Некоторое время они шагали по темному тоннелю, заложив руки за спины. Решив, что обстановка вполне приватная, блюститель откашлялся. — Считаю честью наше знакомство, юный Тайскренн. Молва о ваших способностях и ранних достижениях дошла до самого синода.
— Это мне оказана честь, Блюститель.
— Ифелл нашел вас на улице, насколько я знаю. Верно?
— Правильно.
— Вы росли в пределах храма. Весьма странное детство. Говорят, в мастерстве Теласа вы превзошли учителей в десять лет. Верно?
— Ныне я сам руковожу своими штудиями.
— Итак, вы служили своего рода личным секретарем Ифелла. Облегчали ему бремя административных забот.
— Верно.
— Значит, комитет передачи может призвать вас.
— Я готов служить, но вряд ли…
Телло остановил его: — Среди многих, достойных носить мантию Демидрека, кого вы могли бы предпочесть?
Тайскренн пожал плечами. — Не мне решать.
Блюститель подошел ближе. Тайскренн оказался почти прижат к холодной, сырой стене. Он вдруг ощутил, какую робость способно вызвать само присутствие столь могучего и сурового мужчины. — Разумеется, не вам… Но если бы, что вы сделали бы?
— Не подобает мне выделять кого-то.
Мужчина фыркнул. — Потому что ваше имя среди кандидатов. — Толстые мясистые губы опустились сильнее. — Не считайте меня глупцом, Тайскренн. Вы могли протиснуться, прогрызть путь к сердцу больного старика, но со мной такой фокус не пройдет. Едва заметив любые усилия повлиять на комитет или запугать его членов, я буду действовать без сомнений. Это вам ясно?
Тайскренну мигом представилось лицо Корсдена, заходящегося хохотом при мысли о том, что он способен кого-то улестить и даже запугать. Но веселье пропало, едва он вновь углядел нечто странное в теургической ауре гостя. Оттенок, которого он не встречал почти ни у кого — некий бесцветный сплав силы, столь слабый и скрытый в сердцевине, за открыто проецируемыми энергиями, что он уже решил, будто ошибся.
Забывая обо всем, даже о резком разговоре, жрец нахмурился, усердно начав новые поиски.
Глаза Телло сузились, он оттолкнул Тайскренна, оправил рясу и рявкнул: — Не потерплю вмешательства!
Тайскренн смотрел в спину уходящего гостя, на таком расстоянии он уже не мог уловить ничего особенного. Одно стало ясно: этот тип не желает вмешательства в процесс передачи власти. Хотя… как кто-то вообще мог решить, что Тайскренн готов вмешаться? Непонятно.
* * *Дассем пинком отбросил горящий ящик от входа в мавзолей, снова пригнулся, избегая встреч с камнями, коровьими лепешками и пылающими сучьями. Толпа осаждающих выкрикивала проклятия, плевалась и бранила его.
Длилась вторая ночь осады. Он сохранял внешнее спокойствие, он даже превращал сломанные деревяшки в факелы. По крайней мере, масло для них слишком дорого — или в городе его не хватает, иначе он давно был бы сожжен.
Бранные вопли стали тише, к ним примешались страх и удивление; Дассем щурился сквозь дым, приседая перед новыми камнями. Пришли явно не служители Худа — им было воспрещено вступать в уличные драки.
Высокая темная фигура возвысилась над толпой, народ разбегался во внезапной панике. Великан Королл, еще один городской маг, широко размахивал посохом, разгоняя толпу.
— Разойдитесь! — ревел гость. — По приказу Защитницы!
Кольцо осады развалилось, люди разбегались кто куда. Вскоре гигант-Теломен остался один среди мусора и медленно гаснущих факелов. Хотя не один: фигура поменьше перешагивала мерцающие угли, разбрасывала ломаные бочки и ящики. Хо.
Именно этот маг раздражал Дассема больше прочих. Худ, чувствовал он, не одобряет его.
Хо покачал головой, сложив руки на груди. — Ты вызвал беспорядки, меченосец.
— Я всего лишь мирный служитель.
