Никаких препятствий начинать промышленную революцию у нас в стране просто не наблюдалось, кроме устройства самого государства, которое подавляло всякую инициативу на корню. В этом отношении мы были полными антиподами Великого княжества Литовского, где, по моему сугубо личному мнению, была натуральная анархия.
Точильные станки были крайне простыми, но необходимыми. Иначе никаким иным способом с каленого чугуна невозможно удалить приливы и мелкие дефекты. А если это делать, как здесь принято… Удивило наличие натурального наждачного камня. Просто не знал, что такой вообще был. Казалось, что его всегда спекали сами. Собственно, пробы уже такие начались, но именно что только. Первые формы для этого отлили и стали пытаться получить. Пока просто бруски, именно на замену натуральному. Цены на него… я молчу.
Но, к сожалению, результаты были малоудовлетворительными. Может, давление недостаточное, или как-то неправильно делаем, или опять с температурой чего не так. Бедный Тульский Пушечный двор – наверное, забудут, как основную продукцию лить!
Вся моя эпопея с шаблонами из стекла пошла прахом. Не пригодились они по прямому назначению, но сделал для себя открытие. Оказывается, стекло может бояться воды, кто бы сказал это раньше, плюнул бы ему в глаз. Либо я глобально чего-то не понимаю, или это другой мир со своими физическими законами. Нет, все же первое, наверно, вернее, легче поверить в мои мизерные знания в вопросе стеклоделия. Так случилось, что шаблоны лежали в довольно сыром месте и стали слоиться и выкрашиваться. Кто же знал, ну не сталкивался с таким никогда в жизни! И как с этим бороться, чтобы стекло стало обладать привычными свойствами? Но узнал об этом позже, а сначала рассказали мне о куда как более простом методе получения эталонов. Все изменила та моя поездка на Белоозерье.
За окном опять скрипел снег под полозьями великокняжеских саней. Размером они, наверно, с пазик будут, или нет, поменьше, но не так, чтобы очень. Застеклен он получше окон во дворце. Это не по злому умыслу, а по моему скупердяйству. Листы слюды здесь огромные, правда, видимость сквозь нее не особенно-то и лучше, те же размытые контуры. Если честно, хоть казна и получала десятину лучшими листами, причем считалось от веса, а не от цены, что при переводе на деньги выходило больше четверти, но никого здесь такое не смущало. Все просто: цена за пуд слюды, в зависимости от качества, колебалась от 15 до 200 рублей. Стекло, даже забугорное, было сильно хуже качеством, мутное. Сквозь него света проходило гораздо меньше. Чем-то мне его поверхность напомнила внешний вид матовых водочных бутылок, только в ослабленном виде да плюс оттенки цветов. Специально посмотреть ездил, какое оно, заморское.
Зато даже самые большие листы, площадью примерно около одного квадратного метра, были рублей 30–40 за пуд. Как всегда, торговцы дурили нашего брата покупателя. Листы были толстенными, для весу. На мой поверхностный взгляд, можно было просто их отшлифовать или вообще обойтись полировкой, чтобы добиться по крайней мере не худшего качества, чем у слюды. Вот если бы еще как-то избавиться от цвета, то, пожалуй, оно и лучше будет. Но пока у меня было то, что было, хотя зарубочку на память сделал.
Именно поэтому я и желал казенную долю продавать и приобретать уже за деньги что подешевле, тем более что принципиальной разницы не находил. Но даже эти сани доказывали обратное. Выглядело ослюдение здесь гораздо лучше, чем из множества кусочков. Это наконец заставило меня задуматься, так ли неправы желающие пускать по прямому назначению. В конце концов, такое богатство просто без дела валялось, и ничего удивительного, что его стали под разными предлогами прибирать к рукам.
А тогда мои попытки организовать распродажу спровоцировали скандал, и толку никакого не вышло. В общем, эту самую часть потихоньку растаскивали бояре, выходил один убыток. Естественно, при таком положении дел дармовой источник слюды самого высшего качества устраивал думу, и пока казна не находится под моим контролем, ситуация не изменится. Куда ни ткнись, воровство всюду, но все обстряпывается в виде подарков за усердную службу, даже обвинить не в чем. Жулье! Я, может, так бы не возмущался, но оказалось, что великому князю на собственные нужды нет слюды. Совсем о…! На самом деле, при всем показном раболепии это был один из показателей истинного отношения к моей персоне со стороны знатного окружения.
А за окном пролетали версты Троицкой дороги. Она уже потеряла то значение, которое имела когда-то, кружного пути из Орды, а нового не приобрела, не было еще Северного маршрута в Европу. Но, как и столетия до этого, по ней двигались обозы с солью и рыбой с северных рек и озер, но только в зимнее время. Летом предпочтение отдавалось рекам. Сомнительное удовольствие передвигаться по суше в эту часть года я уже испробовал при поездке в Люберки. Верхом, и только верхом! Ну, может, на карете, потом, если та сможет выдержать такое надругательство над собой.
Нет, обстановка в санях стала получше. Пружинные диваны не давали отсиживать свое седалище так уж сильно. Но дубачина в транспортном средстве премиум-класса этого времени никуда не делся. Была мысль печку строить, но что-то страшновато, ведь закутан весь в меха: пыхнет, выбежать не успею. Вот и терплю, хорошо хоть, не дует. В моем случае ямская служба и есть лучшая защита от холода, чем быстрее едем, тем меньше времени в пути, соответственно, мерзнуть не так долго. Поставлена она здесь серьезно. В итоге наш обоз передвигался с максимально возможной для этого времени скоростью. Великие князья никогда вниманием Троице-Сергиев монастырь не обходили, потому-то дорога эта обустроена прекрасно.
Ну как прекрасно? Летом все равно ее старались избегать, как, впрочем, и других в Великом княжестве Московском. Ехали, только если по реке никак. Весной и осенью по суше передвигались только иностранцы и другие сумасшедшие. Помощь со стороны ямской службы им не положена. Только следующим по государевым нуждам доступны смены лошадей на станциях. Изобретение это не наше, а унаследовано со времен владычества Орды. К примеру, путь из Новгорода до Москвы с подменой занимал всего тридцать шесть часов, а вот в составе обоза – в районе двух недель. Вот такая канитель. Но как бы быстро мы ни передвигались, от скуки никуда
