Больше меня задерживать не стали, и я рванула в указанном направлении. Странно, но чувства во мне пребывали в какой-то странной заморозке: наверное, включился послеполетный режим. То есть тот самый, из которого меня выдернул Гроу, когда встряхнул за плечи.
Вопрос только в том, что Гроу думает о моем полете.
Нет, я серьезно?
Какого меня это интересует?
– Нам надо поговорить, Зажигалка.
Этот голос ударил в спину, выбивая из блаженной заморозки.
Вот очень вовремя.
Очень.
Я залпом опрокинула в себя ледяную воду, которую успела набрать. С хрустом смяла стаканчик и швырнула в мусорную корзину, только после этого обернулась.
– Ты вообще как здесь оказался?
Поинтересовалась, глядя ему в лицо.
Это у меня одной чувство, что Гроу пролезет даже там, где мыло застрянет?
– Я тоже рад тебя видеть. – Он шагнул ко мне, но я отступила.
– Не-а. Слушай, если разговор не о том, что ты меня спас, за что я безумно тебе благодарна и все такое, то его придется отложить.
– Надолго?
– Навсегда! – рыкнула я, чувствуя, как внутри снова набирает силу огненный смерч.
Драконы всего мира меня обгадь, я окончательно рехнулась или как? Меня даже Мелора с папашей не вытряхнули из состояния равновесия, а тут появляется он, и меня корежит, как спиральку Зукера[15] в руках младенца. Нет, все.
С меня хватит.
Обошла его по касательной, когда из-за спины донеслось:
– Я прошу прощения, Танни.
Чтоб тебя драконы задрали!
Не остановилась, только ускорила шаг, потому что в голове у меня творилось светомузыкальное лазерное шоу с использованием самых современных спецэффектов.
Нет, нет, нет.
Я не буду об этом думать. Не бу-ду.
Не хочу и не буду.
В милый сердцу зал заседаний я влетела на всех парах с застывшим на губах хрустящим ото льда вопросом: «Что он здесь делает?» Потому что помимо собравшихся (голограммы в зале пока еще не включили) там обнаружилась Мирис. Я уставилась на нее, а она – на меня.
– Что…
– Танни! Ты где была? – еле слышно поинтересовалась Леона, шагнув ко мне ну очень неожиданно.
Оказывается, они с Рэйнаром говорили с нашими адвокатами, судя по выражениям лиц которых, наши дела оставляли желать лучшего.
– Пить ходила, – буркнула я.
Попила, чего уж там.
– Через пару минут начинаем, – негромко произнес Рэйнар. – Где Гранхарсен?
Возможно, мне показалось, а может быть, он действительно прорычал его фамилию.
– Наш свидетель скоро подойдет. – Как дракончик из музыкальной шкатулки, рядом нарисовался адвокат Ярлисов.
– А? – Это все, на что меня хватило, когда я смотрела на Леону.
Она утянула меня в сторону, на ходу еле слышно прошептав:
– Я не знала. Рэйнар решил, что до начала заседания мне об этом говорить не стоит.
Ну да, правильно. Зачем?! Зачем говорить, что свидетелем со стороны Ярлисов будет Гроу? У меня подозрительно задергалась левая рука (то ли потому, что нервы были на пределе, то ли зачесалась в предвкушении свернуть ему нос на другую сторону).
– Рэйнар настоял на том, чтобы во время допроса Мелоры присутствовала Мирис как важный свидетель. В ответ Ярлис сказал, что требует присутствия Гроу. Мне жаль, Танни.
А мне-то как жаль.
Словами не передать, спецэффектами не изобразить.
Не за это ли он случайно извинялся там, в коридоре?
Чувствуя, что еще немного, и у меня окончательно поедет крыша в неопознанном направлении, глубоко вздохнула. Еще раз.
И еще.
– Танни. Что между вами происходит?
– Ни-че-го.
– Ты уверена? Возможно, Ярлис рассчитывает именно на это: вывести тебя из себя.
