Слишком уж я похож на человека и притом близок к идеалу работника, вот в чем беда. Провоцирую всякого, кто не идеален.
– В переднем двигателе излишний нагар в камере дожига, в заднем – некритичный засор форсунок, – объявляю я, а мужичок очень натурально изображает непонимание.
– Ась?
– Эта модель гиппоида построена по двухдвигательной схеме, – пускаюсь я в объяснения. – Один двигатель приводит в движение пояс передних конечностей, голову и шею, второй управляет несущим хребтом и задними ногами. Двигатели Смолла – Кляйна обеспечивают прекрасный крутящий момент, что и требуется для гиппоида. К сожалению, режимы работы переднего и заднего двигателей несколько разнятся, а топливный бак один на всю конструкцию. Разработчики недоглядели. В итоге у каждого двигателя свои проблемы, и я не могу радикально устранить их подбором соответствующего топливного коктейля.
Впитывая информацию, мужичок шевелит ушами. По-моему, слегка переигрывает.
– А у тебя сколько двигателей? – ехидно спрашивает он.
– Множество, – сухо отвечаю я.
– Извини, я просто так интересуюсь. Ну не сердись… А топливный бак у тебя тоже есть?
– Аналог желудка. Я существо биомеханическое, питаюсь обыкновенной человеческой пищей.
– А…
– Потому что я гораздо совершеннее гиппоида. Еще вопросы будут?
– Прости… Мне бы насчет аппарата… Что-нибудь сделать можно?
– Что-нибудь всегда можно сделать.
– Мне бы только домой добраться…
Делаю ему знак: помолчите, мол. Случай непростой, и мне требуется немало времени, чтобы оптимизировать в уме топливный коктейль для увечной механической клячи. Аж двадцать секунд.
– Что в баке? – интересуюсь.
– А? Пустой, пустой почти бак. Если бы не выбрался на твою заправку…
– Я спрашиваю, что вы заливали в бак в последний раз: бензин для бензопилы? Самогон? Средство от клопов? Только честно.
– Скипидар, – тушуется мужичок.
– Хорошо, хоть не ацетон. Зачем?
– А на спор.
Что ж, это причина залить в бак гиппоида хоть эпоксидку и штурмовать на нем хоть Эверест. Кроме русских, кажется, только у англичан – не современных, а тех, из классической литературы, – была такая же тяга к пари.
Отдаю должное менеджеру по кадрам: легенда его инспектора недурна, ибо в меру безумна.
– Два совета, – говорю мужичку. – Первый: залить полный бак коктейля по моему рецепту. – Называю цену. – Это топливо – компромисс между требованиями первого и второго двигателей. Второй совет: добираться до вашего Редькино шагом.
– Это ж во сколько я домой попаду! – таращит глаза мужичок.
– Решать вам.
Мужичок обиженно сопит, как будто в его злоключениях виноват я.
– А что твой коктейль так дорог?
– Не дороже скипидара.
– Ладно, заправляй…
Я не англичанин, но готов держать пари: сразу после заправки клиент начнет провоцировать меня на недозволенные действия. На денежные посулы я не клюну, значит, будет ныть и попытается разжалобить. И запишет все на видео.
Ну, у меня тоже есть коронный номер, успешно испытанный дважды: на мажоре и блондинке.
– Расположение заправочной горловины стандартное?
– Угу.
Глажу гиппоида между ушами, в ответ на что он послушно раскрывает рот. Вставив туда заправочный пистолет, набираю на карманном пульте ингредиенты коктейля: столько-то бензина, столько-то простых и сложных эфиров, столько-то «умных» гель-частиц, уничтожающих нагар. Пей, чудище.
– Кар-р!
Ворон Птах недоволен: его не кормят. Мужичок обшаривает глазами асфальт и, не найдя подходящего камня, подпрыгивает и машет на птицу руками: пшла, зараза!
Ага. Ворон и не думает улетать. Он птица умная.
Мужичок бежит к краю асфальта и находит в траве порядочный булыжник.
Вот она – провокация. Подлую штуку придумал менеджер. Я ошибался, думая, что речь пойдет о ремонте гиппоида. Ремонт потребуется мужичку, если он обидит Птаха…
А я вылечу с работы.
