– Здесь суетно, – сказала она наконец. – Очень красиво, очень странно и очень-очень суетно.
Он засмеялся.
– Представить не могу, какой это был шок для тебя. Но если верить моим источникам, ты держишься молодцом.
Кажется, твои источники слишком дипломатичны. Нари ничего не ответила, и они зашагали дальше. Воздух в саду был почти трагически, насквозь недвижим. Создавалось странное чувство, как будто в нем отсутствовала…
– Магия, – догадалась она. Когда Джамшид непонимающе посмотрел на нее, она пояснила:
– Здесь нет магии.
Жестом она обвела скромную растительность вокруг них. Никаких тебе летающих шаров с огоньками, ни цветов из самоцветов, ни сказочных существ, выглядывающих из-за листвы.
– Или я ее просто не вижу, – добавила она с оговоркой.
Джамшид кивнул.
– Ни магии, ни оружия, ни украшений. Храм – это место для самосозерцания и молитвы, любые отвлечения запрещены. – Он посмотрел на безмятежный пейзаж. – Мы строим свои сады как земное отражения рая.
– Хочешь сказать, в раю не будет несметных сокровищ и запретных наслаждений?
Он засмеялся.
– Думаю, у каждого свое собственное представление о рае.
Нари поддела носком гравий на дорожке. Только он мало походил на гравий – это были плоские, идеально отточенные камушки размером с драже самых разнообразных цветов. Некоторые казались рябыми от застрявших в них драгоценных металлов, в других узнавались следы кварца и топазов.
– Это из озера, – пояснил Джамшид, заметив предмет ее интереса. – Поднесены в качестве дани самими маридами.
– Дани?
– Если легенды не врут. Дэвабад когда-то принадлежал им.
Он умолк, когда они приблизились к храму. Изящнейшие колонны поддерживали резную каменную крышу, накрывшую тенью широкую беседку напротив входа. Джамшид показал Нари большого шеду, нарисованного на поверхности крыши, с крыльями, простертыми над садящимся солнцем.
– Это, разумеется, ваш фамильный герб.
Нари рассмеялась.
– Ты не первый раз проводишь эту экскурсию, признайся!
Джамшид улыбнулся.
– Не поверишь – первый. Но я был здесь служителем одно время. Бо́льшую часть своей юности я готовился к тому, чтобы стать жрецом.
– Жрецы в вашей религии всегда разъезжают верхом на слонах и разгоняют бунты стрельбой из лука?
– Жрец из меня выходил не самый лучший, – признался он. – На самом деле я хотел стать таким, как он, – Джамшид кивнул в сторону Дары. – Думаю, многие мальчишки об этом мечтают, просто я пошел дальше и в подростковом возрасте обратился к королю с просьбой вступить в гвардию. – Он покачал головой. – Еще повезло, что отец не утопил меня в озере.
Теперь ей стало понятно, почему Джамшид так заступался за Кахтани.
– Тебе нравится служба в гвардии? – спросила она, пытаясь припомнить то немногое, что ей было известно о капитане. – Ты телохранитель принца, верно?
– Эмира, – уточнил он. – Сомневаюсь, что принцу Ализейду когда-то понадобится телохранитель. Всякий, кто замахнется на вооруженного зульфикаром принца, напрашивается на скорую смерть.
С этим Нари не могла спорить. Она до сих пор помнила, как молниеносно Али расправился со змеей в библиотеке.
– Расскажи мне об эмире.
Джамшид просиял.
– Мунтадир замечательный джинн. Щедрый, открытый… он из тех, кто приглашает незнакомцев к себе в дом и поит их лучшими винами. – В его голосе слышалось тепло. – Я бы хотел провести для него такую экскурсию. Он ценит культуру Дэвов и спонсирует многих наших художников. Я думаю, ему понравился бы храм.
Нари нахмурилась.
– И что ему мешает? Он же эмир. Я думала, эмиру позволено все.
Джамшид отрицательно покачал головой.