— Твое присутствие подобно кресалу гнева. Ничто не вызывает паники столь верно, как чума, а в тебе видят ее носителя!
— Она ползет отовсюду. Вы знаете.
Хо качал головой. — Да, да. Скажи это тому, кто недавно потерял любимых.
Дассем опустил ладонь на рукоять меча. — Что же, меня изгоняют?
— Тебя призывают. Шелменат желает тебя видеть.
Он оглянулся на мавзолей. — Не могу оставить храм без охраны.
— Королл проследит. — Хо поднял голову, глядя на великана. — Не так ли?
Косматая грива тусклых волос качнулась, улыбка словно разбила грубое татуированное лицо. — Воистину. Ничего не бойся, Смертный Меч Худа.
Дассем нахмурился, гадая, стоит ли начинать спор и доказывать, что ничего не боится; однако улыбка Теломена была столь открытой и дружелюбной, что он промолчал. Лишь склонил голову, благодаря.
Хо повел рукой, приглашая его идти первым. — Защитница ждет.
Вместе с Хо Дассем без остановок прошел все заставы и ворота. Армия Итко Кана давно ушла, внешняя угроза не нависала над городом, но Шелменат поддерживала строгие порядки, пока не будут исправлены все повреждения. Все это помогало и сдерживать панику пред лицом заразы.
Дассем был удивлен приглашением. После разгрома армии Чулалорна Защитница удалилась в добровольное заточение. Ее мало кто видел, кроме подчиненных — городских магов. Иные даже твердили, что она погибла, призвав на город огненную бурю, а маги решили скрыть сей факт. Другие шептались, будто она жестоко изуродована.
Хо вел его в главный зал приемов, где Шелменат прежде выслушивала жалобы и вершила суд. Отныне этим занимались городские маги. Зал был пуст и темен, лишь несколько ламп горели в нишах стен. Хо встал у дверей, пригласив Дассема идти одного. — Она желает личной встречи.
Дассем помедлил. — Я вооружен.
Хо кивнул. — Да.
— Ты не потребовал сдать оружие.
Хо вздернул подбородок, указывая в дальний конец зала. — Она сказала, ты ни за что его не отдашь.
Дассем неловко пошевелил плечами. — Это верно.
— Хорошо.
— Ты не возражал?
Хо кивнул, как бы признавая правоту Дассема. Сложил на груди могучие руки борца. — Ты зовешься Смертным Мечом Худа. Что ж, скажу так: убив Шелменат, ты лишь докажешь, что вовсе им не являешься. — Он улыбнулся, понуждая юношу идти дальше.
Дассему хотелось ударом сбить самодовольную ухмылку с этого лица, но он удовлетворился, громко захлопнув дверь. Прошел по длинному, вымощенному белым мрамором коридору к помосту, на котором восседала Шелменат. Белые одежды слабо мерцали в полутьме.
У ступеней он встал на колено. — Защитница. — Поднял голову и увидел, что она кивает в ответ.
— Смертный Меч. Я польщена.
— Нет, что вы. Я лишь ваш покорный слуга.
— О, совсем наоборот. Я готова умолять вас…
Он не избежал озабоченной гримасы, руки сжались в кулаки. — Прошу, Защитница… не унижайтесь.
— Я должна. Это мой долг. Город под угрозой, и я должна приложить все силы, чтобы избежать опасности.
Он чуть покачал головой. — Прошу…
С трудом она оторвалась от мраморного трона. Дассем прерывисто вздохнул, когда шелковая накидка упала, являя согбенную спину, выступающие под странными углами кости. Одной рукой женщина схватилась за трон, второй нащупала костыль и встала, по-прежнему горбясь, будто больная или калека.
Сердце Дассема болезненно забилось, пока она старалась сойти с престола.
— Я отдала красоту, юность и свежесть. Все ради защиты города, Меч, — проскрипела волшебница сквозь зубы. — Чего еще вы хотите забрать?
Он неудержимо качал головой: — Прошу… не надо. — Она стояла, напряженная от усилий, и он едва мог побороть желание