– Насчет ремонта… – коварно начинаю я, и слово «ремонт» оказывает магическое действие: булыжник не летит в ворона. – …обратитесь в сервис, а у меня вы можете воочию убедиться, насколько хорош топливный коктейль. Услуга бесплатная.
Птах косит глазом. Будь у него не клюв, а рот, я увидел бы усмешку. Ворон знает, что бесплатный сыр бывает только у него да еще в мышеловке.
– Это как? – интересуется мужичок.
– Имитационные ощущения. Нужно только прилепить вам на висок эту таблетку.
– И что будет?
– Будет трансляция непосредственно в ваш мозг ощущений гель-частицы из топливного коктейля в работающем двигателе.
Отвечаю на вопросы. Нет, это не вредно. Да, это бесплатно. Никакого подвоха: что обещано, то и выдано. Ни слова о том, что клиенту предстоит просмотреть обычный мультик: гель-частицы в топливе честно выполняют свою работу и гибнут, никому не транслируя своих ощущений. Они вообще ничего не ощущают. По-моему, это очевидно, но эффект присутствия стопроцентный. Даже у андроидов пасует логика, зато базовые инстинкты работают вовсю.
– А давай! – соглашается мужичок (ой, зря!), и я леплю ему таблетку на висок. Нашарив в кармане коробочку мневовизора, запускаю программу.
Клиент вздрагивает. Я знаю, что ему мерещится: в данную минуту он – гель-частица в кишках двигателя Смолла – Кляйна. Вокруг темно и скользко. Давление нарастает, становится непереносимым и выталкивает мужичка в открывшийся впереди узенький проход. Форсунка. Сопло. Короткая боль, мгновенное отчаяние – и простор! Кажущийся. Ибо вновь растет давление. Нечто огромное, стальное, неумолимое налетает со скоростью экспресса и жмет… жмет…
То ли еще будет. Сейчас частица-мужичок прилепится к стенке цилиндра и начнет жрать нагар… с волчьим аппетитом и в отчаянной спешке… успеть, успеть, пока не кончилась рабочая фаза цикла, пока адская жара не спалила его без остатка… Скорее! Скорее!
– А-а-а-а-а-а!..
Крик протяжен и громок. Мужичок бестолково мечется. Затем вспоминает о таблетке, сдирает ее и швыряет наземь, но все равно орет. Даже мне не по себе. Один лишь гиппоид стоит смирно, ему-то что.
За воплями мужичка я не улавливаю шум приближающегося автомобиля и начинаю слышать его в тот момент, когда начинаю видеть. Ну конечно, так я и думал: седан моего менеджера по кадрам влетает на площадку перед заправкой и с визгом тормозит.
Вид у менеджера суровый, но я-то знаю: внутренне он ликует.
– Что, доигрался? – и указывает на мужичка.
Изображаю непонимание.
– Сейчас клиент напишет жалобу, и…
– Проверяющий должен иметь более крепкие нервы, – бросаю я.
– Проверяющий? – Менеджер, торжествуя, указывает на гиппоида. – Вот кто проверяющий! А всадник – просто человек.
Понятно. А я, значит, садист. Уел меня менеджер. Переиграл. Теперь непременно убедит руководство распрощаться со мной навсегда.
– Кар-р-р! – протестует Птах, и мужичок перестает орать. Сам взъерошен, глаза безумные.
– Вот до чего ты довел человека! – Одарив меня гневным взглядом, менеджер поворачивается к пострадавшему. – Вы в порядке? Может быть, нужна медицинская помощь?
Мужичок мотает головой. И вдруг его физиономия расплывается в шалой улыбке.
– Вот так так, а?
– Писать жалобу на персонал будете? – У менеджера наготове бумага и ручка.
– А? Чего? Да какая там жалоба! – Мужичок машет рукой. – Тут был такой ужастик, лучше любого киношного, а ты – жалобу… Я что тебе, скотина неблагодарная?
По мнению менеджера, именно скотина. Смотрит на мужичка укоризненно: мол, договаривались же!
Мужичок