Высказать все, что я по этому поводу думаю, не успела: Гроу шагнул в зал заседаний, даже не взглянув в мою сторону. Я смотрела, как адвокат Ярлисов идет ему навстречу, как протягивает руку, и меня начало потряхивать. Всю. Наверное, потому что я подсознательно надеялась, что заявление лысеющего иртхана – ложь. Что Гроу просто не может быть их свидетелем, потому что…
А собственно, почему?
Я сломала ему нос, я сбегала со съемочной площадки, я полезла наверх, хотя любая другая на моем месте покрутила бы пальцем у виска.
Но ведь был и зависший у балкона флайс, и поцелуи с терпкой сладостью вина, и…
И кому, как не мне, знать, что все это может быть просто отличной игрой.
– Не волнуйся. Не выведет.
Я повернулась лицом к собравшимся как раз в ту минуту, когда Рэйнар произнес:
– Начинаем.
И в зале одна за другой начали вспыхивать голограммы присоединяющихся к видеоконференции правящих.
Мелора подняла голову, когда один из наших адвокатов подошел к ней.
– Добрый день, местрель Ярлис.
– Не сказала бы. Не считая того, что это ночь, местр Бойд. – Она сидела, расправив плечи, глядя на подошедшего иртхана сверху вниз. Странно, что он от такого не начал уменьшаться в размерах.
– Вы готовы отвечать на мои вопросы?
– Я готова отвечать на все, что сочту нужным.
От нее веяло холодом, а еще уверенностью. Непробиваемой уверенностью и спокойствием.
– Начнем с самого начала. Вы наверняка были разочарованы, когда вам предпочли эссу Ладэ.
– О да. Очень.
– И что же вы почувствовали в этот момент?
– Боль. Ярость. Отчаяние. – Мелора обвела взглядом присутствующих, и голос ее слегка дрогнул. Вполне натурально, впрочем, она тут же исправилась, возвращаясь к маске ледяной отстраненности.
– Расскажите нам о разговоре, который состоялся между вами и эссой Ладэ после этого случая.
– Протестую! – лениво вскинул руку адвокат Ярлисов. – Этот разговор не имеет никакого отношения к делу.
Теперь он сидел, и рядом с ним сидел Гроу, на месте которого я представляла большое белое пятно.
– Ошибаетесь, – холодно произнес Рэйнар. – Очень даже имеет.
– Мне несложно рассказать о том, что случилось. – Местрель Ярлис скользнула по мне равнодушным взглядом. – Я сообщила эссе Ладэ о том, что она не актриса и что ей будет не по себе, когда Джерман Гроу попросит меня вернуться.
– Вы были настолько в этом уверены?
– Я и сейчас в этом уверена, – хмыкнула она. – Иртханессу может понять лишь иртханесса. Человек не способен передать то, чего в нем изначально нет.
– Тем не менее Джерман Гроу не спешил возвращать вас на роль.
Мелора передернула плечами.
– То есть вы все-таки допускали возможность того, что роль обратно вы не получите?
– Я такого не говорила. Но даже если представить, что это так, в настоящем это уже не имеет такого значения.
– И вы не испытываете по этому поводу никаких чувств?
– Легкую досаду разве что.
– Легкую?
– Протестую. Может быть, вы перестанете переспрашивать мою клиентку по десять раз об одном и том же? – Адвокат Ярлисов пристально посмотрел на него. – Уверяю вас, у нас все в порядке со слухом.
– Протест отклонен, – коротко обрубил Рэйнар.
– Легкую, – подчеркнула Мелора. – Это вполне нормальная реакция, когда такое происходит. Когда у вас угоняют флайс, вы не будете прыгать от радости до потолка.
– То есть вы сравниваете потерю роли Ильеррской с угоном флайса?
– Если можно так выразиться.
– Некоторые актрисы очень ревностно относятся к ролям.
– Я не из таких. Для меня роль – это всего лишь роль. Я достаточно молода и успешна, чтобы не цепляться ни за одну из них.
– Что вы скажете по поводу обвинения эссы Ладэ?
– Что
