На ум приходила тысяча причин и даже больше, почему я имела право на это право. И самая главная из них – я полюбила. Слепо, безрассудно.
Отчаянно.
То, что собиралась совершить, нельзя было назвать не чем иным, как поступком отчаянным и безрассудным. Продиктованным не здравым смыслом – чувствами. Чувствами, которым я решила довериться. Уступить тихим уговорам сердца.
Так и не сумев приторочить к голове произведение шляпного искусства, плюнула на это дело, отправив красно-серебряную красоту обратно на кровать. Почесала за ухом апатично бившего хвостом по покрывалу Снежка и попросила:
– Пожелай мне удачи, маленький.
Получила в ответ ленивое «мяу» и несколько соскользнувших на ладонь снежинок.
Плеснула в лицо водой, мазнула по волосам щеткой. Щеки горели, блестели глаза, как если бы у меня началась лихорадка или я находилась под кайфом. В зеркале, оправленном в золото и разноцветную эмаль, отражалась девушка с шальным взглядом и такой же сумасшедшей улыбкой на искусанных в кровь губах.
Зажмурилась на миг, а потом решительно подхватила юбки.
Что ж, замуж так замуж! Назло врагам, семейным проклятиям и даже будущему дракону-мужу, не догадывавшемуся, что его счастье уже спешит по его душу.
* * *Из тронного зала лилась музыка, голоса и смех сплетались в единый звуковой узор. Я шла по пустынной галерее, вдоль витражей, пропускавших в замок первые сумерки. Обтекая пламя редких факелов, они тенями скользили по стенам, бросались мне под ноги. Как будто пытались остановить, задержать. Но я упрямо ускоряла шаг, влекомая тягучими звуками лютен и перезвоном маленьких арф. Шла, прижимая к груди исповедь прежнего правителя Сумеречной империи. Песню Ллары успела пять раз по дороге прочитать и всякий раз, произнося вслух пронизанные горечью и надеждой строки или повторяя их про себя, чувствовала, как сердцу в груди становится тесно.
Вот и сейчас оно отчаянно рвалось на волю, стучало оглушительно громко. И с каждым шагом, что приближал меня к тронному залу, ускоряло свой ритм.
Опасалась наткнуться на десятки внимательных, любопытных, а может, даже насмешливых взглядов, но на меня никто не обратил внимания. Часть приглашенных водила хороводы. Другие, стянувшись в кружки, общались, даря друг другу улыбки и поднося к губам чеканные кубки.
Ариэлла тоже улыбалась, как если бы прикрывалась красивой венецианской маской. Губы неестественно растянуты, на лице не осталось красок, словно его затерли алебастром.
Обрадуется ли она моему эпатажному заявлению или уже смирилась с ролью императрицы? С возможной смертью вряд ли сумела смириться. Я не Ллара и не предаю подругу. Я ее спасаю.
Ну и Герхильда за компанию.
Тальден занимал соседнее с невестой кресло и скользил по залу отрешенным взглядом. До безобразия красивый в своем праздничном наряде: светлый камзол с вышитым по бархату золотым узором ему необычайно шел. Лишенное эмоций лицо не становилось от этого менее привлекательным. Совершенная скульптура, увековеченный во льду бог – вот на кого он сейчас был похож.
Изредка дракон бросал взгляды на сидящую у себя под боком алиану. Так смотрят на опрометчиво приобретенную картину, которая красиво смотрелась на стене в галерее, но совершенно не подходит к интерьеру любимой квартиры.
Может, потому что сама картина была нелюбимой.
Возле столов, на которых горками громоздились угощения, я заметила Блодейну. Широко улыбаясь, морканта обхаживала какого-то сопляка со светлой порослью над верхней губой – жалким подобием усов. Наверное, еще один кандидат Фьяррочке в мужья. Хентебесир, обнаружившийся в другом конце зала, весь аж сиял и явно пребывал на седьмом небе от счастья. Как будто праздновал не свадьбу кузена, а присутствовал на его похоронах.
Кашлянула, привлекая к себе внимание, но народ продолжал беззаботно болтать, танцевать, пить и жевать, а я для всех как будто стала прозрачной.
Кашлянула громче. Ноль реакции.
– Эсселин Сольвер, все в порядке? Может, принести горячего вина? – проявил беспокойство о моем горле какой-то приглашенный. Судя по самоуверенной роже и плотоядной улыбке, еще один неокольцованный дракон.
– Лучше попросите их перестать играть, – подняла я глаза на балкон, на котором музыканты лениво перебирали струны. – Скажите, у эсселин Сольвер срочное объявление.
Наступив на горло страхам и сомнениям, решительно направилась через весь зал к императорскому алькову. Шла, слыша, как музыка звучит все тише, а голоса – громче. Пары, паровозиками следовавшие друг за другом, начали останавливаться и теперь растерянно оглядывались. Гости, что чесали языками, тоже стали оборачиваться.
Приближаясь к трону, я собирала взгляды. Они липли ко мне, как мухи к скотчу-ловушке. Но чувствовала я на себе один-единственный взгляд. В котором ярилась снежная буря и рассыпало искры бушующее пламя. Он мог заморозить, мог обжечь. Заставить сердце запнуться или заколотиться как сумасшедшее.
Оказавшись у самых ступеней трона, поприветствовала реверансом будущего правителя и его уже почти бывшую невесту.
– Фьярра, – мое имя рычанием прокатилось по залу.
Догадался.
Скальде подался вперед, испепеляя меня сквозь яростный прищур глаз. Сглотнула осевший в горле комок. Послала его к черту. Не горло, не комок, а его свирепеющую отмороженность. Я тут как бы за него сражаюсь, а этот дракон драконский еще и возмущается.
Зажмурилась и позволила словам хлынуть из глубин моей души.
Отпустила на волю чувства.
По праву выбора лишилась я всего,По праву выбора живу воспоминаньями.С тобой навек душой и сердцем, и желаньями,В которых место для тебя лишь одного.Судорожный вздох, закусываю губу, сдирая до крови кожу. Ногти впиваются в истершийся переплет. Книги, которую я даже не раскрыла. Мне не нужны шпаргалки, чтобы выразить свои чувства.
Чтобы показать всему миру свою любовь.
Ты видишь ту, что отражается в глазах,Ее рука с твоей соприкоснулась искрами!И помыслы мои уже не станут чистыми…Но как мне пережить отчаянный свой страх?Колени дрожат, и неимоверных усилий стоит удержаться на ногах. А слова продолжают разливаться по залу, соединяют меня и Скальде незримыми узами, которые он уже не сможет разорвать и от меня отказаться:
Я на коленях пред толпой и пред тобой,И пред невестою твоей, пусть смотрит мир на нас…Не отведу я и не спрячу глаз,И буду спорить до последнего с судьбой!Кажется, я что-то напутала, кажется, пропустила какую-то из строк. Но в каждую произнесенную вложила все, что чувствовала.
Всю свою любовь.
Пусть не поймут меня родные, но, любя,Я гордость по ветру свою пущу осколками.И слезы если будут, то недолгими.Ты от меня отрекся, но я выбрала тебя
