в котором промелькнуло что-то непонятное, был все еще прикован к Али.
Служанка сложила ладони и отвесила поклон.
– Извините, госпожа, я ничего не знаю. Только Низрин сказала, что это срочно.
– Ну естественно, – проворчала Нари с легкой тревогой в голосе.
Она вернула Али телескоп. Странное выражение скрылось под привычной непроницаемой маской.
– Спасибо за вечер, принц Ализейд.
– Нари…
Она натянуто улыбнулась ему.
– Иногда я говорю не подумав. – Она положила руку на сердце. – Мир твоему дому.
Она сухо попрощалась с его братом и сестрой и следом за Дунур спустилась по лестнице.
Как только Нари скрылась из поля зрения, Зейнаб откинула голову и театрально выдохнула.
– Теперь, когда этот псевдоинтеллектуальный семейный фарс закончен, я могу идти?
Али оскорбился.
– Что с вами не так? – спросил он. – Мало того что вы были грубы с нашей гостьей, вы еще и отказываетесь от возможности полюбоваться одним из прекраснейших творений Господа – от возможности, которая дарована только считаным единицам…
– Ох, успокойся. – Зейнаб зябко поежилась. – Здесь холодно.
– Холодно? Мы же джинны! Мы буквально созданы из огня.
– Все нормально, Зейнаб, – вмешался Мунтадир. – Иди. Я побуду с ним.
– Я очень ценю твою жертву, – отозвалась Зейнаб и любовно потрепала Мунтадира по щеке. – Постарайся не нарываться на