– Только Дэвы могут ступать на территорию храма. Так повелось много веков назад.
Нари оглянулась. Дара по-прежнему стоял у паланкина с Низрин и Каве, но его взгляд был прикован к Нари и Джамшиду. Он странно выглядел и был как будто чем-то подавлен.
Нари разозлилась. Разве их поход в храм был устроен не для того, чтобы они с Дарой могли поговорить? С досадой она повернулась к Джамшиду и заметила, что он снимает обувь.
Нари хотела последовать его примеру.
– О нет, – остановил он ее. – Тебе не нужно разуваться. Здешние ограничения почти никогда не распространяются на Нахид.
Они ступили в темный храм, Джамшид сунул руки в разогретую жаровню и зачерпнул оттуда пепел, размазывая его до самых локтей. Потом он снял шапку и прижал пепельную руку к темным волосам.
– Включая это. Предполагается, что вы всегда ритуально чисты.
Нари хотелось посмеяться в ответ на это. Она точно не ощущала себя «ритуально чистой». Но все-таки она пошла за Джамшидом в храм, восхищенно поглядывая по сторонам. Внутреннее пространство храма выглядело огромным и в чем-то аскетичным, стены и пол покрывал простой белый мрамор. Огромная купель огня из блестящего серебра была здесь центральным элементом. В его куполке весело плясали огни, наполняя храм теплым запахом горящего кедра.
Около дюжины Дэвов, среди которых были мужчины и женщины, ожидали у купели. Облаченные в длинные красные мантии и подпоясанные лазурными шнурками, все были с непокрытой головой, как и Джамшид, – кроме одного старика, чей лазурный остроконечный колпак был высотой почти в половину его роста.
Нари обвела их настороженным взглядом, чувствуя нервное волнение в животе. В лазарете она и так все время чувствовала себя неудачницей, но там свидетельницей ее провалов была только Низрин. Стоять сейчас здесь, в храме предков, где ее встречали как духовную наставницу, – вот что было по-настоящему страшно.
Джамшид показал на альковы по всему периметру храма. Их здесь было несколько дюжин, все смастерены из тончайше выработанного мрамора, со входами, обрамленными плотными шторами.
– Это алтари, посвященные величайшим героям нашей истории. В основном Нахиды и Афшины, хотя кое-где затесались и представители менее знатных семейств.
Нари кивнула на первый алтарь на их пути. В алькове стояла внушительная каменная статуя, изображающая мускулистого мужчину верхом на ревущем шеду.
– Кто здесь изображен?
– Зэл э-Нахид, младший внук Анахид, – он показал на зверя. – Это он укротил шеду. Зэл поднялся на самый высокий пик Бами-Дуньи, горных земель пери. Там он нашел стаю вожаков шеду, сразился с ними и покорил их. На крыльях они донесли его до Дэвабада и остались на многие поколения.
Нари удивленно распахнула глаза.
– Он сразился с волшебным летающим львом и укротил его?
– Со стаей львов.
Нари посмотрела на следующий алтарь. Там она увидела статую женщины, облаченной в металлические доспехи, которая одной рукой сжимала копье. Ее каменное лицо было решительным, но особенно бросалось в глаза то, что женщина держала его в собственной руке.
– Иртемиза э-Нахид, – сообщил Джамшид. – Одна из самых храбрых твоих родственниц. Около шестисот лет назад она отразила нападение Кахтани на храм. – Джамшид обратил ее внимание на ряд подпалин на стене, которых Нари сначала не заметила. – Они пытались сжечь храм, согнав туда как можно больше Дэвов. Иртемиза использовала свои силы, чтобы приглушить пламя. Потом она воткнула копье в глаз принцу Кахтани, который возглавил атаку.
Нари ужаснулась.
– Прямо в глаз?
Джамшид пожал плечами, не слишком обеспокоенный этой кровавой деталью.
– У нас с джиннами сложная история. Иртемизе это дорого обошлось. В итоге ей отрубили голову, а
